Моя жемчужная богиня - Триш Мори

Они, покинув галерею, подошли к причалу. Пенящийся след от только что отчалившего парома разрезал темную волу.

Зейн посмотрел куда-то в глубину, а затем продолжил.

– Я был не прав по отношению к тебе, – снова признал он. – Я незаслуженно оскорблял тебя, сомневался в твоем таланте ювелира, считал тебя алчной и лживой. Но самое ужасное, я причинил тебе физическую боль. Я обращался с тобой как с многоопытной жрицей любви, но я же не знал… – Он поднял глаза к небу, будто ища там защиты. – А еще я завидовал своему отцу. Даже после его смерти. Ведь у него была ты. И когда я думал, что ваши отношения…

– Не надо повторяться. Знаю, ты был уверен, что я спала с Лоренсом.

– Но этот вывод напрашивался сам собой. Ты очень красива, ты жила с моим отцом в одном доме, а потом он передал тебе практически половину бизнеса. О чем еще я должен был думать?

– О том, что нельзя оскорблять людей, совершенно не зная их, – сухо заметила Руби.

– Да, – он согласно кивнул. – Ты права. Но давай забудем о плохом. Руби, ведь мы были близки. Боже, как я хотел тебя в ту ночь. Как боялся, что ты уедешь, а я так и не познаю тебя. Я был ослеплен твоей красотой, я больше не желал и думать о ваших отношениях с Лоренсом. Меня перестало это волновать. Мечтал только об одном – лишь бы ты стала моей. Но судьба преподнесла мне неожиданный сюрприз. Ты оказалась девственницей. Я был просто ошеломлен…

– Я не собиралась с тобой откровенничать на столь щепетильную тему. Я надеялась, что ты об этом не узнаешь, но случилось иначе…

Он быстро повернулся к ней.

– Случилось то, что случилось. Но я повел себя как первобытная скотина. Я причинил тебе сильную физическую боль…

– Ничего. Я уже давно пришла в себя. И никакой ненависти по отношению к тебе не испытываю. Во всех планах.

– Значит, ты прощаешь меня? – Он с нетерпением ждал ответа. – Только давай не будем снова говорить об этих проклятых акциях, о деньгах. И так все ясно.

Она молчала, внимательно слушая Зейна.

– Хотя нет, кое-что скажу, – продолжил он. – Я изучил твои предложения относительно акций корпорации «Бастиан Перл». Содержимое бумаги меня потрясло. Я преклоняюсь перед тобой. Ты – необыкновенный человек, ты – великая женщина. И я снова прошу у тебя за все прощения. – Зейн склонил голову.

Они постояли, на пристани еще некоторое время. Надо было собраться с мыслями, как-то успокоиться. Дуновение нежного ветерка способствовало этому, настраивало на мирный лад.

– Мне нужно вернуться на презентацию, – тихо произнесла Руби. – Спасибо за искренность, за твое раскаяние, за приятные слова.

– Ты всегда и повсюду будешь иметь огромный успех, – заявил Зейн, скользнув рукой вдоль изгиба ее грациозной шеи. – Ты, без всяких сомнений, покоришь самые недоступные вершины нашего общества. Ты станешь знаменитой на весь мир.

Они пришли в номер отеля. И Руби сдалась окончательно. Зейн говорил так искренне, что она простила его практически за все. Но все-таки девушка слегка пожурила его:

– Ты хитрый льстец. Да ты просто коварен. Знаешь, как усыпить бдительность доверчивых во всех отношениях женщин.

– Почему это я льстец? Я действительно очень высокого мнения о тебе. Теперь я понимаю своего отца.

– Что ты имеешь в виду?

– Лоренс не случайно хотел, чтобы мы работали вместе. Папа оценил твои таланты по достоинству. И он не ошибся. Ты – замечательная женщина. Мой отец надеялся, что мы подружимся? Отныне на это надеюсь и я. Знаешь, а выходи за меня замуж.

– Замуж? – Руби покачали головой. – Зейн, ты сумасшедший.

– Почему это я сумасшедший. Я нормальный, здоровый, умный мужчина. И тебе со мной будет очень хорошо. Да и наш бизнес выиграет. Кто будет управлять корпорацией, если мы окончательно разойдемся? Я один вряд ли справлюсь. А если мы поженимся, у нас будет и семейный, и деловой союз.

Какое-то безумие. Руби не могла поверить в предложение Зейна. Казалось, каждая клеточка ее тела отвергала младшего Бастиана, но… Она вспомнила последние слова Лоренса: «Позаботься о Зейне». Неужели отец этого парня хотел, чтобы они поженились?

– Знаешь, а ведь папа мечтал о создании целой династии Бастианов. А я его подвел. Уехал. Однако теперь понимаю – отец хотел моего возвращения и надеялся, что мы с тобой найдем общий язык. Значит, он был уверен – мы подходим друг другу. Во всех смыслах.

– Тогда почему он не вставил в свое завещание пункт о нашей свадьбе? – Руби улыбнулась.

– Но он же не мог так откровенно давить на нас. Это было бы неэтично.

Руби нервно сцепила пальцы.

– Да, твоя причудливая теория кого угодно сразит наповал. Но, скажи, я просто не могу осознать, неужели ты вот так просто согласишься с предполагаемой волей Лоренса. Зная тебя, трудно в это поверить. Мне кажется, ты скорее придушил бы меня, чем…

Зейн напрягся.

– Не пори чушь. Я просто рассуждаю логически.

– Господи, но ты же готов жениться на мне только из-за акций. Думаешь, я не понимаю этого? Конечно, понимаю.

– Дело не только в акциях.

– А в чем же еще?

Зейн хитро улыбнулся и приблизился к ней. В его глазах плескался огонь страсти, его движения стали осторожными, словно у охотника, собирающегося напасть на свою предполагаемую добычу.

– Дело и в тебе…

О, боже. Руби насторожилась.

– Возможно, ты никогда больше не захочешь видеть меня, – продолжал натиск Зейн, – но сейчас я мечтаю лишь об одном. Я хочу заняться с тобой любовью…

Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. И в этом поцелуе Руби ощутила невероятную нежность, что-то более серьезное, чем обычное, примитивное желание. Зейн влюбился в нее по-настоящему? Возможно. Почему бы и нет.

Она окончательно растаяла.

Он погладил пальцами ткань, скрывающую ее грудь. Молодая женщина томно вздохнула. Он покрыл быстрыми поцелуями ее шею, приспустив плечики платья, коснулся губами ее ключиц, затем его пальцы забрались под чашечки лифчика.

– Красивое платье, красивое белье, – хрипло произнес он, лаская ее соски. – Но сейчас я хочу все это снять с тебя… – Он многозначительно улыбнулся.

У Руби остановилось дыхание. Она вся горела от возбуждения.

Зейн поднял ее на руки и отнес на огромную кровать, затем подошел к окну и задернул занавески.

Он сбросил с себя пиджак, стянул галстук, начал медленно расстегивать пуговицы рубашки.

Руби чувствовала, как по ее венам текла бурлящая от возбуждения кровь.

Зейн сбросил с себя рубашку и прилег рядом с любимой на кровать. Он целовал ее сначала медленно, потом быстро, жадно и страстно.