Афины. История великого города-государства - Брюс Кларк

горшок специально разбивали на черепки, иногда же использовали подобранные на земле осколки керамики, изготовленной веками ранее. Из письменных источников мы знаем об остракизме тринадцати человек, но археологические находки говорят о том, что число кандидатов на изгнание было гораздо больше. Многие из упомянутых на осколках людей совершенно неизвестны, но в число жертв и потенциальных жертв остракизма входили почти все основные действующие лица борьбы за власть в городе. Сколь бы отрывочными ни были археологические свидетельства, они оказывают жизненно важную помощь в проверке информации, оставленной древними писателями.

При внимательном рассмотрении паутина черточек, нанесенных на обломки горшков, позволяет понять весьма многое о страстях и прихотях, влиявших на повседневную жизнь демократического общества. Она же помогает объяснить взлеты и падения ключевых деятелей этой эпохи. Взять, к примеру, Фемистокла, того самого гениального стратега, который привел греков к победе при Саламине. Хотя он не принадлежал к городской элите из-за своего скромного происхождения и матери-иностранки, в 80-х гг. V в. до н. э. ему удалось воспользоваться демократической процедурой, когда он призывал вложить доходы от вновь открытого серебра в строительство кораблей. Его соперник, осторожный аристократ Аристид, подвергся остракизму в 483 г. до н. э. Это решение явно было подстроено Фемистоклом, хотя одна из самых знаменитых историй об остракизме, рассказанная Плутархом, напоминает нам, что помимо соображений высокой политики в этой процедуре всегда действовал и элемент случайности.

Рассказывается, что некий неграмотный крестьянин пришел на Агору и попросил первого встречного нацарапать на черепке имя Аристида. Его собеседник, случайно оказавшийся именно Аристидом, любезно выполнил просьбу крестьянина и спросил, чем же ему досадил Аристид. «Ничем особенным, – ответил тот. – Мне просто надоело постоянно слышать, как его называют справедливым». Как бы ни обстояло дело со справедливостью Аристида, когда городу потребовались защитники от персов, его призвали обратно, и он с честью сражался при Саламине. Но если единство греческих городов-государств было недолговечным, таким же оказалось и перемирие между выдающимися гражданами Афин. В течение приблизительно года после Саламина Фемистокл, Аристид и другие влиятельные деятели, по-видимому, сотрудничали в интересах города. Совместными усилиями они перехитрили спартанцев, когда возводили импровизированные городские стены. Но их союз был хрупким. В 478 г. до н. э. именно Аристид руководил в качестве представителя Афин на священном острове Делос церемонией, в которой десятки греческих городов и островов поклялись вместе бороться с персидской угрозой, объединив свои военные и финансовые ресурсы. Святость Делоса придала этому предприятию ауру торжественного пакта. Со временем он превратился в механизм господства Афин над их союзниками, ставшими на самом деле их подданными или, говоря языком холодной войны, сателлитами.

Тем временем престиж Фемистокла быстро пошел на убыль, и в течение десятилетия он подвергся остракизму. Спартанцы попытались обвинить его в участии в коррупционном скандале, в котором уже был замешан один из их собственных военачальников. Вследствие причудливого поворота судьбы великий военно-морской стратег в конце концов стал искать убежища у своих врагов-персов, которые назначили его губернатором малоазиатской Магнезии, провинции, приблизительно соответствующей Мансии в нынешней Турции.

И в этом случае огромную роль сыграли свидетельства, полученные из черепков. Скромный немецкий ученый Штефан Бренне потратил двадцать пять лет, собирая и анализируя остраконы, найденные на кладбище на Керамике. Он считает, что Фемистокл подвергся остракизму в 470 г. до н. э., на год или два позже, чем полагало большинство других историков. В результате тщательных исследований он пришел к выводу, что бо́льшую часть остраконов с Керамика можно отнести к опросу о непопулярности предыдущего года, в результате которого был изгнан некий аристократ по имени Мегакл – как полагает Бренне, во второй раз. В результате мы знаем о подробностях политической жизни 471 г. до н. э. больше, чем о каком-либо другом моменте истории Древних Афин.

Только в этом году были выдвинуты более 100 других кандидатов на остракизм. В большинстве своем они собрали лишь по горсти недружественных голосов, которые, видимо, являются свидетельством мелких личных свар. Хотя Фемистокл был кандидатом и в 471 г., Бренне считает, что он вышел на первое место лишь годом позже. Работа Бренне часто требовала соединения фрагментов, относящихся к одному и тому же сосуду, который, возможно, был специально разбит группой друзей, пришедших проголосовать, зачастую по-разному. «Когда я смотрю на остракон, я слышу голоса избирателей, обсуждающих, какие оскорбления на нем написать», – говорит Бренне. Около половины черепков с Керамика – это голоса против аристократа Мегакла, который (как можно понять из рисунков) был известен неумеренными тратами на лошадей и назойливой матерью. По-видимому, он был настолько несносен, что его изгоняли дважды – первый раз в 486 г. до н. э. Он же был явным «победителем» и в 471 г., но на многих других черепках написано имя Фемистокла, который оказался самым нелюбимым из кандидатов годом позже.

Эта система была одновременно грубой и утонченной. Она была смутным прообразом должностной чехарды современных двухпартийных систем, но только в сильно уменьшенном масштабе. В случае кризиса общегосударственного масштаба изгнанника могли призвать обратно, но в остальных случаях преждевременное возвращение каралось смертью. Однако во многих отношениях это был сравнительно мягкий способ разрядки общественного недовольства. Поскольку лицо, подвергнутое остракизму, не признавалось виновным в каких-либо преступлениях, не было и долгой процедуры самозащиты. Изгнанник не лишался собственности и, будучи в изгнании, мог получать доходы от своего имущества. Аристократ с хорошими связями вполне мог провести изгнание со всеми удобствами в каком-нибудь другом греческом городе-государстве. По истечении десятилетнего срока он мог вновь заниматься политической деятельностью.

Одним из недостатков этой системы была опасность утраты Афинами самых талантливых граждан. Тот же Фемистокл, будучи изгнан, переметнулся к персам. И все же остракизм был вполне качественным предохранительным клапаном. То обстоятельство, что эта мера применялась только к одному человеку, исключало любые более масштабные фракционные репрессии. Тщательный подсчет черепков городскими архонтами, людьми уважаемыми и ежегодно сменявшимися, обеспечивал общепризнанность приговоров. Когда система остракизма работала без нарушений, она служила одновременно нескольким целям. Всех выдающихся деятелей она предостерегала от выхода за рамки дозволенного, а тех, кто только стремился достичь видного положения, побуждала действовать осторожнее. В недели, отделяющие решение о проведении остракизма от самого голосования, пока сатирики и сплетники распространяли скабрезные слухи[30], атмосфера в городе бывала напряженной, но после голосования становилось спокойнее.

Благодаря исследованиям остраконов и сопоставлению их данных с письменными источниками мы также можем проследить историю взлета и падения военачальника и политика, заправлявшего афинскими делами в течение пары десятилетий после Саламина. Его звали Кимоном: он был человеком приземленным и лишенным всякой утонченности; Плутарх ярко характеризует его, говоря, что он «вовсе не обладал даром изощренного аттического красноречия», которое приписывали уроженцам Афин и их окрестностей. Как это часто бывало с афинскими