Дорога на Сталинград - Бенно Цизер

– Никому не покидать позиций – или отдам под трибунал!

Францл, больше пораженный, чем разозленный, просто смотрел вытаращив глаза.

– Этот маньяк на самом деле сказал «под трибунал»? – спросил он.

Русские прибывали большими беспорядочными группами. Они заполнили всю низину. Два танка, по– видимому Т-34, медленно, но верно ползли в сторону деревни. Сейчас они казались размером со спичечный коробок.

Сержант Бакес, выбрав позиции для своих тяжелых пулеметов, возбужденно носился от одного к другому, отдавая последние указания. Этим пулеметам предстояло открыть огонь с нашей стороны. Никто не должен был стрелять до этого момента.

Я залег в зарослях кустарников, которые служили прекрасным укрытием. Францл передал мне патронную ленту, а Ковак в бинокль Зандера все время зорко следил за приближающимся противником. Русские перегруппировывались для атаки. Зандер, казалось, потерял интерес к происходящему. Он прислонился к дереву и погрузился в свои мысли. Я видел, что он уставился в небо на западе, где заходящее солнце заполняло все увеличивающуюся черную массу тучи алым светом.

– Эй, Зандер! – позвал я, но мне пришлось позвать еще раз, прежде чем он услышал. – Ради бога, проснись! Что с тобой?

Зандер вскочил и бросил на меня беспокойный взгляд.

– А? Что? Что случилось? – вопрошал он меня. Когда я сразу не ответил, он кивком указал на солнце и сказал благоговейно, так будто только что сделал выдающееся открытие: – Посмотри на этот пылающий закат солнца… Когда мы были детьми, то думали, что это ангелы пекут хлеб…

Я не верил своим ушам. Неужели это был тот самый Зандер, циничный Зандер?

Кавалерия! Это было невероятно. Что за самоубийственная идея! Вдруг появились десятки красных всадников и бросились во фронтальную атаку. С этого началась атака русских. В следующее мгновение заговорили наши тяжелые пулеметы. Стоял адский грохот, и на атакующих обрушился дождь свинца. Их лошади были великолепной мишенью – шарахаются, брыкаются, падают или несут. Наездники вылетают из седел, некоторые зацепились ногой за стремя, а обезумевшие животные волочат их по снегу.

Атака захлебнулась так же неожиданно, как и началась. Немногие из русских, кто выжил после первых очередей, соскользнули на землю и старались спрятаться за спинами своих лошадей. Очевидно, они никак не предполагали какого-либо сопротивления с нашей стороны.

Но пошла их пехота, и русские пулеметы застучали как бешеные. Воздух стал плотным от заполнивших его пролетавших со свистом пуль и гранат. Фигурки сбившихся в толпу людей неумолимо надвигались на нас. Я поймал в прицел ближайшую ко мне и схватился за пулемет. Получив дозу моего огня, никто больше не поднимался. Казалось, было слышно, как пули ударяют в человеческие тела, но не было сознания, что убиваешь, уничтожаешь человеческие жизни. Напротив, это даже возбуждало. Я всегда думал, что убивать будет труднее…

Вдруг мы обнаружили, что попали под огонь с фланга. Черт, русские заняли холмы. Я услышал, что кто-то кричит совсем рядом со мной. Это был фельдфебель, который присоединился к нашему разведывательному взводу. Я развернул свой пулемет и открыл огонь по склону. Лейтенант кричал:

– Осторожно отходим! Укрыться за домами!

Раздался оглушительный взрыв. Мы с ужасом переглянулись. Что это было, Боже праведный?

– Осторожно! Стреляют танки! – крикнул Зандер.

Боже Всемогущий, танки! Они уже в нескольких сотнях метров от нас. Францл поспешно вставил новую патронную ленту. Мы опять стреляли по холмам, но находившиеся там солдаты прятались. Парни рядом с нами – включая Пилле, Ковака и Вилли – воспользовались паузой и помчались к домам.

Затем пулемет заклинило. Я откинул кожух и вытащил ленту. Францл уверенными движениями пальцев вытащил из ленты заклинивший патрон. Последовал взрыв шрапнели, и ствол ближайшего дерева обломился, как спичка. Один из пулеметчиков рядом со мной согнулся пополам и упал лицом в снег. Осколок рикошетом просвистел возле моей каски. Я израсходовал еще одну ленту в пулемете, затем спешно последовал за Францлом к домам.

Там я обнаружил фельдфебеля, которого видел утром. Он лежал неподвижно.

– Что с ним? – спросил я Зандера.

Зандер спокойно перезаряжал свое оружие. Он даже не поднял взгляда.

– Конец, – буркнул он. – Прострелены легкие.

Теперь взрывы шрапнели участились. Наш второй тяжелый пулемет был разбит. Густой дым валил из одного из домов. Как доисторические чудовища, тяжело переваливаясь по дороге, к нам приближались два танка, а пехота, укрывшись за их непробиваемой сталью, теснилась плотными рядами. Наши два оставшихся тяжелых пулемета продолжали стрелять, но пули просто отскакивали от брони, не причиняя вреда, как водяные капли по твердой поверхности. Все, что мы смогли сделать, это заставили солдат за танками плотнее сомкнуть ряды.

Нам пришлось оставить первый ряд домов. Русские устанавливали в деревне свой плацдарм. Это стало причиной второго боя за каждый дом в тот день, но на этот раз сражение было более ожесточенным, а потери более тяжелыми с обеих сторон. Все вокруг было усеяно трупами наших солдат, и приходилось работать не покладая рук, оттаскивая раненых под пулями, взбивавшими вокруг них снег. Русские пошли в атаку с холмов, атакуя с фланга, занимая один дом за другим. Поскольку на нас шли танки, мы неуклонно сдавали позиции. Воздух постоянно сотрясался от взрывов. Мы вздрагивали при каждом грохоте. Казалось, что наши головы взорвутся. Я чувствовал себя так, будто потерял оружие и закапывался в землю.

– Мы должны покончить с этими танками, – пробормотал лейтенант сквозь сжатые зубы. – В этом наша единственная надежда.

Зандер опустил автомат и выглянул из-за угла дома, откинул назад каску и подобрал пару ручных гранат.

– Концентрированный заряд, – сказал он. – Связку этих гранат привязать к палке. Шансы невелики, но почему бы не попробовать? – Он говорил так, будто уже давно об этом думал.

– Ладно, давай пошли, – решился Штрауб.

Они нашли две длинные палки и привязали по связке ручных гранат к концу каждой из них. На лице Зандера появилась легкая усмешка.

– Будет о чем писать домой этим бронированным гадам, – проворчал он.

– Давай-ка обеспечь нам прикрытие огнем, – велел лейтенант.

Францл занял мое место у пулемета и все время жал на спуск для непрерывной стрельбы. Нескольким русским, стоявшим не слишком близко к прикрывавшему их танку, пули попали в шею. Нас поддержал еще один тяжелый пулемет. Это был благоприятный момент. Зандер и лейтенант бросились вперед на танки, удерживая на весу свои длинные палки со смертоносным грузом. Я вставлял ленту за лентой в пулемет и открыл новый ящик с патронами. Потом пулемет заклинило. Мы поменяли стволы, и пулемет заработал снова.

Темнело, все расплывалось, как в тумане. Было трудно отличить своих от чужих, но бой не прекращался, и шум его не стихал ни на мгновение.