Латвия моей судьбы - Светлана Владимировна Ильичёва
Шрифт:
Интервал:
Для Шиманской областью приложения её творческого внимания стали проблемы каталитического синтеза. Так называется возглавляемая ею лаборатория, эти же два слова входят в заглавие её докторской диссертации. А практическая суть — разработка основ технологии производства медицинских препаратов и средств химизации сельского хозяйства на базе методов катализа. Их преимущество значительно. Ведь промышленность и сельское хозяйство имеют много не утилизируемых отходов. Это — исходное сырьё для получения ценных химических продуктов, в том числе полимерных материалов, температуро-устойчивых, высокопрочных; и даже лекарств. В шестидесятые годы химия катализа получила в этом институте бурное развитие. Удалось, например, разработать технологию превращения диатилентриамина в пиперазин — препарат против паразитов, живущих в организме сельскохозяйственных животных. Чуть позже внимание учёных привлекло так называемое пентозан-содержащее сырьё. Это лузга семян подсолнечника, кукурузная кочерыжка, солома, отходы лесной промышленности. После первичной их обработки образуется фурфурол — сложное соединение, широко применяемое для очистки нефтепродуктов.
Шиманская возглавила работы по превращению фурфурола в другие продукты синтеза. Эта тема глубоко разработана ею в докторской, а практическое воплощение технологии осуществлено на Рижском лакокрасочном заводе. Здесь по технологии, родившейся в лаборатории каталитического синтеза, освоен процесс окисления фурфурола в малеиновый ангидрид.
— Мы имеем возможность, — говорила на защите Мария Владиславовна, — превратить малостойкий фурфурол в стойкий малеиновый ангидрид. Для осуществления процесса нужен только воздух и катализатор. Это дешёвый и рациональный способ. Если знать, что на основе малеинового ангидрида получают полиэфирные лаки, а из них вырабатывают стеклопластики — очень экономичный современный конструкционный материал, находящий применение в быту, автомобильной, авиационной и других отраслях промышленности, то можно оценить серьёзную значимость научных изысканий Шиманской. Ещё в 1965 году она была в числе сотрудников института, удостоенных Государственной премии Латвийской ССР за разработку технологии окисления фурфурола в малеиновый ангидрид.
Проблемы превращения фурфурола интересовали латвийских химиков давно. Ещё не существовало института органического синтеза, ещё его организатор и руководитель академик Гиллер начинал свой путь младшим научным сотрудником в институте лесохозяйственных проблем, но уже с 1946 года он проводил исследования, связанные с каталитическим синтезом фурфурола в составе древесины. Руководил работами профессор Паул Калнынь. Шиманская пришла к ним, ещё не написав студенческой дипломной работы, и сразу же подключилась к исследованиям, параллельно заканчивая университет. Позади остались тяжёлые годы войны, помешавшей ей прийти в науку ещё раньше.
К цели, достигнутой ею сегодня, вели долгие неожиданно тяжкие жизненные дороги, которые во время Великой Отечественной войны увели её из родного Даугавпилса, из тихой аптеки — первого места самостоятельной работы — в Рижскую центральную тюрьму, потом — в фашистский концентрационный лагерь Штутгоф. Немецкие оккупанты арестовали тогда в её городе группу молодёжи по подозрению в антифашистской деятельности, хотя юнная Шиманская никакого отношения к этому не имела. Хватали всех без разбора. С годами стирается острота воспоминаний. Но она и сейчас, забыв названия населённых пунктов, через которые фашисты гнали колонну пленных из Штутгофа в Восточную Пруссию, помнит руки добросердечных полячек, приносивших еду. Помнит неодолимую слабость после сыпняка и своё единственное тогда желание: вернуться домой. Молодой организм справился. Ей посчастливилось остаться в живых и увидеть родину весной 1945 года. К тому времени Советская армия, уже освободила Латвию, и в апреле штурмовала Восточную Пруссию.
Когда двадцатидвухлетняя Мария Владиславовна добралась из плена в Даугавпилс, она застала в живых только свою маму. Отец погиб от мины, разорвавшейся в их доме.
Жизнь начиналась заново. Надо было формулировать цель, к которой она пыталась подойти ещё до войны, но оставила первый вузовский курс из-за материальных трудностей. А после войны этих трудностей не убавилось, и она поехала в Ригу, чтобы найти работу, зарабатывать себе на жизнь и помочь матери. Предложили работать в главном аптечном управлении. Она согласилась, но начальник отдела кадров вдруг спросила: — А учиться ты собираешься? Шиманская могла как-нибудь односложно ответить, пообещать. Но вопрос был задан точно в цель и вполне соответствовал её внутреннему неосуществлённому желанию. Она знала, что будет трудно, что мать не сможет ей помогать. Но решилась.
И вот сегодня Мария Владиславовна Шиманская — заместитель академика Гиллера по научной работе в институте — защищает докторскую диссертацию. Кандидатскую она сделала в первые три года после окончания университета.
А теперь она основательно объясняет членам учёного совета и оппонентам механизм окисления пиридиновых оснований в пиридин альдегиды. Этот процесс, освоенный уже на экспериментальном заводе института, подчинён цели — получить новые медицинские препараты против атеросклероза, а также гербициды. Объясняет толково и сдержанно.
Она защищает докторскую в пору своего творческого зенита, в пору расцвета химической науки, базирующейся сейчас на современной экипировке из электронно-вычислительных машин, хроматографов, спектрометров, электронных микроскопов, на новейших методах расчётов, в том числе и на квантово-аналитическом. Мария Владиславовна успевает многое, главное — видеть перспективу методики исследований, растить учеников — молодых сотрудников лаборатории каталитического синтеза и двух своих сыновей — бодрых мальчиков с весёлыми голубыми глазами, не ведавших горечи невзгод, выпавших в юности на долю их целеустремлённой матери.
«Советская Латвия»,
1975 год, Рига
Глава 18. Почти алмаз
— Представьте, это вирус, — Янис Полис рисует маленький кружок и ставит внутри его две закорючки. — А вот клетка, — продолжает он, и на бумаге появляется овал побольше.
Вирус разрушает оболочку, проникает в ядро клетки, продуцируя там вирусную нуклеиновую кислоту. Примерно так, примитивно конечно, выглядит картина распространения вирусной инфекции в живом организме.
Мы находимся между двумя экспериментальными стендами лаборатории противовирусных и противоопухолевых соединений. Это институт органического синтеза Академии наук Латвийской ССР. Рядом хлопочут коллеги Полиса, умело манипулируя стеклянными сосудами с таинственным химическим содержанием. Он говорит о лекарствах, побеждающих вирусы, о красивой кристаллической решетке молекулы алмаза и о его загадочном «родственнике» по имени АДАМАНТАН.
Полис вдруг перечёркивает свой рисунок:
— В мире господствует мнение, что адамантан не позволяет вирусу разрушить оболочку клетки и проникнуть в её ядро. Ничего подобного! Наши вирусологи проверили это с помощью
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!