Застенчивый поклонник - Марта Шредер

— И что же это значит?

— Что ты красивая женщина, но ради тебя я не буду рисковать здоровьем дяди.

— Как у него получается так убедительно говорить? Ради Кейт он бы пошел почти на все.

— А что, если у него не было никакого удара? Тогда ты ничем не рискуешь. — С каждым словом голос Кейт становился все громче и раздраженнее. — Я уверена, что он и не собирается в Нью-Йорк. Все знают, что Россиньоль не выезжал из Монреаля уже два года. Ты просто пытаешься убедить меня сотрудничать.

— Ты себе льстишь. — Теперь и Пит разозлился. Как она может быть такой упрямой? Зачем притворяется, что ничего к нему не чувствует? Вне себя от ярости, Пит быстро шагнул к ней, схватил ее за плечи и прижался к губам неистовым, грубым поцелуем. Затем, отстранившись, саркастически произнес: — Не самый лучший поцелуй в моей жизни. Ничего, проживу и без вас, драгоценная мисс Карстерс. И дядя тоже.

Он повернулся, вышел и сделал два шага, когда его окликнула Ширли:

— Мистер Россиньоль, вам звонили из аэропорта. Я не записала сообщение дословно, но мне сказали, что самолет только что приземлился. Россиньоль прибудет в город в течение часа.

Пит пошел дальше, а Кейт бессильно оперлась о стол. Значит, Пит сказал ей правду. Ладно, в чем-то она ошиблась, но все равно Россиньолю доверять нельзя. Что нужно богатому и известному плейбою от мисс Кэтрин Карстерс? Маленького развлечения, мимолетной победы. И больше ничего.

В тишине кабинета она почти слышала его голос, повторявший слова, сказанные совсем недавно: «Я думаю, что влюбляюсь в тебя».

Еще одна шутка избалованного миллионера. Так же, как и невинный маскарад с барменом в главной роли.

На пороге появилась Ширли.

— С тобой все в порядке? Я слышала голоса, а потом все стихло. Возьми, — она протянула ей бумажный носовой платок, — и расскажи, что опять не так.

— Все! — Кейт шумно высморкалась.

— Понятно. А поконкретнее? — Ширли закрыла дверь. — Это из-за мистера Россиньоля?

— Нет. То есть да. Я не поверила ему, что его дядя прилетает в город, а он сказал, что говорит правду. И что не стал бы ради меня врать — не такая уж я важная персона. На этом мы расстались. — Кейт перевела дух. — А оказалось, что все так и есть.

После короткой паузы Ширли сказала:

— Кейт, договор с «Найтингейл» на самом деле много значит. И не только для Дугласа или Россиньолей. Эд разрешил своим сотрудникам купить акции нашей компании по низкой цене.

— Мне это известно, Ширли.

— Если слияние состоится, акции будут приносить неплохие деньги. Некоторым они нужны, чтобы оплатить учебу детей, другим — выплатить ссуду за дом. — Кейт понимала ее. Ширли была матерью-одиночкой, и ее дочери скоро поступать в колледж. — К тому же представь себе, — продолжала она, — что случится с шефом, если сделка расстроится. — Ширли никогда прямо не говорила о своих чувствах к нему, но Кейт знала, что они выходят за рамки деловых отношений. Ее даже восхищала самозабвенная любовь секретарши к своему начальнику.

Но Кейт также была уверена, что ради чувства самосохранения не должна работать вместе с Питом. В этой ситуации она рисковала всем, Россиньоль же — ничем.

— Нет, Ширли, я не…

— Ты еще здесь, Кэтрин? — в коридоре раздался голос Эда, а затем появился и сам босс, заполнив собой маленький кабинет. — Ширли, ты пытаешься уговорить ее вернуться? Забудь об этом. Она ни под каким предлогом не станет иметь дело с «Найтингейл».

Дуглас посмотрел на Кейт. Несмотря на ее попытки владеть собой, он понял, что ее позиция уже не столь непоколебима. Эд вздохнул и мягко сказал:

— Я не буду умолять тебя. Просто хотел бы…

— Не надо, Эд. — Его взгляд, полный надежды, погас, и Кейт поспешила добавить: — Ширли мне все объяснила. Я остаюсь. Позвоните мистеру Россиньолю и сообщите, что завтра я приступаю к своим обязанностям. В какой гостинице он остановился?

Лица Ширли и Эда осветились радостью. Директор «Дуглас Текнолоджис», беззаботно улыбаясь, немедленно созвал срочное совещание.

Сорок минут спустя Кейт уже была дома, за крепкими стенами своего воображаемого замка. Включив Рахманинова, она опустилась на диван и просидела без движения до наступления темноты.

Что же она натворила? Кейт с закрытыми глазами слушала музыку, полную затаенной страсти, звуки которой лечили ее измотанные нервы.

Окружающие, наверное, решили, что Кейт слишком серьезно реагирует на обычную деловую ситуацию. Они, безусловно, думали, что на карту поставлены только деньги и акции. Но Кейт лучше знала.

На кону было ее сердце.

На следующее утро в восемь тридцать Кейт стояла у апартаментов, занимавших весь двадцать восьмой этаж одного из самых роскошных зданий в центре Нью-Йорка, и нажимала на звонок в форме головы льва. Ответом ей было лишь протяжное электрическое жужжание.

Она нетерпеливо постучала ногой по полу. До этого Кейт диктовала швейцару, консьержу и лифтеру — каждому в отдельности — свое имя, должность и паспортные данные. А теперь ее еще заставляли ждать перед входом в это святилище!

Вдруг из львиной головы донесся странный голос:

— Встаньте перед дверью, посмотрите вперед и назовите себя.

— Это что еще за «Звездные войны»! — взорвалась Кейт. — Я не разговариваю с дверьми и тем более со звонками. Ты, дурацкая железка, открой немедленно, или я…

Дверь внезапно открылась. Но пороге стоял Пит.

— Извини, Кейт. У нас новый начальник охраны, и он из кожи вон лезет, чтобы показать, на что способен. Говорящая голова льва — его очередное нововведение.

— Понятно, — сердито ответила Кейт. — Кстати, не мог бы ты заодно сказать этим людям внизу, что я не вор и не убийца?

— Конечно, скажу. — Пьер улыбнулся, и она тоже улыбнулась ему в ответ. Сегодня он опять выглядел, как бармен Пит. Узкие вытертые джинсы облегали длинные ноги, а спортивный хлопковый свитер без рукавов обнажал его загорелые руки. — Ну, заходи. Добро пожаловать в дом Мориса.

Он провел ее в гостиную. Кейт никогда раньше не видела такой огромной и леденящей душу комнаты. В ней было так же уютно, как в холодильнике, у Кейт даже мурашки побежали по коже.

— Замерзла? — спросил Пит и вдруг положил ей руки на плечи. Она отступила назад.

— Нет. Дело, наверное, в этом современном дизайне — белой мебели и картинах абстракционистов… — Кейт оглянулась вокруг. Если не считать светлых кожаных диванов, комната была почти пуста, и ничто не отвлекало внимание от ослепительно белых степ, на которых висели огромные полотна.

— Ты молчишь, потому что тебе здесь нравится или боишься обидеть меня, сказав, что этот дом больше похож на музей, чем на жилище человека?