Призрак неонацизма. Сделано в Новой Европе - Сергей Дрожжин

Все присутствующие устремляли тогда свои пылающие взоры на «световой собор», который рисовали в летнем ночном небе сотни зенитных прожекторов.

Выступая 30 января 1939 года перед 885 депутатами парламента в здании Оперы Кролла по случаю шестой годовщины прихода к власти национал-социалистов, А. Гитлер вспомнил о том, что евреи в свое время насмешками встречали его пророческие заявления о намерении, когда он возглавит германское государство и немецкий народ, решить в числе прочих и еврейскую проблему. Он пообещал евреям, которые смеялись над его словами несколько лет назад, что этот смех «скоро застрянет у них в глотке».

По плану А. Гитлера, который он изложил в разговоре с Отто Вагенером, в нацистской Германии категорически запрещалось обсуждать расовую проблему, а также писать по этому поводу. Только для руководства «третьего рейха» вопрос о «крови» был «ключом и указателем, но для широкой публики – это яд».

К числу своих наиболее значимых достижений А.Гитлер без колебаний называл установление в качестве «жизненной основы» мыслей о расах, а также то, что он сделал «культуру несущей силой германской власти». Слово «культура» в этом контексте должно пониматься ограничительно, то есть как заветы учителя Р.Вагнера. Однако эти два значительных достижения могут потерять все свое значение, если не будет выполнена главная задача – физическое уничтожение евреев.

По мнению А. Гитлера, суть его правления состояла в том, чтобы народ безропотно следовал за ним, уповая только на его железную волю и непогрешимость. Сам фюрер признавался, что ему даже не нужны заверения в верности. «Мне нужна дисциплина», – говорил он. А свою партию А.Гитлер рассматривал как своего рода квазирелигиозный орден, где основными элементами были исполнительность и послушание.

В феврале 1938 года А.Гитлер на закрытом совещании с руководством вермахта пояснял своим слушателям, что главным содержанием национал-социализма является значение «крови для будущего человечества». Фюрер немецкого народа говорил в тот вечер на совершенно непонятном для офицерского корпуса языке. Он говорил о «познании», о «вечном», о «субстанции» и т. д. «Эта война, – подчеркнул А. Гитлер, – не столкновение из-за территорий или идеологии – это будет война «творческой крови» против «расовой нечистоты» (Koehler, 395). «Следующая война будет мировоззренческой войной, то есть она будет осознанно народной и расовой войной».

За очень короткое время Германия прошла путь от увлечения русской культурой до ее полного отрицания. Этот факт особенно подчеркивает чудовищную культурную деградацию Германии во время нацистского правления. Популярность русских композиторов в Германии заставила тогда нацистское руководство запретить исполнение сочинений русских композиторов. После Сталинградской битвы были запрещены все произведения немецких авторов, имевших какое бы то ни было отношение к России. (Заметим, что в настоящее время в рождественские праздники в Германии звучит музыка П. И. Чайковского, но без ссылки на автора. «Образ России», внедренный в сознание немцев, не допускает этого даже сейчас.)

Один из немногих – если не единственный – из положительных элементов образа русского человека в Германии связан с «технической одаренностью». Но даже и это имеет нацистское происхождение – так было выгодно оправдывать поражение Германии на восточном фронте и эффективность советского оружия.

Следует признать, что к началу 1920-х годов определенную роль в НСДАП играли некоторые «балтийские немцы», выходцы из России. Роль А. Розенберга достаточно хорошо известна, но были и другие. Наиболее заметным среди них и, несомненно, наиболее влиятельным был Макс Эрвин фон Шойбнер-Рихтер. Он имел связи в высшем обществе как среди представителей аристократии, так и влиятельных предпринимателей. Образ этого человека окружен ореолом загадочности, но известно, что у него были хорошие отношения с русским великим князем Кириллом (Fest, 216). Шойбнеру-Рихтеру удалось собрать, как следует из официальных документов НСДАП того времени, «огромные суммы денег», источники которых были не всегда ясны.

Достаточно сильные позиции «балтийские немцы» занимали и в газете «Фёлькишер беобахтер», и даже сам А. Гитлер полушутя называл ее «Балтийским приложением».

Можно согласиться с тем, что мнения А. Гитлера относительно России были во многом сформированы под воздействием как А. Розенберга, так к М. фон Шойбнер-Рихтера. В руководстве НСДАП А.Розенберг был признанным экспертом по России. Для всех этих «балтийских немцев», конечно же, были характерны явно выраженные антисемитские взгляды. Но иногда складывается впечатление, что А. Розенберг не был посвящен до определенного времени во все детали политики А. Гитлера в отношении Советской России.

А. Гитлер называл Брест-Литовский мирный договор с Советской Россией «примирительным» и противопоставлял его Версальскому договору, который он считал несправедливым и унизительным. История этого договора – отдельная тема, но нельзя не сказать о том, что даже для немецких историков являются очень подозрительными содержащиеся в тексте договора слова «любовь, примирение, взаимопонимание». От текста этого договора веет якобы даже «немецким благодушием» (Gutmuetigkeit). Следует лишь сказать, что если «немецкое благодушие» и существует в природе, оно никогда не направлялось в сторону России.

Некоторые немецкие историки считают, что А. Розенберг был более антиславянски настроен, нежели А. Гитлер. Но это вряд ли соответствует действительности. В любом случае перед ним после прихода А. Гитлера к власти стояла задача сформировать в общественном сознании такой образ Советской России, который бы соответствовал долгосрочным планам партии.

Для широких масс предлагался образ России как государства, находящегося под властью евреев, и этого было более чем достаточно. Однако нужно было еще разобраться с русофильскими настроениями среди немецких интеллектуалов. В связи с этим А. Розенберг был вынужден бороться против популярности Ф.М. Достоевского. Задача была непростая, так как многие, в том числе и Освальд Шпенглер, высоко ценили произведения русского писателя и мыслителя. Немецкий философ того времени Альфред Боймлер замечает в этой связи, что О. Шпенглер был просто «соблазнен» русским писателем. Но в отличие от О. Шпенглера А.Розенберг был, по мнению А. Боймлера, более стойким человеком в отношении Ф.М. Достоевского и сохранял в этом отношении трезвый и реалистичный подход.

Уже после прихода к власти национал-социалистов в Германии их теоретики подвергли резкой идеологической атаке идеи панславизма, называя его необоснованными претензиями русского царизма на мировое господство, «идущие из степей». Острие этой критики было направлено в первую очередь против И.Г. Гердера и его книги «Идеи к философии истории человечества», которая воспринималась многими в Германии как своего рода «славянское Евангелие». Под огнем критики оказался в очередной раз и О. Шпенглер за симпатии по отношению к славянам. К этому времени в Германии было уже «доказано», что никакого русского национального государства на территории России никогда не существовало, это было норманнское, татарское, а затем и германское господство.