Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Доктор повернулся к Нетти и осмотрел глубокую рану у него на предплечье:

– Тебе нужно наложить швы, парень. Сейчас я этим займусь.

Он раскрыл маленький саквояж, который был у него с собой, и извлек оттуда иглу, нити и склянку с маслом. Нетти наблюдал за ним, крепко сжав челюсти. Я посмотрел в ту сторону, где стоял Кетт. Большинство повстанцев, подчинившись его приказу, отправились на поиски оружия. Оружия в лагере по-прежнему было недостаточно, к тому же Кетт понимал: людям сейчас необходимо занятие, иначе бушующая в них ярость, вырвавшись наружу, может привести к самым опасным последствиям.

Я заметил, что один из отрядов, двинувшихся в сторону города, возглавляет Майкл Воувелл. Поравнявшись со мной, он остановился. Глаза его сверкали от воодушевления.

– Мастер Шардлейк, и вы здесь!

– Да, я пришел, чтобы разыскать своих друзей. По пути видел немало убитых.

– Благодаря городским беднякам наши потери не так велики, как могло бы быть, – заметил Воувелл. – В самый разгар битвы несколько человек пробежали по улицам с криками «К оружию, неприятель ворвался в город!». Половина солдат, сражавшихся у Епископских ворот, бросилась в противоположную часть Нориджа. Теперь наши враги поймут, что мы не такие уж деревенские олухи. Да, парни?

– Я видел, как нескольких богатых горожан отправили в лагерь, чтобы предать их суду. Вам не известна участь вашего бывшего хозяина?

– Первое, что я сделал, ворвавшись в город, – направил к его дому вооруженный отряд, – понизив голос, сообщил Воувелл. – Рейнольдс сам открыл дверь: нового управляющего он так и не нанял, а вся остальная прислуга – женщины. Но старый ублюдок сумел откупиться и остался цел и невредим. Не все наши люди бескорыстны.

Я бросил взгляд на трактир «Девичья голова»:

– Надо бы узнать, не пришли ли мне новые письма.

– Вам вряд ли откроют дверь, – пожал могучими плечами Воувелл. – Дело в том, что в этом трактире заперт королевский посланник. Капитан Кетт приказал сторожить его как зеницу ока. В любом случае не думаю, что в Норидж на этой неделе приходила почта. Ох, я слишком с вами заболтался, – спохватился он и, махнув рукой, увел свой отряд.

Я взглянул на Саймона, который перестал дрожать и всхлипывать. Нетти, стиснув зубы, героически терпел боль. На лбу у него выступили капли пота. Медик продолжал сосредоточенно орудовать иглой.

– Мастер Джонсон, когда доктор закончит, надеюсь, вы с Нетти и Саймоном вернетесь в лагерь, – сказал я. – Думаю, обоим мальчикам надо отдохнуть и прийти в себя. А мы с Бараком должны отыскать своих друзей.

– Кто знает, что сейчас творится в замке, – заметил Джек. – Может, стоит сначала навестить Джозефину и Эдварда? Наверное, он уже вернулся домой.

– Ты прав. Хотя придется сделать крюк, давай начнем с них.

– Я хорошо управляюсь с лошадьми! – с пылом заявил Саймон и неожиданно расплылся в улыбке.

– Ты прирожденный конюх, парень! – кивнул старый Джонсон. – В жизни не видел человека, который ладил бы с жеребцами лучше тебя!

– Мастер Шардлейк, я хочу вам кое-что рассказать, – выдохнул Нетти. – В меня выстрелили близнецы, два молодых белобрысых парня. Уж конечно, это были братья Болейн. Они стояли на городской стене вместе с солдатами. К счастью, стрела, которая в меня попала, – из тех, которыми пользуются во время учебы, а не боевая. У нее не было загнутого наконечника, который разрывает плоть, и я смог сам ее вытащить. Другие парни тоже вытаскивали попавшие в них стрелы и отдавали их лучникам. Теперь никто не назовет нас трусами, – дрогнувшим голосом заявил он.

– Да уж, этого не посмеет сказать никто, – кивнул я и угрюмо добавил: – Зря я думал, что близнецы удрали в Лондон. Если они остались здесь, мы должны их отыскать.

Проходя по улицам Нориджа, мы наблюдали, как повстанцы, взломав двери богатых домов, вытаскивали оттуда оружие, деньги, золотую и серебряную посуду. В бедных кварталах, расположенных в южной части Конисфорд-стрит, стояла тишина. Казалось, в городе не происходит ничего из ряда вон выходящего. Не без некоторого труда мы отыскали грязный двор, где жили Эдвард и Джозефина. Там тоже царило безмолвие, нарушаемое лишь писком цыплят, клевавших собачье дерьмо. Я постучал в дверь знакомого домика. Через несколько минут дверь чуть приоткрылась, в щелке мелькнуло испуганное лицо Джозефины. Глаза ее полезли на лоб от удивления, когда она узнала нас.

– Мастер Шардлейк! – радостно воскликнула молодая женщина.

– Как поживаешь, Джозефина? – спросил я.

Впрочем, усталый и встревоженный вид моей бывшей служанки говорил сам за себя. Когда мы пришли, она пеленала Мышку. Голенькая девчушка, лежавшая на столе, увидев нас, расплылась в улыбке. Завернув дитя в чистые пеленки, Джозефина повернулась к нам:

– Эдвард передал мне, что скоро придет домой. Я слышала, люди капитана Кетта захватили Норидж.

– Так оно и есть. Я своими глазами видел бой у Епископских ворот.

– Много народу погибло?

– Без жертв не обошлось, хотя их меньше, чем могло бы быть. Но теперь все позади. Город захватил капитан Кетт.

Джозефина, испустив вздох облегчения, села на стул. Мышка, лежавшая у нее на коленях, немедленно протянула ко мне ручонки. Я улыбнулся и помахал малышке.

– По крайней мере, обошлось без уличных боев, – пробормотала Джозефина. – Как вспомню, что англичане сделали с деревней, в которой я жила в детстве, меня пробирает ужас… Сожгли все до единого дома… – По щекам молодой женщины потекли слезы, которые она сердито смахнула. – Я знаю, сейчас люди сражаются за справедливость. Но я так боюсь огня и крови.

В комнате повисла тишина; мне не хотелось рассказывать о битве, свидетелями которой нам довелось стать.

Через несколько мгновений Джозефина протянула мне ребенка:

– Возьмите Мышку, она хочет с вами пообщаться.

Оказавшись у меня на коленях, девочка с довольным видом принялась теребить пуговицу моей рубашки.

– Я так боюсь за нее, – едва слышно прошептала мать. – Каждый день твержу об этом Эдварду.

Я молчал, ибо не знал, что сказать.

Во дворе раздались шаги, и в комнату вошел Браун. За прошедший месяц он изменился до неузнаваемости и теперь ничуть не напоминал того понурого и растерянного человека, с которым мы встретились здесь в июне; в походке его появилась уверенность, а от широкоплечей фигуры веяло силой и решительностью. События последних дней, лишившие Джозефину душевного равновесия и пробудившие у нее горькие воспоминания, напротив, вернули оптимизм и бодрость духа ее супругу.

– Мастер Шардлейк, Джек! – улыбнулся он, увидев нас. – Вы пришли из лагеря?

– Да, собираемся наведаться в замок, – ответил я. – Николас арестован, и, возможно, он по-прежнему в тюремной камере. К тому же я хочу навестить Джона Болейна.