Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий

— Можно, я подскажу? — неожиданно спрашивает Кузовков.

— И очень мне этим поможешь. Говори, не стесняйся.

— Мистер Аллен, подарите мне флажок, который у вас на столе.

— Как я сам не догадался! Наверно, ты хочешь, чтобы он напоминал тебе об Америке?

— Да. Я привезу его домой. Ведь каждая звездочка на американском флаге обозначает какой-нибудь штат. Не так ли? А мы с Кузовком их много проехали, пока добирались из Калифорнии до Чикаго и Нью-Йорка.

— Флажок твой. А к капитану зайдешь попрощаться?

— Обязательно! Прямо сейчас.

Федя уже знает много японских слов. Самое первое он услышал во Владивостоке. А за время плавания на «Йоми Мару» его знания далеко продвинулись. Он освоил не только бытовую речь, но и запомнил морские команды, названия рыб и частей судна, японские меры длины и веса. И многое другое.

Вот почему, поднявшись на верхний мостик, он нисколько не удивил капитана, обратившись к нему по-японски.

— Сорэдэва о-вакарэ-итасимас (Я должен проститься с вами).

— Дзаниен да! (Как жаль!) — ответил Каяхара.

— Тайхэн о-сэва-ни нарима сита (Я вам очень обязан). О сэвасама дэсита (Спасибо за заботу), — поблагодарил Кузовков.

— Дотю го-будзи-дэ! (Счастливого пути!) — обнял капитан мальчика за плечи.

— Дзэнсин дзэнсоку! (Полный вперед!) — поднял Федя кулак над головой.

В этих фразах, коротких, как морские команды, было куда больше значения, чем слов.

Капитан был уже предупрежден, что мальчик с собакой покидает сегодня пароход, и приготовил подарки — русско-японский разговорник и бинокль. Предметы, очень необходимые будущему моряку.

А немного позже вручал своему другу подарки Петя Александров.

— Это колокольчик из моей коллекции. Послушай, какой он звонкий! А вот кукла. Она осталась после Лены. Пусть с ней играет твоя младшая сестра. Расскажешь ей о Леночке.

Пароход заслонил своей черной громадой заходящее солнце. Но когда отдали швартовы и судно стало разворачиваться, солнце пробилось к причалу и осветило группу людей во главе с полковником Олдсом. Весь персонал Парижского отделения Красного Креста приехал в Брест, чтобы проводить «Йоми Мару». Не было только доктора Эверсола, который отправился в Прибалтику подыскать место для высадки колонии.

Федя стоял между отцом и полковником. В одной руке он держал флажок, в другой — колокольчик. И размахивал тем и другим, прощаясь с товарищами, с которыми его свела, а теперь разводит судьба.

Когда же пароход вышел на чистую воду и стал удаляться, он сменил флажок и колокольчик на подаренный ему бинокль, чтобы в последний раз увидеть лица друзей.

«Йоми Мару» становился все меньше, пока не превратился в струйку дыма.

Федя опустил бинокль, а Олдс посмотрел на часы:

— Пора на вокзал!

Теперь они ехали в купе втроем.

Как хорошо, думал Олдс, что сын и отец встретились. Это доброе предзнаменование — скоро и остальные дети попадут в объятия своих близких.

Сначала пароход шел на запад. Потом повернул на север, в сторону Английского пролива. Брест напоминал о себе россыпью огней, мерцавших как звезды. Но вскоре они погасли. Французский берег погрузился в темноту. Ночь затушевала весь мир черной краской.

Поев на ужин гречишных оладий со сметаной и получив в придачу по яблоку, дети спустились в трюм. Сон сильнее других желаний. Отправились спать, отложив свои дела на завтра, и взрослые. Четырехдневное посещение Франции, несмотря на то, что колонисты не выходили в город, оказалось для воспитателей неожиданно хлопотным и утомительным.

Пароход погрузился в сон. Работают лишь те, кто находится в самом низу, в кочегарке, и кто несет вахту выше всех — в ходовой рубке.

Капитан стоит на крыле мостика, с удовольствием подставив лицо полуночному ветру, и пристально вглядывается туда, где должен открыться маяк. Дождавшись проблескового огня, он приказывает матросу переложить руль.

Судно плавно меняет курс.

В Бресте на борт был принят лоцман. Он поведет пароход до Па-де-Кале. А там его сменит англичанин, который будет сопровождать «Йоми Мару» до острова Гельголанд.

Не исключено, что придется нанять и третьего лоцмана. Красный Крест идет на расходы не задумываясь. В европейских проливах много встречных судов. Навигация должна быть очень точной. А капитан Каяхара здесь впервые.

Лоцман не будет покидать штурманскую рубку. Ему принесли туда даже постель. И по его просьбе — много крепкого и горячего кофе.

Рассвет «Йоми Мару» встретил у Нормандских островов. Легкий бриз и спокойное море радуют не только капитана, но и детей. Судно не раскачивает. Можно играть и бегать по палубе, заключая при этом пари: кто окажется быстрее — их «Йоми Мару» или другой пароход, идущий рядом, нос к носу. В открытом океане такое пари было невозможно. За три недели мимо них проплыло не больше пяти судов. И все встречные.

Лоцман перебегает из одного конца рубки в другой, не умолкая ни на минуту. Каяхара с трудом разбирает его беглую английскую речь. А вскоре гость перешел на родной французский, чем и вовсе поставил капитана в тупик. Единственное, что Каяхара понял, — у него просят бутерброды. Лучше с икрой, но можно и с лососем.

Пришедший на смену французу англичанин вдвое старше. Поднимаясь по штормтрапу, он гадал, что за груз везет в Европу японское судно в своих трюмах и твиндеках. А увидев сотни маленьких пассажиров, потерял дар речи.

— Вы на самом деле везете их из Владивостока?

— Да, это дети из России, — ответил Каяхара.

— Если бы наши журналисты проведали такое, вас окружили бы десятки катеров. Вы привезли в Европу сенсацию! Нисколько не сомневаюсь, ваш рейс войдет в историю мореплавания.

— Давно вы лоцманом? — спросил Аллен.

— Больше десяти лет. Раньше был капитаном. Много ходил в этих проливах. Теперь мой опыт нужен другим.

— Правда, что здесь небезопасно?

— О да! Не только туманы и мели… Встречаются и мины. Особенно при выходе из Па-де-Кале. Тральщики их вылавливают. Но уверен, пройдут годы, пока Северное море очистят окончательно. Война только что закончилась. Немало судов были атакованы субмаринами. Тысячи людей погибли. В том числе и американцы. Однажды ведомый мною пароход тоже преследовала подводная лодка. Одному Богу известно, что помешало ей пустить нам вслед торпеду. Возможно, попалась дичь покрупнее.

— В дальневосточных водах тоже встречаются блуждающие мины, — заметил Каяхара.

Выйдя из Па-де-Кале, пароход миновал плоские берега Бельгии и Голландии. Остров Гельголанд, где на смену английскому придет немецкий лоцман, уже рядом.