Гусарские страсти - Николай Прокудин

— Стоп! — озадачился граф, он же князь Серж. — А почему все-таки дерево гинекологическое?

— Потому что, блин, его там не оказалось — рядом с балконом! А то бы — прыг на ветку и вниз!

— Гинекология-то при чем?

— Гинекология, Серж, совсем не то, что ты подумал, — просветил начитанный питерский Дибаша. — В переводе с греческого это просто — наука о женщине. И его пример, то есть Лебедя, — другим наука.

— Все-то вы, питерские, знаете! На все у вас ответ готов! — крякнул Кирпич.

— Так ведь, культурная столица, мать-перемать! — вставил веское слово разведчик -Виталик.

— Да что мы всё о женщинах и о женщинах! — поморщился Ромашкин.

— Мы?! О Женщинах?! Да ты, Никита, сам — все о них и о них! Будто других тем нет! — поморщился Котиков.

— Почему нет? Есть!

— Например? — поправил Котиков на переносице большие очки и приблизил подслеповатые глаза к глазам рассказчика.

— Например…

Командующий округом вызвал командиров рот и заместителей в Ашхабад на совещание.

Неслышащих приболел, и Ромашкин отправился один. А приятно после пыли, грязи, трущоб оказаться в большом современном городе! Никита ехал в столицу республики с радостью — у тетки день рождения, снова можно погостить у родственников деда.

Дед Семен в сорок первом был мобилизован в действующую армию, на фронт, а в августе сорок второго, отступая из-под Харькова к Сталинграду, оказался в окружении. Боеприпасы закончились, и весь пехотный полк сдался в плен. Далее — два с лишним года лагерей и каторжного труда. Дахау, Освенцим, Заксенхаузен… Потом — Победа… которая не принесла свободы. Был лагерь немецкий — стал ГУЛаг. Расконвоировали деда в сорок седьмом, но из ссылки домой не отпустили. Женился на сибирячке. А первая жена была сослана неизвестно за что в Туркестан и вышла замуж на поселении. Вот эти дальние родственники, седьмая вода на киселе, жили где-то в районе аэропорта.

В принципе, Никите они были почти никто, и звать почти никак. Но дедуля с ними регулярно переписывался. И наказал обязательно повидаться, передать привет.

Первый раз Ромашкин побывал у них по дороге в новую часть, после училища. Второй раз — когда возил документы в политотдел. Встречали сродственники тепло и радушно. Никита наметил заехать к ним сразу после совещания, скоротать время до поезда.

После общей беседы с командирами рот и заместителями совещание разделилось на две части. Одну половину, молодых офицеров, собрал начальник политуправления. С другой половиной «перестарков», долго служащих в должностях замполитов и командиров (в основном, всё капитаны), решил встретиться командующий армии Череватов.

Генерал-политработник, построил совещание на чествовании героев, вернувшихся из Афганистана. Молодой комбат, капитан, Герой Советского Союза, получил из рук командующего запоздалый орден за ранение, еще несколько офицеров — тоже ордена и медали. Затем два часа беседы. Точнее, монолог. О дисциплине. В разделе разное можно задать вопросы.

Никита поднял руку:

— Товарищ член Военного Совета! Я писал рапорт в Афганистан, но меня не отправляют. Почему? Не посодействуете отъезду за «речку»?

— Лейтенант! Служи там, где Родина приказала! Не суетись. Придет твое время — отправим. Набирайся опыта и военного мастерства. Таких молодых и горячих, как ты, в первую очередь убивают. Считай, что спасаю тебе жизнь! — ответил ЧВС.

— Спасибо за спасение, — буркнул под нос Никита. Вырваться из этого «болота» опять не получалось.

Хлюдов направился в актовый зал штаба вместе с другими «неудачниками-карьеристами». Занял место в задних рядах, сразу задремал. И был отнюдь не исключением из правил…

Первые полчаса бубнил полковник, начальник отдела кадров, — нудно, монотонно. Дремал почти весь зал, отведавший в перерыве стирально— порошкового пива, уснул. Ну что интересного в информации о том, что половина сидящих в зале, пребывают в званиях по пять-десять лет, а в должностях и того дольше. А то они сами не знают!

Но тут в актовый зал ворвался командующий армией — молод, статен, груб, косноязычен. И беседа приняла более энергичный оборот.

— Сколько лет служишь, капитан? — ткнул он пальцем в одного из ротных. — Что расселся?! Не встать?! И член, небось, уже не встает?!

— Капитан Шаров! — представился ротный. — Никак нет, встает!

— Ишь ты! Вставальщик! Ну и чего ты тогда недоволен?

— Желаю замениться в Россию! Служу одиннадцать лет в Туркво. Устал…

— Ха! Устал он. Что, мешки носишь или бочки катаешь? Ведь груши околачиваешь… тем, что у тебя встает! Да водку хлещешь! Какой гарнизон?

— Кызыларбат. Виноват! Я не пью, у меня язва, товарищ командующий.

— Во! Допился! Уже язва! Ай-яй-яй! Тебе бы еще жить да жить!

— Умирать не собираюсь, хочу замениться.

— Хрен с тобой, живи. Садись.

— А по поводу замены? Срок вышел. Десять лет!

— В других гарнизонах служил?

— Так точно! Пять лет в Ашхабаде и шесть в Небитдаге.

— Молодец! Как только десять лет прослужишь в своем Кызыларбате, так и напишешь рапорт. А пока отдыхай и гордись — в Кызыларбате служишь! Кызыларбат — «красный Арбат»! Можно сказать, почти древняя столица!

Ветераны возмущенно зароптали. Десять лет без замены в одном гарнизоне, без надежды выбраться! Ничего себе заявочка!

— А-атставить шум! Службой недовольны? Тепло круглый год, фрукты-овощи! Если б Заполярье, с белыми медведями, я б вас всех еще понял.

Кто-то не выдержал, встал без разрешения:

— Товарищ генерал! Я русский человек! Родился в России!

— Нашел чем хвастать! А я хохол! Ну и что?

— Не могу я больше в этих песках париться!

— Фамилия? Должность?

— Иванов. Зампотех роты.

— Зампотех. Зам потех. Зам по потехе, да?

— Никак нет! Зам по вооружению! — поправился капитан.

— Вот так и докладывайся! — генерал окликнул кадровика: -Полковник! Что у нас с заменами зампотехов?

Полковник-кадровик пошелестел бумажками:

— Одного можем отправить в Забайкалье, в Борзю. Еще один нужен в Афгане, внеплановая замена.

— О! Внеплановая! Взамен убитого! Трупом хочешь стать, капитан? Хотя обычно двоих на одной должности подряд не убивают. Как говорится, в одну воронку второй снаряд не ложится. Ну, что молчишь? Согласен?

— Нет уж, спасибо! У меня двое детей. В Афган не желаю!

— Ага! Повтори-ка фамилию свою?

— Иванов. Кизыларбатский гарнизон.