Моя жемчужная богиня - Триш Мори

Руби, касаясь его могучей груди, дрожала от нетерпения. Она просто упивалась красотой сильного мужского тела с железными мускулами.

Он ловкими движениями снял с нее платье, бюстгальтер и чулки, затем стянул трусики.

И вот, наконец, они лежали на кровати полностью обнаженные и жаждущие друг друга.

Зейн снова начал ласкать ее шею и грудь, прикасаясь губами к жемчужному кулону в изящной оправе.

– Какая же все-таки красивая вещь! – признал он.

Руби приподняла голову.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Сняла его? Нет, нет. – Он встал с кровати. – Извини, подожди немного…

Зейн пересек комнату и достал что-то из своего пиджака. Презерватив, подумала Руби. Слава богу, он заботится об ее безопасности.

Но Зейн принес не только средство защиты. Он подошел к кровати, держа в руках и еще какую-то коробочку.

– Что это? – спросила она.

Зейн вытащил очень длинную нитку жемчуга, надел ее на шею Руби и потянул украшение вниз. Жемчужины оказались даже на самом интимном месте смущенной женщины, они мягко опустились на шелковистые завитки волос.

– Я позаимствовал это чудо из твоей коллекции, – признался Зейн. – Я мечтал украсить тебя жемчугом всю. Только не снимай свой кулон. Пусть он соседствует с моим подарком.

Она затаила дыхание. К ее коже прижимались не только прохладные морские бусинки, но и пальцы Зейна.

Его глаза пылали искренней любовью.

– Ты совершенство, ты мой идеал, – произнес он, охваченный восторгом. – И именно ты – мое главное сокровище. Он взял ее нежно и бережно, погрузившись в глубины удовольствия.

Зейн, прерывисто дыша, испытывал настоящую, подлинную страсть. Он еще никогда не был так счастлив, никогда не отдавал себя женщине без остатка.

Руби подчинила его себе полностью. Да он, собственно, и не возражал.

Красота этой молодой женщины давно покорила Зейна.

Роскошные волосы, великолепная грудь, чувственные губы. Ее облик достоин кисти художника. Картины стали бы настоящей классикой.

Ее прекрасные голубые глаза распахнулись, и Руби прошептала:

– Зейн, как мне хорошо, Как же мне хорошо.

Мелодия нежного голоса пробудила в нем самые сокровенные желания.

Он снова прильнул к ее теплой груди, играя жемчужинами на ней, а затем жадно поцеловал Руби. Они слились практически воедино. Зейн изнемогал, но он умышленно оттягивал кульминационный момент.

И не зря. Руби тоже старалась продлить удовольствие. Она дарила ему ласки, на которые только была способна.

Зейн стонал от удовольствия.

– Малышка, да ты, оказывается, страстная натура. – Он был в неописуемом восторге.

– Просто я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Зейн втянул ртом ее возбужденный сосок. Он изо всех сил старался избежать искушения выплеснуть сок своего необузданного темперамента прямо сейчас.

Она уже была на грани.

– Растворись во мне, Зейн. Растворись немедленно. – Руби извивалась под ним, как неуемная змейка.

И Зейн полностью погрузился в фантастический мир сексуального блаженства.

Да, Руби Клеменджер просто колдунья, успел подумать он, отдавшись страсти до конца.

Наступило утро.

Руби, томно потягиваясь, вышла на балкон. Ее лицо озаряла радость. Секс с Зейном был просто неистовым, но и волшебным. Ее тело немного побаливало от, можно сказать, космических перегрузок, однако эти перегрузки доставили ей неземное удовольствие.

Зейн, оказывается, потрясающий любовник. Он такой сильный, такой пылкий… Руби почувствовала себя с ним настоящей женщиной. Ей было очень хорошо во время близости. Она вздохнула. Теперь уж отступать некуда. Можно только мечтать о новой встрече с Зейном Бастианом.

Небо над бухтой переливалось утренними, приятными глазу красками. Солнце мягким светом будило весь город. Пора заниматься делами.

Руби мысленно готовилась к работе, но вдруг вспомнила о Лоренсе. Что бы он сказал, узнав о произошедшем. Как бы старший Бастиан отнесся к связи своего сына с представительницей семейства Клеменджеров? Одобрил бы или нет ее отношения с Зейном? Она взглянула на небо, по которому плыли розовые облака, и улыбнулась.

Лоренс не осудил бы ее. Это точно. Да и в чем она виновата? В том, что полюбила его сына? Полюбила?

Внезапная дрожь охватила ее тело. Даже солнечные лучи перестали греть. Закутавшись в теплый халат, она подумала: «Нет, о любви не может быть и речи». Только не к Зейну! Они ведь совершенно разные, никогда не найдут общего языка. Между ними всегда будет зиять глубокая пропасть. Хотя… Все-таки жизнь их связала. Неведомые силы для чего-то объединили их. Сопротивляться бесполезно. Да и смысл какой? Зейн оказался нежным и внимательным любовником. Зачем отказываться от его общества?

Но могла ли она действительно влюбиться в Зейна? Руби пребывала в настоящем смятении. Она закинула руки за голову и прикрыла глаза. Ах, как разобраться в своих чувствах?

Зейн молча наблюдал за Руби, снова восхищаясь ее красотой.

Позолоченный солнечными лучами нежный шелк волос, стройная фигура, роскошные бедра. Она совершенство, настоящая богиня.

И даже небесное светило, обнимавшее молодую цветущую женщину своими горячими «руками», казалось, желало обладать ею.

Но о чем она думала сейчас, глядя в морскую даль? Почему оставила его одного в постели? Может, после секса ее мучила горечь разочарования? Такое бывает часто. Зейна охватила неподдельная тревога.

Будто почувствовав это, она обернулась. Ее огромные глаза смотрели на Зейна с нежностью. Она улыбалась, благодарно и призывно. Зейн успокоился. Значит, все в порядке.

Он подошел к Руби и обнял девушку, уткнувшись лицом в ее теплую шею.

– Ты встала слишком рано, – пробормотал Зейн.

– А ты? Все спишь? – Она игриво вильнула бедрами.

Зейн засмеялся. Он понял намек Руби. Быстро схватил девушку и прижал к дверце шкафа, поцеловал в чувственные губы, затем уложил ее на небольшой стол.

– Мне хочется снова заняться с тобой любовью, – Зейн задыхался от желания. – И мне очень нравится секс именно на столе.

Сладкая дрожь пробежала по телу Руби.

Зейн сорвал с нее халат и уверенно обнял за талию. Потом слегка отстранился, чтобы в очередной раз полюбоваться формами молодой красавицы.

В этот момент с его бедер упало полотенце, и Руби смогла увидеть все великолепие мужского достоинства Зейна.

Руби захлестнула волна неистового желания. Она, изнемогая от страсти, раскинула ноги.