Фотографов с рук не кормить - Надежда Николаевна Мамаева

что еще больше меня запутал, Ник.

— А можно подробности?

— Будем делать из твоего Станислава Олеговича девяносто шестого года рождения мужчину.

— Он не мой. И он вообще — то и так не девочка, — возразила я.

Ответом мне стал скептический взгляд, от которого я ощутила каждую клеточку своего тела, каждый волос.

— Не делай так.

— Как? — Ник изогнул бровь

— Твои глаза.

— И что с ними?

— Просто ты смотришь на меня, словно говоря: «Мы оба знаем, что я имею в виду».

— А разве не так?

— Нет, не так. Потому что я ни черта не понимаю, что ты имеешь в виду. И это раздражает.

Ник отвернулся. И ТАК выразительно промолчал, что я не выдержала:

— Ладно, мегапискель с тобой! Будет тебе и ноут, и интернет, и час времени, и даже мороженое за мой счет. Едем, тут недалеко кафешка есть!

— Фисташковое? — педантично уточнил Ник, и я поняла: издевается, гад!

А я искренне посочувствовала тем, кто вынужден терпеть рядом с собой Ника каждый день. У них, наверняка, внутри работает мощнейший двигатель внутреннего страдания. А как же иначе? Находиться около такого большого раздражителя и подавлять в себе перманентное желание придушить эту язву — это минимум геройство.

Подобранец невозмутимо сидел на соседнем кресле, и если и подозревал о моих мыслях, то виду не показывал. Я же, выдохнув, постаралась сосредоточиться на дороге.

Кафе и правда было недалеко, всего в паре кварталов, и было небольшим, уютным, а главное — столики отделены высокими спинками диванов друг от друга, создавая иллюзию камерности. А еще в «Сове» подавали удивительно вкусное мороженое.

Именно его-то я и заказала нам с Ником, когда мы расположились за столиком. Себе выбрала клубничное, а этому привереде — так и быть, фисташковое.

Вот только если я задумчиво ковыряла ложечкой в креманке, думая о том, с каких слов лучше начать разговор с клиентами, как убедить их, что звонок — лишь глупая шутка, то мой подельник по мести, открыв прихваченный из родительской квартиры ноут, увлеченно клацал по клавишам. А ведь я точно помню, что сама не брала рюкзак с лэптопом на съемки.

Но кто-то из нас двоих оказался то ли ну очень невнимательным и цапнул вместе со съемочным оборудованием еще и ноут, то ли жутко предусмотрительным. Не буду показывать на этого кого-то белобрысого пальцем.

Я критически посмотрела на Ника…Что же он за человек вообще такой? Однозначно умный, расчетливый, категоричный. Красив. Знает это и, учитывая число его гелфренд, упомянутых в СМИ, умело пользуется. Хотя… девушек может привлекать не только Ник сам, но и его состояние. Ведь для некоторых дам сексуальность мужчины измеряется его банковским счетом. Причем настолько, что и выплаты по супружескому долгу они предпочли бы в твёрдой европейской валюте.

Еще раз украдкой бросила взгляд на Беркутова и подумала, что нет. С ним определенно пассии были не исключительно ради денег. А еще и ради вредного характера. Однозначно!

От мыслей меня отвлекло пиликанье телефона. Пришло сообщение. И от кого?! От Даши.

«Ну как он?» И куча стикеров. Они бы были даже почти приличными, если не учитывать, что все с логотипом известной компании по производству презервативов!

Дашка, поняв, что я прочла ее первое послание, тут же настрочила второе:

«Колись давай!»

И третье, угрожающее:

«Сейчас позвоню». И воинственный смайлик.

Я читала, стараясь сохранить на лице отстраненное выражение. А когда зазвонил мобильный, я подхватила его и, бросив увлекшемуся Нику: «Я на минутку», поспешила выйти. Как по мне, он даже не заметил, угукнув что-то в фоновом режиме.

— Ань, совесть поимей! Я вчера весь вечер от любопытства изнывала! Но, заметь, вела себя как настоящая подруга! Не мешала вам. Даже вопросов лишних задавать не стала, когда ты меня с порога развернула. Так что за тобой должок, — вместо приветствия выпалила Дашка.

— Ты о чем? — попыталась вклиниться я в спич подруги.

— О чем?! О том, что ты мне вчера лапши навешала — от Италии до Китая растянуть хватит. «Я боюсь», «через час позвони»… — процитировала она. — А утром, как родители вернулись, вы оба шустро из квартиры слиняли! Так что меня не проведешь. Рассказывай давай!

— А откуда про утро знаешь? — подозрительно уточнила я.

— Я не слепая и не глухая! — рявкнула Дашка.

— Ага, ты всего лишь из ФСБ, а у нас просто стены тонкие, — пошутила я, прекрасно зная, что другая бы на месте Дашки обиделась. Но она была моей подругой. Настоящей. И поняла все правильно.

— Вы имеете право хранить ворчание, но все, что вы не скажете, будет использовано против вас в художественной обработке сплетниц у подъезда, — тоном полицейского при задерживании отчеканила Дашка и присовокупила: — Так что в твоих интересах поведать мне ВСЕ! И в подробностях.

— Уговорила, — выдохнула я.

А потом поведала подруге и о Стасе, и об улове из реки, и о родителях, и о сегодняшнем «сюрпризе» в виде отказников от съемок. Умолчала лишь о том, кем оказался мой новый знакомец. Но подруге и этого хватило.

Мое повествование прерывалось то свистом в тональности «полный офигей», то емкими «ёжики пушистые!», то ошалелым «…ниче се Етишкина жизнь!», то возмущенным «мать вашу за Наташу!», то неверящим «японский магнитофон» и просто высоконецензурными лингвистическими конструкциями.

— Знаешь, твой Стасик, — тут Дашка даже зарифмовала, — сволочь, причем очень целеустремленная.

— В смысле? — не совсем поняла я.

— В том плане, что стремится быть не просто сволочью, а редкостной. Распоследней, чтоб после него никто не занимал очередь.

Она бы еще что-то добавила, но в трубке раздались гудки, сообщившие о параллельном вызове. Со мной жаждали поговорить заказчики. Пришлось срочно прощаться с подругой.

Эх, а я хотела подготовиться для разговора с ребятами, которым бывший навешал лапши, но не успела. И, нажав на иконку зеленой трубки, произнесла:

— Добрый день, Анжела…

Спустя полчаса, когда невеста успокоилась, а мне удалось объяснить ей ситуацию, я нажала «отбой» и облегченно вздохнула. Один заказ все же вернула.

И уже потом сообразила, что времени прошло изрядно. Спохватилась и поспешила обратно в кафе. Там Ник все так же увлеченно щелкал клавишами, а вокруг него кровожадным коршуном, ждущим поживы, кружила официантка. С намеком так кружила, видимо ожидая оплаты. Ник ее величественно игнорировал.

— Что-нибудь ещё будете заказывать? — едва я уселась на свое место, вопросила девушка в униформе.

— Нет, спасибо. Счет. Оплата картой. — Я растянула губы в улыбке.

Вернулась официантка через минуту. Я достала свой пластик и приложила к терминалу. На миг поймала внимательный взгляд Ника, оторвавшегося от монитора. Он