Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне - Джон Гибсон

Вместо этого тишину разорвал громовой сигнал ревуна. Сигареты выпали из наших рук. Открылись клапаны вентиляции цистерн, и лодка камнем пошла вниз. Мы замерли. Появился командир. Волосы его были мокрыми от морских брызг. Он с рассеянным видом стал смотреть на показания глубиномера. Наконец приказал:

– Стоп машина! Приготовиться к атаке глубинными бомбами!

Фигуры моряков двигались в полной тишине. Прошло пять минут. Ничего не произошло. Десять минут. Двадцать. Полчаса. Командир выглядел озадаченным. Гидрофонист сообщил, что слышит какие-то очень слабые звуки справа по борту. Обычно такие звуки издает судно, движущееся очень медленно или лежащее в дрейфе.

Этим все и кончилось. Только командир знал, каким опасным было наше положение. Он открыл люк, поднялся на мостик, вдохнул свежий воздух и замер. В каких-то тысяче ярдов слева на траверзе покачивался на волнах эсминец. Он стоял неподвижно, его темные очертания таили в себе угрозу. Командир нырнул в люк и нажал на ревун. Громкий сигнал разнесся на многие мили вокруг. Как ни странно, никто не отреагировал на этот звук. Через час эсминец удалился, и, когда мы всплыли, увидели вокруг чистый горизонт. С этого момента мое мнение об итальянских противолодочных средствах резко изменилось. Можно лишь гадать о том, почему тот эсминец не стал атаковать нас. Возможно, у него кончились боеприпасы и глубинные бомбы. Возможно, он участвовал в испытаниях. А может быть, это был всего лишь корабль-призрак без экипажа, дрейфующий в спокойном море и пугающий неосторожных подводников. Но какова бы ни была причина столь странного поведения этого корабля, мы все были глубоко ему благодарны. Обед накрыли вовремя, и пиво в тот день казалось особенно вкусным.

Луна стоит прямо над головой. Совершенно безветренная ночь. Справа на траверзе вдалеке видны темные очертания гор Сардинии. Мы направляемся домой.

На мостике очень тихо. Здесь, вдали от путей итальянских конвоев, можно позволить себе немного расслабиться. Мы глядим на звездное небо и наслаждаемся тихой средиземноморской ночью. Тот, кто плавал в такие часы, знает, как шелестит вода, соскальзывающая с носа лодки, каким громким в ночной тиши кажется звук работающего двигателя. Кто плавал в такую ночь, должен помнить удивительное чувство полной удовлетворенности жизнью, которую ты выбрал.

Идет смена вахтенных. Трое наблюдателей хриплыми голосами докладывают обстановку и спускаются вниз на обед. Появляются новые вахтенные. Мне не нужно оборачиваться, чтобы убедиться в этом, я ощущаю их присутствие по запаху. Это очень специфический запах: от них пахнет мазутом, едой, потом и пудрой, защищающей кожу от болезней.

Ведем наблюдение за своими секторами. В такую ночь очень трудно отыскать горизонт. Его запросто можно перепутать с длинными полосами, образующимися в туманной дымке от лунного света. Восходящие и заходящие звезды, приближающиеся к поверхности моря, лишь усложняют нашу задачу. Поэтому мы очень внимательно смотрим в свои бинокли.

Дежурство тянется медленно. Наши мысли значительно опережают нашу лодку: мы уже думаем о том, что будем делать во время нового отпуска. Из отверстия латунной переговорной трубы доносится слабый запах приготовленной пищи, и я вдруг понимаю, что чертовски голоден.

Время, когда мы направляемся на патрулирование и возвращаемся обратно, возможно, самое опасное из всего нашего трехнедельного пребывания в море. В такие дни расслабляешься и совсем не ожидаешь появления торпедных катеров или самолетов. Хотя мы понимаем, что в интересах нашей безопасности нам всегда нужно быть начеку, иногда теряем бдительность. Наблюдатели выпускают из рук бинокли и просто стоят на мостике, опираясь на поручень. Рулевой может позволить лодке отклониться от заданного курса. Когда я думаю не о цели, а о чем-то другом, то легко не замечаю темные очертания вражеского корабля. И в этом заключается опасность.

