Под псевдонимом "Мимоза" - Арина Коневская

— Избегайте лишних контактов, Мари, особенно с Бестремами и их окружением.

— Но почему именно с ними? Они такие… интересные, — пролепетала Мимоза растерянно, пытаясь вернуться к реальности.

— Объяснять слишком долго, — промолвил он и неожиданно громко продолжил, протягивая ей свою визитку: — Ах, Мари, никаких возражений не принимаю! Вы просто обязаны нас навестить — Зинаида от вас в восторге!

Они просидели в кафе не более получаса и разошлись в разные стороны.

* * *

Анита все реже появлялась дома. Видимо, подготовка к Москве шла полным ходом. И Маша могла спокойно погружаться в работу. Однако узнав об освободившейся квартире при университете, перебралась туда, не желая злоупотреблять гостеприимством немецкой подруги. Так, Мимоза постепенно обретала почву под ногами. Казалось бы, чем плоха перспектива получить здесь постоянную ставку профессора? Ведь даже сейчас, на «гостевой» основе ее зарплата, по сравнению с родным Институтом, была астрономической: она могла бы уже сегодня купить себе приличную машину. Но мечтала лишь о том, чтобы скорее вернуться в Москву. Проходя по улице, она высоко вздымала голову к небу на звук каждого пролетавшего мимо самолета, долго глядела ему вослед и думала: придет час, и я полечу домой!

Встреча с графом Корфом, так ужаснувшая Ивлеву в переполненном зале ильштеттской ратуши, при повторном общении с ним в «Colosseume» потрясла ее еще сильнее. Ведь половинка заветной монетки, представленная Вадимом Ильичем Маше, означала его глубинную связь с Антоном. А подброшенная ей за столиком визитка поражала воображение.

…Так кто же такой Herr Korf? — недоумевала она, — он ведь не может быть просто знакомым дипломата Лаврина и одновременно — президентом всемирно известного мюнхенского концерна «Лайерс».

И не только профессору Ивлевой-Лавриной, но и всему ближайшему окружению Корфа не могло и присниться, кто же он таков на самом деле.

В действительности Вадим Ильич был воспитанником и ближайшим помощником Льва Петровича Маричева — могущественного секретаря ЦК КПСС, еще в сталинское время бывшего организатором Спецотдела разведки. Отдел этот подчинялся непосредственно только главе государства, т. е. лично генсеку.

* * *

Лев Маричев был человек поистине фантастической судьбы. Сын мелкого провинциального чиновника, он сумел в середине 1920-х годов экстерном окончить университет и попасть на стажировку в США. Обладая абсолютной памятью и телепатическими способностями, был привлечен чекистами, подвизавшимися в изучении явлений сверхъестественных. Тех, которые наука объяснить не могла. И вскоре был отправлен в Тибет, где познакомился с Рерихами… Путешествуя в горах, встречая необычных людей, сталкивался с невероятным. Провел два года в буддийском монастыре. Постепенно его возможности возросли настолько, что для него не составляло труда не только видеть на расстоянии, но и воздействовать, например, вызвать кого-либо к себе…издалека. Да, он действительно мог читать чужие мысли и нередко предвидеть будущие события. По возвращении его в Москву он был представлен Сталину, и вскоре генсек приблизил к себе этого уникального молодого человека.

С середины 1930-х Маричев возглавил Отдел спецразведки, в недрах которого проводились многосторонние научные изыскания. Именно в то время возникли зачатки генной инженерии, психотроники и нейролингвистики. В свои суперзасекреченные лаборатории Лев Петрович привлекал самых талантливых биологов, физиков, врачей. Параллельно, в те же годы он курировал «Институт красной профессуры», где и познакомился с профессором Ниловым — будущим учителем Маши… К тому же Маричев, думая о благе государства, самолично подбирал кадры в свой глубоко законспирированный Центр, выискивая особо одаренных детей — отпрысков дворянских фамилий. Так попал в руки Маричева рано осиротевший Вадим — сын графа Ильи Корфа, скончавшегося в Париже.

Добрый и прямодушный от природы, мальчик целиком поддался влиянию Льва Петровича, который также не смог остаться равнодушным к доверчивому беззащитному сироте. Не имея собственных детей. Маричев глубоко привязался к отпрыску древнего графского рода. И повзрослевшего Вадима отправил учиться по собственным стопам — сначала в Америку, затем — в Сорбонну, а завершал юноша свое образование в Мюнхене. Тайно он продолжал посещать и Москву, периодически обучаясь всевозможным новшествам на курсах спецподготовки Разведцентра.

Когда Вадиму исполнилось 27 лет, Лев Петрович возымел на него далеко идущие виды. Прежде всего необходимо было создать «легенду», чтобы отвлечь внимание вражеских спецслужб от подлинных деяний Корфа. Именно с этой целью Вадим был внедрен в «Экклесия вест», что не составило особого труда — членство в «Ложе» он унаследовал от своего отца. К тому времени молодой граф-разведчик успел прослушать курс по истории тайных обществ у профессора Нилова. Поэтому, упоминая еще в венском разговоре с Машей имя ее покойного учителя, Вадим Ильич ничуть не покривил душой. Однако тогда в Вене это был лишь «флер» светского аристократа.

С недавних пор Корф стал владельцем мюнхенской фирмы «Лайерс», в засекреченных лабораториях которой велись исследования по психофармакологии. Но с внешней стороны фирма занималась производством лекарств и медоборудования. Она была поистине детищем Льва Маричева: для осуществления своих невероятных целей цековский «зубр» задумал объединить усилия западных биохимиков, фармацевтов, генетиков с достижениями ленинградского Института мозга. А также — использовать результаты изучения космических и земных паранормальных явлений, полученные в военных НИИ. Эти многопрофильные труды возглавляли теперь его уникальные воспитанники. Среди них особое место занимал Вадим.

С юношеских лет его тренировали считывать информацию на расстоянии, обучали разным методам гипноза. Он даже занимался астрологией у знаменитого Вронского. Однако затворником Корф не стал. Лев Петрович решил окунуть своего «птенца» в стихию живого общения с людьми разных кругов и стран, чтобы тот впоследствии мог успешно вести дела и разбираться в реальной политике. Юный Вадим много путешествовал и заводил разнообразные знакомства, необходимые ему в будущем.

С давних пор появилась у него в Мюнхене и постоянная подруга — Ютта Мирбах. Впоследствии она стала известным пластическим хирургом. Но с этой красавицей-немкой Вадим встречался теперь нечасто — жениться не собирался. Да если бы и захотел, то не смог бы без одобрения своего благодетеля. А Маричев после смерти Сталина обрел еще большее могущество и возымел почти неограниченную скрытую власть над партийной верхушкой. Достичь этого Льву Петровичу удалось благодаря тому, что он владел тайным досье на каждого из партийных «боссов». Главная же его сила проистекала из глубиннейших международных связей с «сильными мира сего». И все его проекты и задумки проводились в жизнь командой его преданнейших воспитанников.

Любимый его «птенец» Вадим прошел в подмосковном интернате жестокую школу по особо разработанной программе со сверхнагрузками — и на детский организм, и на мозг. Наряду с курсом точных наук, Корф изучал историю мировой культуры, и со временем стал известным на Западе коллекционером живописи и страстным меломаном. Но самое главное и затаенное состояло в том, что он был воспитан абсолютно преданным России человеком. Именно любовь к своему отечеству служила мощным источником его энергии при выполнении многотрудных заданий — иногда чрезвычайной сложности.