Фейерверк страсти - Рут Валентайн

— Это она. Та же самая девушка, фотография которой стоит в комнате Арабии. Но она не выходила замуж за Ларри. Она писала в своем дневнике: «Надо заказать цветы», но дело обернулось так, что цветы понадобились для ее похорон, а не для свадьбы. Потому что Люси умерла не по своей воле и это была грязная история, которую держали в секрете от Ларри. Люси ждала ребенка от другого человека. Арабиа призналась мне прошлой ночью.

Крессида наконец-то осознала, что получила доказательство изощренной лжи.

Но для чего Арабии этот спектакль? Неужели она сама положила в комод и детский носочек, и неоконченное письмо, взывавшее к неизвестному возлюбленному о помощи.

Мистер Маллинз хотел, чтобы я нашла эту фотографию, поняла Крессида. Он не собирался ничего рассказывать, так как был старым верным другом Арабии, но хотел, чтобы я знала правду. Он пытается предостеречь меня от чего-то. Но от чего?

Теперь понятно, почему Джереми не нашел записи о смерти Люси. Ведь когда она умерла, ее фамилия была уже не Болтон, а Мередит.

Неожиданно Крессиду бросило в дрожь.

— Такая неосмотрительность нелогична. Арабиа ни за что не оставила бы фотографию в бюро.

— Никогда не знаешь, что сделает Арабиа, — многозначительно произнес мистер Маллинз. — Если ей не нравился молодой человек, или она не одобряла свадьбу…

— Но она хотела этой свадьбы. Она не одобряла совсем другого мужчину.

— Другого мужчину?

Крессида прикусила язык.

— О, мистер Маллинз, извините. История Люси стала у меня навязчивой идеей. Мне кажется, эта девушка преследует меня. Какое мне дело, за кого она вышла замуж и вообще была ли замужем. Она умерла, и это произошло очень давно. Пожалуйста, не рассказывайте Арабии, что я видела эту фотографию. Она только расстроится. Давайте, забудем об этом.

— Если вы считаете это благоразумным, — пожал плечами мистер Маллинз.

— Почему я должна позволить умершей девушке вторгнуться в мою жизнь, как это происходит сейчас? Я положу снимок обратно, в пыльный ящик, где он и лежал.

Крессида лихорадочно запихнула фотографию назад, в груду старых снимков. Здесь они были похоронены, как в могиле. Но у Люси нет могилы…

Поздним вечером Крессида возвращалась домой и услышала за спиной шаги. Весь день туман окутывал улицы, и даже в хорошо освещенных местах невозможно было ничего увидеть на ярд перед собой.

Когда Крессида поняла, что ее преследуют, то пожалела, что не приняла предложения Даусона проводить ее домой. И не потому, что считала того не слишком приятным попутчиком. Просто была уверена — он не сможет защитить ее. Она вспомнила о задушенной девушке. Трагедия случилась недалеко от места, где Крессида сейчас находилась.

Шаги. Оглянувшись, она смогла рассмотреть чью-то фигуру. Немного приблизившись, неизвестный преследователь занес руку, словно собирался нанести удар.

Дом Дракона теперь казался надежным убежищем. Крессида ринулась вперед, к своей квартире, любезно предоставленной ей Арабией. В этот момент Крессида была готова забыть обо всем, даже о дурацких шутках, сыгранных с ней в этом доме. Они казались безобидными по сравнению со зловещими шагами, гулко раздающимися в тумане по мостовой. Шлеп-шлеп-шлеп…

Сердце тревожно билось, дыхание прерывалось, когда Крессида наконец добежала до Дома Дракона, взлетела по мраморным ступеням и изо всех сил хлопнула дверью.

В холле не оказалось ни души, но там было светло и безопасно. Ей стало немного спокойнее, и девушка направилась в свою квартиру. Комнаты были такими же, какими она оставила их утром. Это радовало, неприятных сюрпризов с нее достаточно… Никаких писем, никаких пугающих записок, но… Что это? Входная дверь в дом бесшумно открылась и закрылась. Почудилось?

Крессида выключила свет и на цыпочках вышла в темный коридор. В этот момент что-то прыгнуло к ее ногам и обернулось вокруг лодыжек. Девушка в ужасе вскрикнула. В ту же минуту зажегся свет — перед ней стоял Джереми Уинтер и улыбался. Мимоза оторвалась от ног Крессиды и отскочила к своему хозяину, словно играла в салочки.

— Простите, Мимоза напугала вас? Она любит так играть, не знаю почему. Что с вами, вы вся дрожите?

— Я… Меня кто-то преследовал. — Крессида едва переводила дух. — Поверьте, в самом деле меня кто-то преследовал, шел по пятам до самого дома, и мне показалось, минуту назад я слышала, как открылась и закрылась входная дверь…

И тут она заметила капельки воды на волосах и лице Джереми. Должно быть, он только что с улицы. Крессида уставилась на его ботинки с толстыми каучуковыми подошвами.

— Кто-то преследовал вас? Это неприятно.

— Да, кто-то, — с сарказмом подтвердила Крессида, выразительно глядя на мокрые следы от его ботинок.

— Вы напрасно подозреваете меня, — покачал головой Джереми, — я простудился и целый день не выходил из дома. — Он чихнул, словно по заказу. — Только что выскакивал купить молока для Мимозы. — И он потряс в воздухе бутылкой. — Доказал я вам свое алиби?

— Не вижу ничего смешного! — сердито буркнула Крессида. — Мне страшно, и я слишком устала от глупых шуток.

— Я тоже устал все время находиться под подозрением. И вообще: когда с вами случается что-нибудь, почему список подозреваемых открываю я? Должен признаться, мне это неприятно.

Он укоризненно посмотрел на девушку, и она поняла, что Джереми сердится.

— Мне тоже неприятно, когда мне присылают записки с намеками, что я скоро умру. И когда кто-то крадется за мной в тумане, я не склонна думать, будто это делается для того, чтобы развлечь меня.

— Тогда, возможно, вы нуждаетесь в моей помощи…

— Мне не нужна ваша помощь, — резко оборвала Крессида. — Вы смеетесь надо мной. Думаете, что все происходящее — плод моего воображения. Вы считаете меня наивной провинциалкой, с которой можно позволить себе маленькие безобидные развлечения?

— Наивность — не то слово, которое я бы употребил. — Гнев Джереми испарился так же быстро, как и возник, и сейчас в глазах молодого человека снова прыгали чертики. — Я мог бы придумать более подходящее определение.

— Не трудитесь, — холодно сказала Крессида. — Не тратьте на меня свое драгоценное время.

— Несмотря на ваш неприязненный тон, я не могу избавиться от желания поцеловать вас. Неудивительно, что кто-то вас преследует, вы очень привлекательны.

И прежде чем Крессида нашлась, что ответить, он вышел из комнаты. Мимоза, словно собака, помчалась вслед за хозяином, и Крессида осталась одна. Испуг прошел, но, как ни странно, ей стало жалко себя. Девушка отчаянно боролась с желанием сбежать вниз по лестнице и оказаться в спасительных объятиях Джереми.

Ей хотелось рассказать ему о своем открытии — о том, что Люси была замужем, но гордость не позволяла Крессиде быть с Джереми откровенной. Она вынуждена бороться в одиночку, чтобы раскрыть трагическую тайну Люси.