Сегодняшней ночью я стараюсь внимательно смотреть вперед. Неожиданно на лунной дорожке мелькает какая-то тень, и моей сонливости как не бывало. Я изо всех сил напрягаю зрение. Да, там точно что-то есть, какой-то квадратный предмет. Носовой волны не видно. Нет никаких огней. Может быть, это еще одна наша лодка, возвращающаяся с задания. Но нет! Размеры этого предмета слишком большие. Волнение мое нарастает.

Через мгновение внизу звучит сигнал тревоги, и лодка резко разворачивается. Командир уже на мостике. Он интересуется пеленгом и напряженно вглядывается в темноту. Лодка описывает полный круг, и неизвестное судно оказывается слева по носу. Наша задача – опознать его. Следует приказ:

– Остановить оба двигателя!

Дрейфуем в тишине. На главном посту гидрофонист пытается уловить звуки, которые помогут определить, с кем мы имеем дело. Но он ничего не слышит. Мы включаем электродвигатели и медленно выходим на курс атаки. Поступают данные радиолокатора. Расстояние две тысячи. Поворачиваем направо и медленно идем к судну. В темноте замечаем, что оно идет без сопровождения. Тени на стоячей воде мешают нам как следует разглядеть его. Похоже, это каботажное судно. Нет, скорее небольшой танкер.

Расстояние 1000 ярдов.

Неожиданно перед нашими взорами предстают три высокие мачты, и мы обнаруживаем цель. Теперь ее хорошо видно. Шхуна водоизмещением около 1000 тонн направляется на юг. Она движется бесшумно на вспомогательном двигателе, оставляя светящийся след под кормовым подзором. Командир приказывает:

– Приготовиться к запуску двух торпед. Внимательно наблюдать за морем. Могут появиться торпедные катера. И не смотрите все время на эту чертову цель. Это вам не кино.

Мы уже совсем близко от цели, и она кажется нам легкой добычей. Говорим шепотом, словно опасаясь, что на судне нас могут услышать. Шхуна, похожая на призрак, продолжает идти вперед, не обращая на нас никакого внимания.

– Первой пуск!

С мостика мы видим, как торпеда устремилась вперед, оставляя светящийся след. Линия прицеливания проходила прямо перед грациозным носом шхуны. Корпус судна миновал эту линию, и через мгновение пути шхуны и торпеды пересеклись. Это самый напряженный момент. Прямо в середину корпуса! Секунды до взрыва кажутся бесконечными, но, когда он происходит, огромная ослепляющая вспышка освещает море на много миль вокруг. В небо устремляется гигантское облако дыма. Боеприпасы!

Ничком падаем на мостик. Осколки со свистом проносятся над нами, стучат по корпусу лодки. Второй и третий взрывы сотрясают море. Когда мы поднимаемся, от шхуны остается лишь несколько покачивающихся на воде обгоревших обломков. Экипаж шхуны погиб во время сна.

Спустя полчаса наша лодка продолжает путь домой. Завтра в каком-нибудь порту не дождутся еще одного судна, и обстоятельства его гибели останутся неизвестными до конца войны.

Английские субмарины наносили массированные удары по путям снабжения армии Роммеля по всему Средиземному морю. Одна флотилия базировалась на Мальте, а другая в Бейруте. Эти подлодки курсировали между Бари и проливом Дарданеллы, куда долетало эхо войны в Средиземном море. Вражеские танкеры, направляющиеся из Стамбула в Пирей, проходили мимо островов Эгейского моря. Некоторые суда везли груз на остров Родос, другие держали курс на Митилинн, Лерос и Салоники. Здесь действовало несколько английских подводных лодок. Время от времени они всплывали, демонстрируя себя немецким и итальянским судам. Даже в этих далеких водах вражеские транспорты не чувствовали себя в безопасности.