Синий мопс счастья - Дарья Донцова

– А он мне открытый тюбик с клеем в ранецположил! Вот я и надумала отомстить. Сунула ему между учебниками презерватив,наполненный водой.

– Очень глупо, – возмутиласьАся, – все тетради испортятся.

– Ага, а клей пихнуть умно? –обозлилась Борискина. – И вообще, это мой парень. Я понимаю, что тебе егоотбить охота, только зря стараешься, мышь обморочная!

Ася обиделась и ушла. В конце концов,противная Борискина права, милые бранятся, только тешатся, без нее разберутся.Она и думать забыла об этой истории, но сегодня, выслушав рассказ майораРомановой, насторожилась и подумала: а вдруг Римма запихивала в сумку тот самыйпакет с завтраком?

Я схватила Асю за плечо.

– Немедленно идем назад. Физра у вас?Борискина там?

– Не, она болеет. Небось симулирует.

– Где живет Римма?

– Понятия не имею.

– Дай мне ее телефон.

– Не знаю его.

– Как же так, учитесь ведь в одномклассе.

– И что, – скривилась Ася, – ятеперь обязана со всеми придурками дружить? Между прочим, Борискина из бараков!Она мне не ровня!

– Откуда?

– Если за школой налево свернуть и доконца пройти, – объяснила Ася, – там бараки стоят, много. Вот Римма водном и живет, двоечница, прогульщица и вообще оторва. Небось у нее родителиалкоголики, во всяком случае, одежды у Борискиной приличной нет, косметикитоже, уши не проколоты. И вообще, это она из сумок деньги и мобильники тырит.

– Ты точно знаешь? – нахмурилась я.

– За руку не ловила, – призналасьАся, – но в бараках одна пьянь и воры живут, какие у них дети получатся?Только такие, как Борискина. Даже удивительно, что Кирюша, мальчик из приличнойсемьи, на шалаву смотрит. Промежду прочим, у Кирюхи мама врач, хирург, а убрата рекламное агентство. Отца, правда, у него нет, но по нынешним временам они не нужен вовсе. Моя мама тоже в разводе. Из нас бы хорошая парочка вышла. Такнет, вечно мужиков на дерьмо тянет, – с взрослой горечью закончила Ася.

Вооруженная интересными сведениями, явернулась в школу и поскреблась в дверь с табличкой «Директор». Раз, другой,третий. Не дождавшись ответа, приоткрыла створку, увидела письменный стол исидящую за ним огромную бабищу. Тетка подняла голову и издала рык, услыхавкоторый упал бы замертво даже самый кровожадный тигр:

– Занято!

Я немало удивилась. Что она имеет в виду?Место занято? Директриса испугалась, что ее подсидят, выкинут из кресла?

– Занято, – вновь рявкнуладиректриса, – русским языком говорю, так не понимают! На двери табличкависит, прием по вопросам отметок и поведения учащихся осуществляется почетвергам, согласно предварительной записи. Вам ясно, родительница?

Я вытащила удостоверение.

– Уголовный розыск.

На лице дамы появилась кривая улыбка, и она заговориласовсем другим тоном:

– Ох, простите. Замучили матери,вваливаются, ругаются, просто сил никаких нет. Проходите, садитесь. Вы поповоду Лизы Романовой?

Я удивилась до крайности. Мы с Катюшей ничегоне сообщали педагогам о происшествии с девочкой. Просто я позвонила класснойруководительнице и сказала:

– Лиза заболела, потом, естественно, мыпредставим справку.

– Ужасная неприятность, – пеладиректриса, одновременно вытаскивая из шкафчика банку растворимого кофе икоробку конфет, – просто кошмар. Но, поверьте, школа не виновата, мытолько обучаем детей и несем за них ответственность лишь в стенах здания. Анесчастье с Лизой произошло на стройке.

– На стройке?

– Ну да! Вы не знали?

– Мне представили дело по-иному, –осторожно ответила я.

– Конечно! Небось школу обвиняют, –всплеснула руками директриса, – кстати, я не представилась, НеляИосифовна.

– Евлампия Андреевна, – кивнулая, – расскажите подробно о Лизе Романовой.

Неля Иосифовна покачала головой.

– Сколько ни говори детям об осторожности,толку нет. Считают себя бессмертными и искренне верят: несчастье можетслучиться с кем угодно, только не с ними. Эта стройка! Конечно, так быстрейидти к метро, но ведь твердим им ежедневно: не ходите через стройплощадку. Нет,все равно норовят угол скосить!

– Простите, я плохо понимаю, о чем речь.

Директриса ткнула пальцем в сторону окна.

– За нашей школой стояли блочныепятиэтажки, их сейчас разобрали, и на этом месте возводят башню. Раньше ребятабегали к метро дворами, теперь из-за стройки им приходится делать круг, тратитьбольше времени, всего-то о пяти минутах речь идет, но дети нетерпеливы.

После того как Слава Котов споткнулся обарматуру, упал и получил сотрясение мозга, Неля Иосифовна позвонила в контору,которая строит здание, и добилась возведения глухого забора вокруг котлована.Но конструкция из досок школьников не остановила. Кто-то перелезал через нее,кто-то проделал в ней дыры. Вообще-то, коллектив педагогов ответственности задетей, вышедших из школы, не несет, но все-таки они волнуются за ребят, поэтомубез устали твердят: «Не гуляйте по стройке, это опасно».

И вот вчера случилось несчастье. Лиза Романовапошла домой по привычному пути. Наплевав на все предостережения учителей,девочка стала пересекать стройплощадку. Что случилось потом, не знает никто,Лиза была одна, без подруг. Домой она так и не пришла, обеспокоенные родителиначали поиски, бегали по району, обзванивали приятелей дочери, пыталисьсоединиться с ней через мобильный – все зря. Тело школьницы утром нашли рабочие.Лиза лежала на дне шахты лифта недостроенного здания, рядом валялись выпавшиеиз раскрытого портфеля учебники. Бедная девочка не догадалась, что в центредома оставлено место для лифта, и свалилась в провал шахты. Дело в том, что ееродители купили в этом здании новую квартиру, и Лиза, очевидно, решила на неепосмотреть.

– Ужасная история, – качала головойНеля Иосифовна, – мы в шоке. Конечно, никакого криминала здесь нет.Девочку не насиловали, не били. При ней остались ценные вещи: серьги, золотаяцепочка, мобильник, кошелек. Она сама свалилась, но от осознания этого фактатолько хуже делается.

Я с трудом переварила информацию, потомосторожно спросила:

– Вы уверены, что погибла Лиза Романова?

– Конечно.