Поздний ужин - Леонид Млечин

— Я ведь предупреждал, что убью тебя, если ты попытаешься от меня уйти. Может быть, ты мне не поверила?

Однажды, когда они вышли из ночного клуба, какой-то человек, поджидавший их на улице, схватил ее мужа за руку:

— Ты обманул меня на сто тысяч, Гриша. Ты меня разорил. Ты же обещал…

Ее муж схватил этого человека за горло и потащил в сторону:

— Я тебе ничего не обещал. Ты рискнул и проиграл. Заработаешь еще, приходи.

— Верни мои деньги! Ты же обещал!..

Он не успел договорить, потому что Григорий стукнул его головой о стену дома. Тот замолк и осел на тротуар. Григорий продолжал пинать его ногами.

— Гришенька, что ты делаешь? Прекрати! — в ужасе закричала Полина.

Он обернулся. Глаза у него были бешеные:

— Отстань!

Слова словно застыли у нее в горле. Она отвернулась и только вздрагивала, слыша глухие звуки ударов. Когда муж подошел, правый рукав его пиджака был в крови. Полина боялась смотреть на мужа. Дома он швырнул пиджак на пол:

— Вот сволочь, такой костюм испортил. — Кивнул жене: — Налей мне коньяка.

Он залпом выпил полстакана и постепенно успокоился. Потом вытащил из разных карманов пачки с деньгами и, не пересчитав, сложил их в большую сумку, стоявшую в гардеробе. Полина никогда в нее не заглядывала, но замечала, что сумка разбухала с каждой неделей.

Большие деньги не сделали Григория мягче. Однажды он пришел домой и с порога стал орать на жену:

— В доме бардак, не убрано, ужин не готов! — И со всей силы ударил ее по лицу.

Полина убежала в ванную комнату. Он походил по комнате и зашел к ней уже в миролюбивом настроении. Она рыдала.

— Ну, ударил — прости, — сказал он. — Думаешь, мне легко? Чтобы заработать много денег, приходится быть жестоким. Зато дом — полная чаша.

На следующий день он притащил ей в подарок нитку жемчуга и счел, видимо, что давешняя история забыта. Полина тоже пыталась забыть. Но однажды ночью Григорий явился необычно поздно. Она открыла ему дверь и испуганно вскрикнула. Лицо и куртка у него были в крови.

— Что с тобой? — спросила она, засуетилась: — Может быть, вызвать врача?

Он отстранил Полину и прошел в ванную. Она влетела вслед за ним с бинтом и йодом. Григорий отмахнулся:

— Это не моя кровь. Пришлось тут от одного бездельника избавиться. Взял деньги, а отдавать не хотел…

Лицо у Полины стало белым как мел. Она вышла из ванной и без сил опустилась на стул. Григорий, раздевшись и умывшись, присел рядом. Он вынул из кармана маленький пульверизатор и несколько раз глубоко вдохнул.

Он страдал от астмы и без пульверизатора, снимавшего приступы, не выходил из дома. Боялся остаться без лекарства. Врач предупредил его, что он может даже умереть, если в нужный момент у него под рукой не окажется пульверизатора. Он держал их повсюду — рядом с кроватью, в машине, в карманах всех пиджаков и курток.

— Вот видишь, — вздохнул Григорий, — как мне трудно приходится.

Когда у него случались приступы астмы, ей становилось его жалко, она бежала за лекарством. Это были, пожалуй, единственные минуты, когда она испытывала к мужу нежные чувства. Но он все разрушил.

Григорий, широко зевнув, вдруг буднично добавил:

— Если ты когда-нибудь попытаешься от меня уйти, я тебя найду и убью.

И он пошел спать.

В ту ночь Полина решила бежать. Она забрала все свои документы и фотографии и заодно прихватила из гардероба разбухшую сумку. Она даже не знала, сколько там денег. Но не сомневалась, что ей хватит надолго, а для Григория — потеря небольшая.

Она сняла квартиру в одном из новых микрорайонов, где вокруг стоят одинаковые дома и где она прежде никогда не бывала. Следовательно, никто ее там не знал. Она поставила стальные двери, глазок, новые замки. Она щедро платила всем бабушкам, дежурившим в подъезде, чтобы они не признавались, что молодая женщина по имени Полина живет именно здесь.

И после долгих размышлений она поставила новую дверь в ванной комнате, снабдив ее прочным запором снаружи. Слесарь, который возился с замком, никак не мог понять, зачем взбалмошной хозяйке понадобилось запирать ванную. Кого, интересно, она собирается там держать?..

Полина вела уединенный образ жизни. Она не звонила своим старым подругам и не завела себе новых. Она не хотела напоминать о своем существовании. Каждый день ходила в спортивный клуб и вообще следила за собой. Надеялась, что когда-нибудь ее добровольное заточение кончится и она вернется к нормальной жизни.

Так Полина прожила четыре месяца. Она надеялась, что Григорий забыл о ней, нашел себе другую женщину, моложе. Или с ним самим что-нибудь случилось… Она немного воспряла духом. Но три дня назад она впервые заметила, что за ней следят, и поняла: Григорий ее нашел.

Для начала он изо всей силы ударил ее по лицу. Она упала на пол, ударилась головой, но сознания не потеряла. Григорий стащил с себя пиджак. Глаза у него горели. Он получал удовольствие от таких кулачных расправ.

— Как ты посмела сбежать, а?! Да еще украсть мои деньги?! — Он схватил ее за волосы и еще раз ударил по лицу. — После этого я имею полное право тебя убить. Понимаешь?

Она молча кивнула, следя за его руками.

— Я даже сам себе удивляюсь, почему я просто не приказал тебя придушить. Почему сам пришел? Почему сам с тобой вожусь?

Он опять ударил ее по лицу. «Может быть, все этим и ограничится, — подумала Полина, — изобьет и отпустит?»

— Да потому что такие дела никому не поручают, — сам себе ответил Григорий. — Мужчина должен отомстить за свой позор. А ты меня опозорила.

Новый удар был сильнее прежних, и Полина поняла, что он действительно пришел ее убить. Еще один удар пришелся по губам, и брызнула кровь. Она попала Григорию на рубашку. Он брезгливо оттолкнул Полину и пошел в ванную комнату, пустил холодную воду и стал смывать пятна с рубашки.

Полина со всей силы захлопнула дверь ванной и задвинула засов. Потом она опрокинула шкаф, стоявший в прихожей, и он намертво заклинил дверь. Григорий не сразу сообразил, что произошло. Он толкнул дверь, но она не открылась. Он навалился плечом, но она не поддалась.

— Открой дверь, дура! — крикнул он. — Ты что, не понимаешь? Выйду, хуже будет. — И он со всей силой ударил в дверь. — Открой немедленно, а то убью! — кричал Григорий.

Полина, как зачарованная, наблюдала за тем, как под его ударами трясется дверь.

Вдруг там, в ванной, что-то случилось. Голос Григория ослаб.

— Полина, открой, у меня приступ. Дай лекарство.

Она рванулась к его пиджаку и нашла пульверизатор в одном из карманов. Теперь она молила Бога, чтобы второй баллончик не оказался у него в карманах брюк. Но Григорий, кажется, не притворялся. Он действительно задыхался и говорил уже с трудом. Он умолял ее открыть дверь и дать ему лекарство, иначе он может умереть. Она же знает, как коварна эта болезнь.