Быстрее молнии. Моя автобиография - Усэйн Болт

– Даже не пытайся извиняться, – сказал я. – Я говорил тебе, что с режимом тренировок что-то не так.

Выступление на Международных юниорских соревнованиях и подтверждение моего титула оказались под угрозой срыва. Из-за травмы я выбыл из игры, и все пошло на спад. Мне было сказано, что я должен несколько недель отдыхать и поправляться, что было тяжким испытанием. Кроме этого мне пришлось укреплять поврежденные связки специальными тренировками, где надо было выполнять особые упражнения и вращательные движения и постоянно следить за тем, чтобы еще больше не навредить своему сухожилию. Реабилитация заняла месяцы. Все это время внутренний голос непрестанно твердил мне, что я серьезно отстал. Я научился ворчать и начал бояться, что уже никогда не верну себе прежнюю форму.

Было чувство, что я могу выиграть любую гонку, какую захочу.

Правила и инструкции рассказывают атлету о способах восстановления после травм на беговой дорожке, но способы реабилитации духа после неудачи нигде не прописаны. Понимание собственного сознания так же важно, как и понимание тела. Болевые пороги, терпение и внутренняя сила – это то, о чем не прочитаешь ни в одном журнале. Спринтеру приходится узнавать о таких вещах на собственном опыте, и я, пока лечился, узнал о себе довольно важную вещь – в моменты физического стресса меня охватывают сомнения.

Травма, даже если это растяжение связок или боль в спине, ставит под сомнение твою физическую состоятельность. Она словно спрашивает тебя: «Эй, Болт, может ли твое тело справиться с молниеносным прохождением поворота?» или: «Выживешь ли ты, выходя из стартовой позиции с такой силой?»

Отличная форма, в которой я находился сразу после успеха на Международном юниорском чемпионате, придавала мне ощущение непобедимости. Было чувство, что я могу выиграть любую гонку, какую захочу. Ни один атлет в мире не может устрашить меня на стартовой линии, даже если я не на 100 процентов готов. Но травма разрушила эту уверенность, и даже когда я поправился, негативные мысли настойчиво посещали меня.

Все же я решил собраться и сосредоточиться на восстановлении своей физической формы. Я работал, превозмогая боль и напряжение, но за поворотом прятался еще один «убийца». Тренер велел мне забыть о Международном юниорском чемпионате – считал, что я не готов. Весь год я мечтал поехать в Италию, потому что считал, что подтверждение своего титула очень важно. Победа в Кингстоне была таким великолепным опытом, что я хотел повторить это снова, особенно сейчас, когда результат на соревнованиях CARIFTA сделал меня быстрее любого взрослого спортсмена на планете в этом году.

Все это не было первым моим разочарованием на беговой дорожке. Годом раньше я соревновался со взрослыми парнями на отборочных турнирах Международного чемпионата 2003 года, проводившихся в Париже. Мне нужно было подтвердить свой титул чемпиона мира среди юниоров, и, несмотря на свою 16-летнюю неопытность, я соревновался с уже признанными бегунами. Это заставило меня подумать: «А не попробовать ли мне заявить о себе на самом высоком уровне?»

Это не было наивно и глупо – я ни на секунду не верил, что выиграю золото на первой же крупной профессиональной встрече, но решил: если установлю личный рекорд, то у меня будет шанс поучаствовать в финале. Но когда пришло время международного чемпионата, я схватил конъюнктивит, или «розовый глаз», как называется эта болезнь на Ямайке, и был вынужден прерваться, а тренировки временно закончились. Ассоциация JAAA тогда решила, что у меня не хватает опыта для участия в крупных соревнованиях, но все-таки хотела отправить в Париж с обучающей целью, я же из-за болезни поехать не смог и чувствовал себя опустошенным.

Пропустить забег в Гроссето в 2004 году было еще хуже, потому что там я хотел потягаться с парнем по имени Эндрю Хове, опытным итальянским бегуном на 200 метров (Хове в дальнейшем стал специализироваться на прыжках в длину и даже выиграл золото на чемпионате Европы в 2006 году). Этот парень много болтал во время подготовительных этапов к Международному юниорскому чемпионату, говорил всякий бред о том, как он собирается сразить меня на своем родном стадионе. Мне было неприятно это слышать, это было очень грубо с его стороны, и я знал, что мог бы обогнать Хове на беговой дорожке несмотря на травму. Моя победа на 200 метрах точно бы заткнула ему рот со всей болтовней.

Но черт! Моя травмированная связка поставила точку в этом маленьком состязании. Когда тренер снял меня с соревнования, я был рассержен, но когда увидел газетные заголовки из Гроссето после окончания Международного юниорского чемпионата, то совсем помрачнел. Хове победил на 200 метрах со временем 20,28 секунды. Хоть это и был его личный рекорд и время, которое ему не удалось улучшить за всю дальнейшую карьеру, мне было больно признать, что я с легкостью превзошел бы этот результат. А он и в интервью продолжал высмеивать меня.

– Хотел бы я, чтобы Усэйн был здесь, – говорил он. – Я смог бы побороть его лично.

«О господи, – подумал я, когда прочитал эту цитату, – он показывает время 20,28 и еще что-то там говорит? Какой ужас!»

Однако на этом Хове не остановился и продолжал вести себя крайне несдержанно. Через несколько лет, во время соревнований по прыжкам в длину на Чемпионате мира в Осаке в 2007 году, он тоже бросался громкими словами. В тот год соревнование было непростое. За золото боролись Хове и Ирвинг Саладино из Панамы, который потом выиграет первую золотую медаль для своей страны на Олимпийских играх в 2008 году. Все в Осаке знали, что Саладино был профессионалом в прыжках в длину, но Хове прыгал первым, и его последняя попытка вывела его в лидеры, при этом он побил итальянский национальный рекорд. И тут парень слетел с катушек. Он начал кричать, рвать на себе одежду и бить себя в грудь, а потом побежал к трибунам. Даже его мама на трибунах бушевала по поводу успеха сына.

Я молча наблюдал эту картину. «Да что с этим парнем? – думал я. – Расслабься, чувак…»

А затем случилась забавнейшая вещь. Пока Хове безумствовал, Саладино снял с себя спортивный костюм и направился к треку. Он ни разу не свернул с беговой дорожки, пока бежал к прыжковому старту, двигался красиво, гладко, в панамском стиле. Его последний прыжок в Осаке побил рекорд Хове на 10 сантиметров. Толпа ликовала, а Саладино даже бровью не повел. Он не прыгал и не бил себя в грудь, а просто стряхнул песок с плеч и неспешно удалился.

Все это сказало Хове: «Да успокойся уже. Я – лидер».

Это была одна из лучших сцен, которые я наблюдал на чемпионатах. Я только был раздосадован тем, что самому мне так и не удалось совершить подобное.

* * *

Лето прошло без особого удовольствия. Несмотря на боль в спине и проблемы с подколенными сухожилиями, было решено, что я отправлюсь в Афины, хочу я этого или нет. Поверьте, я не был от этого в восторге. Я не мог радоваться участию в соревновании, когда был в плохой физической форме. Олимпийские игры были кульминацией беговой карьеры начинающих спортсменов, но я не был готов и не мог избавиться от разочарования, что пропустил Международный юниорский чемпионат. Я почти не участвовал в соревнованиях на протяжении сезона, и слабая физическая подготовка была серьезной проблемой.