Корона желаний - Рошани Чокши

– Только бы не ослепнуть, – простонал Викрам, тоже натирая кулаком глаз.

Я попыталась ткнуть его локтем, но промахнулась и потеряла равновесие.

– Не благодарите, – пробормотал ветала.

Я вновь коснулась левого глаза – того, в который тварь плюнула, – и поняла, что он странно холодный на ощупь. Мы с Викрамом уставились друг на друга.

Один из его карих глаз теперь был ярко-зеленым. Я вглядывалась в его лицо, замечая то, чего не видела еще несколько мгновений назад. Угасающий свет сделал его резкие, но красивые черты потусторонне прекрасными. А стоило нашим глазам встретиться, как у меня перехватило дыхание. В глубине его зрачков проплывали образы… Женщина с серыми прожилками на висках и пучком синих цветов в руке, толстый император с однокрылой птицей на плече. Пустые колыбели и мрачные коридоры. И мальчик. Мальчик, который держался так, словно внутри его бушует шторм, пронизанный вспышками света. Викрам тоже казался встревоженным. Он хмурился, а когда опустил взор на ожерелье Майи, то и вовсе изумленно приоткрыл рот.

Что выдали ему мои глаза?

Он вдруг повернулся и потрясенно выдохнул:

– Боги.

Проследив за его взглядом, я и сама испытала ужас.

Раньше Грот казался безжизненным и пустынным. Теперь он кишмя кишел разномастными тварями. Они цеплялись за белые кости деревьев, но не болтались на ветвях мертвым грузом и не стояли столбами, а бодрствовали и беспрестанно шевелились.

И все как одна смотрели прямо на нас.

– Ну же, скорее, – заныл ветала. – На кону, знаете ли, не только ваши глупые жизни.

Прикрыв глаз, в который он плюнул, я еще раз оглядела Грот и не увидела ничего, кроме все тех же костяных деревьев. Но стоило прикрыть другой глаз, и вокруг, скрежеща зубами, завозились скрюченные тела.

– Один глаз видит иллюзию… другой смотрит сквозь нее, – тихо произнес Викрам.

– Тогда почему мы?.. – Я осеклась.

Викрам поймал мой взгляд и быстро отвернулся. Почему мы увидели друг друга насквозь, будто мы всего лишь цветные стеклышки?

– Тело – это тоже иллюзия. Теперь вы можете смотреть сквозь нее, – объяснил ветала. – Словно заглядывать в сосуд из плоти. А это просто хранители. Больше всего им нравится то, что сокрыто в вас. По сути, вы лишь чаши, полные сочных воспоминаний. Твари жаждут вынуть их, впиться в них зубами, погрузиться в мгновения жизни, отпечатавшиеся в вашей памяти.

– Как же эти монстры до них доберутся? – спросил Викрам.

Ветала улыбнулся, и от этой улыбки по спине моей скользнул холодок.

– Они могут учуять воспоминания, что точно пары исходят от твоей кожи. Они притянут их, и ты, как сонный жирный шмель, убаюканный голубым зевом хмельного цветка, упадешь в объятия любой иллюзии, какую они только создадут.

Я втянула щеки и отряхнула шервани. Я была готова, а вот Викрам не выглядел столь же решительным. Он побледнел и уставился на Грот так, словно точно знал, какие ужасы его там ждут.

– Ну умрете и умрете, не надо так волноваться. Я мертв и чувствую себя прекрасно, – сказал ветала. – Но если вас все-таки убьют – что меня совсем не удивит, только раздосадует, – пожалуйста, постарайтесь сохранить головы. Безголовые тела мне ни к чему.

Поскольку в Грот всех привезла я, пришел черед Викрама пускать веталу себе на спину. Тот пригладил его волосы и пропел:

– Хороший ослик.

На краю склона я еще раз проверила, работает ли волшебный глаз, а когда Викрам выдохнул, явно намереваясь высказаться, приготовилась услышать торжественные слова вроде: «Смерть все равно заберет каждого из нас». Но вместо этого он предложил:

– Наперегонки?

Прозвучало так чудно́, что я… расхохоталась. Поразительно, что во мне еще теплилось веселье, и еще поразительней, что оно решило выплеснуться за несколько мгновений до битвы, когда смерть уже сжимала победу между большим и указательным пальцами.

Вырвавшись из живота, смех согрел заледеневшие кости. Может, потому безудержное веселье, как правило, и рождается на грани безмолвного ужаса. Только тогда оно в силах даровать крылья поникшему духу. Я как раз нуждалась в крыльях. И я не знала, понимал ли Викрам, что сделал, но была ему благодарна.

Ветала застонал:

– Вы точно умрете.

Потребовался всего один шаг, чтобы Грот преобразился. Ветер взметнул мои волосы, а вдалеке вспыхнула полоска света. Что-то сияло в зеве пещеры.

В голове раздался голос Майи: «Когда-то Владыка богатств правил Ланкой, золотым градом. И золото там было повсюду. На деревьях, в реках, в воздухе». Вероятно, это мерцало золото. Только на другой стороне. Надо было до него добраться.

Но в следующий миг мир вновь изменился. Перед нами заклубились густые облака тумана, скрывая свет. Я чувствовала, что Викрам рядом, но не видела его. Я задержала дыхание, гадая, кем Грот решит напугать меня в первую очередь.

Долго ждать не пришлось. Волшебным глазом я увидела, как из тумана тянется темная рука. Выцветшие синие татуировки на коже мерцали будто тусклые звезды. Прекрасное лицо Налини исказилось от боли.

– Ты бросила меня умирать.

Я упорно шла вперед.

«Ты ненастоящая».

– Викрам! – позвала я.

Тишина.

– Ты должна была защищать меня. Я тебе доверяла, – продолжала Налини. – Я выполнила все, чего ты хотела, а в ответ попросила лишь надежду. Ты, верно, уже забыла? Я пришла к тебе. Умоляла тебя. И что же ты сделала?

Вздрогнув, я двинулась дальше. Один шаг. Второй. Туман густел и тяжелел, лодыжки вязли в мутном мареве. Сердце билось все быстрее. Полы шервани цеплялись за ноги. Я пыталась разглядеть дорогу заколдованным глазом, но он мог видеть только сквозь обитавших в Гроте призраков. Не сквозь туман. Усыпанная острыми камнями земля колола ступни. Я привыкла сражаться на неровной поверхности, но обычно у меня были сапоги и два нормальных глаза. Теперь же один приходилось зажимать рукой, потертые сандалии защищали мало, а чувство направления явно подводило. Запнувшись, я полетела наземь и выставила руки, защищаясь от удара.

– Ответь же, Гаури, – прошептал голос у самого уха. – Мы ведь были ближе, чем сестры.

В голове зазвенело. Я начала вставать и, невольно глянув вверх обоими глазами, наткнулась на полный обвинения взор Налини.

– Как ты могла?

– Я пыталась тебя спасти! – Голос надломился. – Все совсем не так, Налини. Я думала, что за нами следят.

Это случилось за день до переворота. Я перестала есть, сердце снедала тревога. У нас был всего один шанс сделать все правильно. Месяцы планирования подошли к финалу. Но я чувствовала неусыпное внимание Сканды. Казалось, кто-то шпионил за нами. Или кто-то продал меня. Я начала утаивать сведения. Отказывалась встречаться с людьми – даже с Арджуном и Налини. Той ночью она нашла меня в саду, и я могла поклясться, что в темных зарослях мерцали зоркие глаза шпионов Сканды.