Гипотеза любви - Али Хейзелвуд

Он удивленно посмотрел на нее поверх своего стаканчика.

— Фейковое свидание по средам окончено?

— Ага. Отличная работа, команда, теперь все в душ. Свободны до следующей недели. — Оливия воткнула соломинку в свой напиток и сделала глоток, почувствовав во рту взрыв сладости. Что бы она ни заказала, это было до отвращения вкусно. Возможно, за эту минуту у нее разовьется диабет.

— Увидимся…

— А вы где родились? — спросил ее Адам прежде, чем она успела уйти.

Вот значит как, ей не отвертеться. Видимо, он спрашивал об этом из вежливости, и Оливия мысленно вздохнула, с тоской подумав о своем лабораторном столе.

— Торонто.

— Точно. Вы ведь из Канады, — сказал он так, будто уже знал это.

— Ага.

— Когда вы переехали сюда?

— Восемь лет назад. Приехала поступать в колледж.

Он кивнул, как будто упорядочивая информацию.

— Почему Штаты? В Канаде есть отличные университеты.

— Я получила полную стипендию. — Это была правда. Хоть и не вся правда.

Он поиграл своим стаканчиком.

— Вы часто ездите домой?

— Не очень, нет. — Оливия слизнула с соломинки немного взбитых сливок. И не поняла, почему Адам тут же отвел взгляд.

— Собираетесь вернуться, когда окончите учебу?

Она напряглась.

— Если получится остаться, то нет.

У нее было много болезненных воспоминаний о Канаде, и ее единственная семья, люди, с которыми она хотела быть рядом, были Ань и Малькольм, оба — граждане США. Оливия и Ань даже заключили соглашение, что, если Оливия когда-нибудь потеряет визу, Ань на ней женится. Если подумать, вся эта история с фейковыми отношениями даст Оливии отличную возможность попрактиковаться, прежде чем она выйдет на новый уровень и начнет всерьез водить за нос министерство внутренних дел.

Адам кивнул и отпил глоток кофе.

— Любимый цвет?

Оливия открыла рот, чтобы назвать свой любимый цвет, который был уж, конечно, намного лучше, чем у него, и…

— Вот блин.

Он посмотрел на нее с пониманием.

— Сложно, не так ли?

— Столько хороших цветов.

— Ага.

— Я остановлюсь на голубом. Светло-голубом. Нет, постойте.

— Да-да?

— Скажем, белый. Ладно, белый.

Он цокнул языком.

— Знаете, не могу принять такой ответ. Белый — это даже не настоящий цвет. Скорее, все цвета, сложенные вместе…

Оливия ущипнула его за мягкую часть предплечья.

— Ой, — сказал он, явно не почувствовав боли. С хитрой улыбкой он помахал на прощание, направляясь к корпусу биологии.

— Эй, Адам! — крикнула она ему вслед. Он остановился и оглянулся. — Спасибо, что накормили меня на три дня вперед.

Он помедлил, а затем кивнул. Что-то странное творилось с его губами: он определенно улыбался ей. Немного неохотно, но все же.

— На здоровье, Оливия.

Сегодня, 14:40

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Ответ: Проект скрининга рака поджелудочной железы

Оливия,

я прилетаю во вторник днем. Встретимся в среду около трех в лаборатории Айсегуль Аслан? Мой коллега подскажет мне, где это.

ТБ

Отправлено с iPhone

Оливия опоздала и на второе фейковое свидание, но по другим причинам, и все они имели отношение к Тому Бентону.

Во-первых, она проспала, потому что всю предыдущую ночь репетировала, как будет презентовать свой проект. Она повторила свою речь столько раз, что Малькольм принялся заканчивать предложения за нее, а затем, примерно в час ночи, швырнул в нее нектарином, умоляя пойти практиковаться в собственной комнате. Что она и делала до трех ночи.

Затем утром она поняла, что ее обычный лабораторный наряд: легинсы, линялая футболка с пятикилометрового марафона, а еще очень, очень небрежный пучок на голове, скорее всего, не презентуют ее доктору Бентону как ценного будущего сотрудника. Поэтому Оливия довольно много времени потратила на то, чтобы выглядеть более или менее прилично. Встречают по одежке, и все такое.

Наконец, ей пришло в голову, что она понятия не имеет, как выглядит доктор Бентон. А ведь, возможно, сейчас это был самый важный человек в ее жизни — и да, она понимала, как печально это звучит, но решила не зацикливаться на этом. Она нашла его фото в интернете и обнаружила, что ему где-то под сорок, он блондин с голубыми глазами и у него очень ровные, очень белые зубы. Заходя в «Старбакс», она шептала его портрету на сайте Гарварда: «Прошу, возьми меня поработать в свою лабораторию». Потом увидела Адама.

Это был удивительно пасмурный день для конца августа — казалось, будто на дворе уже поздняя осень. Оливия взглянула на Карлсена и сразу поняла, что он в отвратительном настроении. Она вспомнила слухи о том, что он мог швырнуть чашку Петри об стену из-за неудавшегося эксперимента, сломанного микроскопа или какой-нибудь еще незначительной неприятности. Оливии захотелось нырнуть под стол.

«Все в порядке, — сказала она себе. — Оно того стоит». Ситуация с Ань наладилась. Даже более того. Они с Джереми официально встречались, и в прошлые выходные Ань пришла на вечер пива и зефирок в легинсах и слишком широком для нее свитере с символикой Массачусетского технологического университета, который она явно позаимствовала у своего нового бойфренда. Обедая с ними двумя на днях, Оливия даже не чувствовала особой неловкости. Плюс аспиранты первого, второго и даже третьего года слишком боялись «девушку» Адама Карлсена, чтобы красть ее пипетки, а это значило, что ей больше не приходилось прятать их в рюкзак и забирать на выходные домой. К тому же на свиданиях ее кормили первоклассной едой. Она сможет справиться с Адамом Карлсеном… да, даже с Адамом Карлсеном в мрачном настроении. По крайней мере, десять минут в неделю.

— Привет. — Она улыбнулась. Он ответил взглядом, полным уныния и экзистенциальной боли. Оливия сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Как дела?

— Хорошо. — Его тон был резким, выражение лица — более напряженным, чем обычно. На нем была красная клетчатая рубашка и джинсы, и он больше походил на лесоруба, чем на ученого, который хочет постичь тайны вычислительной биологии. Оливия снова невольно обратила внимание на мускулы под рубашкой и снова задалась вопросом, не шьет ли он себе одежду на заказ. Его волосы все еще были немного длинноваты, но короче, чем на прошлой неделе. Какой-то сюр: ее с Адамом Карлсеном отношения достигли той точки, когда она замечает и его настроение, и его стрижку.