Разговоры с таксистами о жизни и устройстве Вселенной - Чарльз Кокелл

Маск объявил о своих планах построить частную ракету, его идею встретили с недоверием. Проектирование и постройка пилотируемого космического корабля, установка его на ракету, успешный запуск в космос, стыковка с космической станцией – эти задачи были прерогативой сложных, дорогих и масштабных государственных операций. Даже самый фанатичный предприниматель не смог бы этого сделать. Бесчисленные критики считали SpaceX абсурдом. Но эта компания и несколько других подобных ей продемонстрировали не только то, что частные космические путешествия возможны, но и то, что частный сектор может внести большой вклад в инновации, что инженеры, не работающие на правительство, могут быть достаточно решительными и изобретательными, чтобы создать что-то новое, к тому же лучше прежнего. Новые изобретения привели к созданию элегантных космических кораблей, таких как капсулы Dragon, которые выглядят, как будто вышли из фильма 1968 года «2001: Космическая одиссея». Это серьезные космические корабли, пригодные для транспортировки тяжелых грузов и безопасные для экипажа на борту. Маск даже запустил в космос один из своих спортивных автомобилей Tesla в 2018 году: возможно, легкомысленный жест – и, несомненно, маркетинговый ход, – но также и демонстрация технологических возможностей. Автомобиль теперь вращается вокруг Солнца как символ уверенности, с которой частная промышленность бросилась в просторы за пределами Земли.

Пока что большинство из нас остаются лишь зрителями выхода человека в космос, но это не значит, что нам пора отчаиваться. Если вы застали миссию «Аполлон» и разочарованы тем, что люди еще не ступили на Марс, подумайте, какой прогресс был достигнут в современном коммерческом туризме и космических перевозках. Разочарование ослабнет, если осознать, что произошли важные события, сделавшие космос доступнее для большего числа людей, чем когда-либо прежде. Мы находимся на пороге того дня, когда вид Земли с Луны будет появляться не только в воспоминаниях космонавтов или на страницах книг.

Кто знает, побывает ли моя таксистка на Марсе, где у нее будет возможность посмотреть вверх и привычным жестом указать теперь на Землю. Но уже сам факт того, что мы перешли от мечтаний о космическом туризме к обоснованным предположениям о ближайших возможностях, стоит отпраздновать. Даже когда ее такси ползет по улицам Эдинбурга, она ближе к полету на Марс, чем когда-либо.

Картина «Восхождение на Олимп» (2002) художницы Мэрилин Флинн изображает экспедицию, которая наконец достигает вершины марсианской горы Олимп, самого высокого пика Солнечной системы. Кому же это впервые удастся на самом деле? (Marilynn Flynn)

6. Престижны ли еще исследования?

Поездка в Уорикский университет, чтобы прочесть лекцию о жизни в экстремальных условиях

Мне всегда очень нравился Уорикский университет – его длинная средневековая главная улица, живописная и притягательно старомодная, но при этом мощная благодаря непретенциозной основательности замка, некоторые части которого стоят еще со времен Вильгельма Завоевателя.

– Люди такое не строят, – заметил мой водитель, когда слева от нас показался замок. Ему не пришлось добавлять слово «больше». Я разглядывал крепостную стену и башни. Даже на пике викторианской экстравагантности немногие в Британии пытались построить что-либо, что могло бы сравниться с лаконичной красотой и геометрическим величием этого замка.

– Это правда, – ответил я. – Мы строим быстро, но только на миг, а не чтобы простояло века, как это прекрасное место.

Я подумал, что, возможно, мы вовсе потеряли вкус к подобному строительству.

– Как вы думаете, сможем ли мы снова так строить? Или это признак лишь тех времен? А может, у нас просто нет мотивации? – спросил я водителя.

– Думаю, мы отчасти утратили романтичность, – кивнул он. – Некоторые здания похожи на замки в их современном понимании, но мы больше не гонимся за славой.

– Это ушло в прошлое, примерно как эпоха исследований, – сравнил я.

Мой водитель задумался, почти загрустил. На вид ему было около 65 лет. На нем были коричневая твидовая кепка и зеленый свитер. То и дело он задумчиво всматривался в горизонт, словно пытаясь там что-то найти. Иногда он вздыхал, будто с него хватит и его разочаровал весь этот театр жизни. Мой комментарий о славных днях исследований также заставил его задуматься. Такую тоску в голосе вы можете услышать всякий раз, когда объявляют о малоизвестном подвиге – скажем, если кто-то переплыл через Ла-Манш в ванне.

– Да, это тоже правда, – он слегка накренил свою кепку. – Хотя мы и правда уже совершили все великие открытия, не так ли? Покорили все самые высокие горы.

– Знаю, прозвучит немного странно, – сказал я, – но что, если мы покинем Землю? Может, нам стоит отправиться на другие планеты.

Иногда сразу понимаешь, что зашел слишком далеко. Я привык к беседам о космосе с коллегами, так что не фильтрую свою речь на этот счет. Но остальные не приучены к таким разговорам. Мой водитель усмехнулся и взглянул в зеркало заднего вида с тем самым добродушно-насмешливым выражением, в котором четко читалось: «А, вы один из этих сумасшедших, да?» Его молчаливая реакция только сильнее убедила меня в том, что мы действительно задремали в своей гонке за славой. Многим из нас нечего искать за пределами планеты Земля. Возможно, так устроен человеческий разум. Может, в будущем, когда мы заселим Марс и Луну, исследователи будут рассиживаться без дела в своих новых домах, не тоскуя о дальнейших приключениях? Или душевный подъем и новая энергия выплеснутся на новые рубежи, обновив стремление к героическим подвигам, которое в настоящее время активно не проявляется?

Длинная очередь скалолазов, сгрудившихся друг за другом в ожидании своего первого шага на вершине Эвереста, может создать у вас впечатление, что мы прошли долгий путь от ослепительных дней исследований, когда Земля еще предлагала множество шансов стать первооткрывателем. Когда в 1953 году Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей впервые поднялись на самую высокую вершину, могли ли они представить, что шерпы будут проводить время, собирая мусор в базовом лагере Эвереста или даже тела альпинистов – ибо, хотя альпинистов и стало больше, они все еще сталкиваются с непреклонными требованиями природы? Для них, вероятно, было немыслимо, что накопление отходов на Эвересте станет проблемой для окружающей среды.

Даже в замерзших полярных пустошах приключения несколько обесценились. В наши дни приключением является, скажем, стать первым, кто пересечет Антарктиду на мотоцикле. Исследователи спорят о том, правомерно ли утверждать, что кто-то в одиночку и без поддержки пересек белый континент, из-за того, что часть пути человек проехал на лыжах по гладкому снегу, любезно утрамбованному усилиями проходящей там научной экспедиции. Определенно, подобные путешествия все еще опасны. Белая мгла, недостаток планирования или непредвиденная ситуация со здоровьем могут заставить человека перейти Рубикон от рискованного мероприятия к фатально затруднительному положению. Но, учитывая все, что произошло раньше, и всю инфраструктуру, оставленную другими, пик славных открытий был пройден. Даже самые