Это было в Праге - Георгий Брянцев
Шрифт:
Интервал:
— Да что это я разговорилась! — оборвала себя София. — Милаш, наверно, давным-давно уже все рассказал вам обо мне.
Божена решила солгать. Самолюбие не позволило ей поставить себя в неприятное положение.
— Он говорил, но я с удовольствием вас слушаю, — сказала она.
Нерич, вернувшись домой, не застал гостьи.
— Долго она сидела у тебя? — спросил он.
— Только что ушла.
— Ну и как?
— Что как?
— Какое она произвела на тебя впечатление?
— Самое хорошее.
— Да, она умная и деятельная женщина. Много видела, много пережила. И так трагически потеряла мужа. Он тоже был незаурядный человек.
Божена прижала руки к груди — так сильно билось сердце. Передохнув, она спросила:
— Вы, кажется, были связаны одной профессией?
Нерич передернулся.
— Что? — приглушенно спросил он.
Божена повторила свой вопрос.
Нерич смотрел на нее неподвижным взглядом; в первый раз Божена видела у него такой жестокий и безжалостный взгляд.
Но этот взгляд был выражением не силы, а смертельного страха. Лицо его исказилось, и мелко, отвратительно тряслись колени. «Разболтала все, я гибну!» Слепой инстинкт вдохнул в него решимость. Надо сразу выбить почву из-под ног Лоретты.
— Ее только послушай, — проговорил он, прерывисто дыша и пытаясь скрыть это. — Она насквозь пропитана бредовыми идеями. Это случилось с ней после смерти мужа. Она шизофреничка.
— Странно, Милаш. Ты только что говорил, что она умная и деятельная…
— Была, была… Я подчеркиваю — была, а сейчас она стала заговариваться. Она может назвать своими сообщниками и тебя, и Ярослава, и кого угодно.
— И я, и отец всегда были патриотами своей родины, — возразила Божена.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Нерич, теряя голову.
— Ничего, кроме правды, — ответила Божена. Она не хотела обострять разговор, это противоречило ее привычкам. — Кстати, Милаш, она оставила здесь какие-то деньги для тебя.
— Да, да… Я просил выручить меня на недолгий срок. У нее есть сбережения. А ты больше не можешь ходить в осеннем пальто.
Кровь прилила к лицу Божены, ее щеки, уши зарделись. Она почувствовала в груди удушье.
Сославшись на усталость, Божена легла на диван в первой комнате. Закинув руки за голову, она тупо смотрела в потолок. Ее охватило отчаяние. Ей казалось, что ее жизнь осмеяна, разбита, оскорблена и никто не подаст ей помощи.
Это началось вскоре после свадьбы, когда она переселилась на квартиру к Неричу. Только здесь, в совместной жизни, встречаясь с ним каждый час и всякую минуту, связанная его привычками, его распорядком жизни, она начинала узнавать человека таким, какой он есть на самом деле. Божене бросилась в глаза и удивила та тщательность, с какой муж ежедневно совершал свой утренний туалет. Он превращал его в какое-то смешное и жалкое священнодействие: не меньше получаса сидел или вертелся перед зеркалом, со всех сторон оглядывая свою персону, выливал ручейки одеколона на волосы, выискивал на лице каждую маленькую точечку, каждую морщинку, натирал и массировал кожу после бритья и смягчал ее горячими компрессами. Вначале все это смешило Божену, а потом ей стало неприятно.
Выбрав минуту, она сказала Неричу, что мужчине не к лицу все эти туалетные церемонии. Он ответил с неожиданной грубостью:
— Это вы, бабье, приучили нас к этому.
Кажется, именно с этого дня между ними установились сдержанные, прохладные отношения, которые в будущем не обещали ничего хорошего.
Каждый новый день приносил новые огорчения. Божена многое была способна простить любимому человеку, могла безропотно страдать, но она не могла простить притворства, обмана, оскорбительной невнимательности к себе. А все это стало всплывать на поверхность их семейной жизни. Искушенный большим, чем у Божены, житейским опытом, избалованный женщинами, Нерич, как это случалось с ним нередко, переоценил силу своего влияния. Он был уверен, что для счастья Божены достаточно уже одного того, что он ее муж и живет вместе с нею. Он и мысли не допускал, что может утратить ее. Конечно, он не любил ее, он был способен любить только себя самого, а поэтому считал обязанностью поддерживать видимость своих чувств к ней. Но Божена, человек чуткий и восприимчивый, сразу обнаружила фальшь в отношениях Нерича к ней. Она с ужасом убедилась, что нужна ему только как женщина, а не как любимый человек и друг. Она упорно ломала голову: что заставило Нерича связать свою жизнь с нею? Ведь он мог прекрасно обойтись без нее, как обходился до свадьбы и, вероятно, обходится и теперь. Ни разу он не показывался с ней в общественных местах, в кино, в театре, даже на улицах. Когда она просила его об этом, Нерич уклонялся от прямого ответа и всегда отделывался шуткой.
— На тебя будут засматриваться мужчины, а я ревнив и не хочу нарушать своего душевного покоя.
Потом Божена стала подозревать, что муж не откровенен с нею. Он куда-то уходит по ночам, у него есть какие-то дела вне службы и вне дома. На ее осторожные вопросы Нерич с раздражением отвечал:
— Могут же у меня, как у всякого мужчины, быть друзья? Я не ребенок! Меня знает добрая половина Праги. Уж не хочешь ли ты, чтобы я порвал с друзьями?
Нет, этого Божена не хотела, но она предпочла бы видеть его друзей в своем доме.
У Божены и мужа обнаружились разные вкусы. Они расходились в оценке людей. Это проявилось в первый же день после свадебного обеда. Оставшись с Боженой наедине, Нерич под впечатлением семейного праздника, испортившего его настроение, спросил:
— Откуда у тебя такие знакомые?
— Что, дорогой? Кого ты имеешь в виду?
— Ну, хотя бы этого шута Морганека. Что общего между ним и тобой?
Божена вспыхнула, обиделась.
— У нас очень много общего. Мы вместе работали в подполье. И Морганек не шут, а чудесный и мужественный человек. Дай бог, чтобы все чехи были такими, как Морганек.
— У тебя все люди чудесные. И Слива, и Морганек, и этот незадачливый Труска. Он такой же директор МТС, как я епископ. Ты очень неразборчиво подбираешь себе друзей. Это ошибка. Ты почему-то считаешь, что все твои поклонники — ведь ты молодая и интересная женщина — вместе с тем и твои друзья. Но ты глубоко ошибаешься, милая.
Божена еще больше обиделась.
— Я тебе в друзья никого не навязываю.
Размолвка в день, с которым у человека бывает связано так много радости и счастья, оставила глубокий и болезненный след в душе Божены. Уже тогда закралось сомнение — не обманулась ли она в своей любви?
А вслед за этим сомнением возникали все новые и новые… Ощущение непрочности их союза с каждым днем возрастало. Каждый из них жил своей, замкнутой жизнью. Постепенно исчезало то, что когда-то их сближало. Нерич не только не понимал, не ценил, но и разрушал ее душевный мир. Она не находила в муже никакого сочувствия своим интересам, никакого отклика. Оба они таили друг от друга все, что совершалось в их душах.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!