Фотографов с рук не кормить - Надежда Николаевна Мамаева

отличным парнем и, ломая все шаблоны, даже не геем. Но на его беду — очень симпатичным. Причем настолько, что дамы на него вешались гроздьями и… Арчи, что бы успевать их снимать с шеи и при этом не терять обиженных отказом клиенток, «по секрету» признавался им, что он «по мальчикам и с девушками ни разу». И у него даже появилась привычка вести себя как «мистер голубизна». Так сказать, для соответствия образу.

Схема не давала сбоев ровно до того момента, как про это узнала его девушка. И она была, скажем так, сильно удивлена. Еще бы, на втором месяце беременности обнаружить, что парень, сделавший тебе и предложение, и ребенка, с девочками ни разу!..

Вот о таких вот издержках ремесла стилиста мне поведал Арчи, когда мы с ним как-то разговорились об изнанке наших профессий.

Я, помнится, тогда сетовала, что люди часто хотят получить хороший результат, но не хотят за него платить. И пусть фотографа чаще приглашают на вечеринки. Вот только проблема: все тебя будут ждать не только с камерой, но и с бесплатными качественными снимками, обработанными к утру. А томная фраза из уст красотки «сними меня красиво» будет звучать в твой адрес, даже если ты и не мужчина ни разу.

Кстати, о фразах. Если ты фотограф, то самые частые вопросы от знакомых — это не «Как дела?», а «Не захватишь с собой камеру?» или «Можешь отфотошопить мне это фото?». Хотя, наверное, и врачам друзья чаще звонят не чтобы поговорить по — дружески, а чтобы проконсультироваться по телефону, как лечиться, если заболел.

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. И, глянув в зеркало, поймала отражение Ника. Он смотрел на меня. Хмурый. Суровый. Сейчас, после колдовства Арчи, он напоминал мне ирландца. Правда, очень злого ирландца, которого дьявол просто забыл забрать в ад прошлой ночью.

— Знаешь, идея с фингалом мне кажется уже не такой и бредовой, — пробормотал он.

М-да… кто-то впервые познакомился с пилингом и коррекцией бровей. Ха! Это он еще на татуаже не сидел!

Но затем Ник на мне отыгрался.

Я и подумать не могла, что окажусь на месте мужа, который ждет в бутике свою вторую половину… нет, в моем случае три четверти… пока та не определится с выбором наряда.

Нику то не нравилось, как сидят джинсы, то пальто, то шарф, видите ли, по цвету не подходит. А уж когда дело дошло до ботинок…

— Ты мне мстишь! — догадалась я, тоскуя на банкетке.

— Ни в коем случае! — столь честно произнес Ник, что я поняла: мстит! И даже не за кардинальные перемены в образе, а за то, что я, коварная, знала, через что ему для этого придется пройти, и не предупредила.

Но зато он определился с ботинками в рекордные сроки. Но если я наивно думала — на этом все, совсем все. Увы мне, наивной. Ник объявил, что ему нужен телефон. Свой. Дескать, в современном мире человек может обойтись в жизни без нижнего белья, но никак не без хотя бы простенького смартфона. Пришлось заглянуть в салон связи и купить этому вымогателю ещё и телефон. Правда, симку оформили на мое имя. И платила тоже я. Пусть и деньгами Ника. Но когда пробивался чек, не удержалась от подколки:

— И как тебя ощущения, когда девушка за тебя платят?

— Мне такие даже и не снились, — буркнул Ник.

— Так ты даже и не спал… — припомнила я прошлые сутки.

Да, каюсь, иногда во мне просыпалась ехидна, и ее потом не так-то просто удавалось усыпить. Раньше. До Ника. Но его взгляд в духе: «А сказать так, Анечка, чтоб окружающие плохо о нас не думали?» — был столь выразительным, что моя язвительность усовестилась. И помимо воли вырвалось:

— … а работал, — закончила я фразу, кося на менеджера, оформлявшего заказ, который явно посчитал Ника Альфонсо. Хотела еще добавить, что утром таланты рыжего меня просто-таки поразили, но, подумала, что не стоит.

Лишь побыстрее расплатилась и мы покинули салон связи.

— Спасибо, — улыбнувшись, произнес рыжий, пряча в карман смартфон. И по его тону я поняла: он ничуть не обиделся на подначивание, и даже больше: они ему понравились, но он пытался это скрыть.

Когда мы вышли на улицу, уже темнело. И я стала размышлять: куда мне пристроить рыжего? Привлекательнее всего был вариант «отдать на передержку», но, боюсь, такого крупногабаритного «котика» пристроить будет сложно.

Так что остается вариант «снять жилье». Правда, до наступления ночи осталось совсем немного времени… Дача! Родители же вернулись и навряд ли до следующих выходных снова туда наведаются. И я там тоже могу хотя бы сегодня переночевать. Все-таки возвращаться в квартиру, объяснять, что я рассталась со Стасом… на это сегодня сил уже не было. Моё нынешнее состояние точнее всего описать можно было так: три слоя лени под уровнем пледа. Нет, определенно, сегодня не к родителям. Они, конечно, мне будут рады. И посочувствуют, но… потом снова придется очень долго доказывать, что я взрослая, самостоятельная и независимая. Нет уж!

А еще надо обзвонить оставшихся клиентов! Нет, пока Ника видоизменяли, я и так трубку от уха почти не отрывала. И все равно за Стасом не угналась! Все же какой у меня оказался продуктивный на гадости бывший!

До «отличного загородного дома», как я отрекомендовала фазенду в шесть соток, мы добрались уже по темноте.

Правда «дача» — это я слегка замахнулась. Потому как двухэтажный добротный зимний дом из оцилиндрованного бруса располагался все же не в поселке, а на территории садоводческого товарищества. Хотя, с учетом близости к городу, многие жили здесь если не круглый год, то с весны по осень — так точно.

Хотя пару лет назад СНТ хотели выкупить и возвести элитный загородный поселок. Но этого так и не случилось. Видимо, идея застройщиков была хороша лишь в среде ее естественного обитания — в мозгах. А при попытке воплощения в жизнь потеряла всю свою финансовую привлекательность. А может, отчаянные садоводы решили поправить кому-то короны. Лопатами… не знаю. Так или иначе, но сады остались.

Наш располагался сразу у боковой дороги, так что проблем с заездом никогда не было. И, оставив машину и закрыв ворота, я потопала к крыльцу.

За мной молчаливо шел Ник, Гераклом неся на себе все так и не понадобившееся сегодня оборудование.

А вот когда я наконец оказалась на диване, вытянув ноги, то поняла: никаких звонков! Никакого ужина! Было лишь единственное желание — пойти и как следует