Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

— А что не так-то? По-моему, я выгляжу очень молодо. Если пойду, то точно вернусь сразу с тремя оленями, и мы получим тридцать миллионов золотых. Если откажешься от легких денег, что сами плывут в руки, Небеса точно покарают тебя.

Сюй Шуанлинь упрямо стоял на своем, в упор не замечая уныния приемного сына. В итоге он натянул башмаки, посмеиваясь, подошел к Наньгун Лю и что-то прошептал ему на ухо. Праздные зеваки, наблюдавшие за жеребьевкой, подумали, что он просто хочет изъять из розыгрыша табличку с именем Е Ванси. Никто и предположить не мог, что этот старейшина так любит деньги, что хочет сам включиться в игру.

Наньгун Лю очень быстро вытянул таблички с именами гостей для участия в ночной охоте.

— Шэнь Фэн, Линь Шэн, Цюй Яньжань…

Стоявший рядом с главой старейшина Шуанлинь забрал у него из рук стопку подписанных бамбуковых палочек и принялся сам озвучивать имена участников. Перед оглашением одного из них он чуть помедлил, а потом объявил:

— О? Это же сам непревзойденный Любимец Небес, Сюэ Мэн.

Очень скоро были оглашены ровно двадцать одно имя. Одного не хватало и бессовестный старейшина Шуанлинь, сияя улыбкой, поднял руку и объявил:

— Остался еще один участник, и это будет такая кучка старых костей, как я. Прошу любить и жаловать.

Зная нрав этого старейшины, Наньгун Лю даже не попытался остановить его. Беспомощно улыбнувшись, он раздал каждому участнику по сигнальному фейерверку.

— Тот, кто поймает оленя, должен зажечь сигнальный огонь. Как только будут выпущены все три фейерверка, мы будем знать, что все три оленя пойманы и охота закончена, – пояснил Наньгун Лю. — После этого я буду ждать всех на полигоне Сяоюэ, где пройдет церемония награждения победителей и вручение тридцати миллионов золотых.

Собравшиеся с энтузиазмом зааплодировали. Многие из них пытались подбодрить своих друзей и знакомых, на которых пал жребий.

Наньгун Лю снова улыбнулся и продолжил:

— Кроме того, по просьбе моего сына добавлен еще один приз для первого охотника, поймавшего оленя: десять демонических волков. Заключив кровный договор, он сможет забрать их с собой!

Демонические волки!

Даже одного такого зверя на черном рынке днем с огнем не сыщешь, а тут целых десять!

Зал забурлил. Кто-то не смог удержаться и, вскочив на ноги, принялся громко подбадривать своего свояка:

— Старший брат, полагаюсь на тебя! Если станешь первым, год буду тебе сапоги чистить!

Толпа взорвалась громким хохотом.

Одна из заклинательниц не осталась в долгу и громко крикнула:

— Старший ученик, если обойдешь всех и выиграешь, я займусь с тобой двойным совершенствованием!

— Вау… вот это да! Лихо! Ха-ха-ха, откуда эта бойкая девица?

В один миг Дворец Шилэ наполнил веселый смех и гомон. Даже те, кто с самого начала не проявлял интереса к этому состязанию, за чаркой хорошего вина с интересом наблюдали за этой суматохой.

Не желая становиться частью этой веселой кутерьмы, Мо Жань обратился к Чу Ваньнину:

— Учитель, я составлю компанию Сюэ Мэну и провожу его до охотничьих угодий. Вы пока наслаждайтесь хорошей едой и выпивкой, а я скоро вернусь.

Чу Ваньнин ответил:

— Иди. И передай Сюэ Мэну мой наказ, чтобы не вел себя слишком безрассудно.

— Хорошо.

Мо Жань проследовал за двумя десятками избранных охотников через ярко освещенный и пышно украшенный главный зал. Наблюдая, как эти полные решимости прекрасные юноши и девушки один за другим растворяются в непроглядной тьме, Чу Ваньнин залпом осушил чарку вина «Свадьба дочери[158.9]».

Он предчувствовал, что теперь у Пика Сышэн будет достаточно денег, чтобы вымостить духовным камнем все дороги Нижнего Царства. В конце концов, там был его ученик, поэтому у него не было и капли сомнений.

Можно считать, что тридцать миллионов золотых уже у них в руках[158.10].

Не успели еще все юные охотники войти в лес, и даже ушедший провожать Сюэ Мэна Мо Жань еще не вернулся, как послышался грохот, и в небе расцвел алый цветок первой сигнальной ракеты. Наньгун Лю прицокнул языком от удивления и восхищенно вздохнул:

— Просто потрясающе! Подумать только, я еще и чашку чая не успел допить, а кто-то уже поймал первого оленя. Интересно, чей же это ученик? Такое исключительное мастерство достойно уважения!

Сидевший рядом с Наньгун Лю Ли Усинь из Усадьбы Битань, услышав его слова, погладил свою бородку и со смехом предложил:

— Если присутствующим здесь милостивым государям это интересно, почему бы нам не заключить пари? Давайте поспорим, кто из двадцати двух отправившихся на охоту молодых талантов первым добрался до снежного оленя? Если я, к примеру, поставлю пятьдесят тысяч золотых на Ли Моу, как думаете, глава Наньгун, это скрасит нам ожидание и подольет масла в огонь общего интереса?

Собравшиеся зеваки тут же поддержали это предложение, поэтому на стол были выложены двадцать две бирки с именами участников и ярко-алое шелковое полотно, на которое каждый, кто решил сделать ставку, записывал сумму и скреплял обязательство подписью.

Повернувшись к Чу Ваньнину, Сюэ Чжэнъюн шепотом спросил:

— Почему Усадьба Битань поставила на своего ученика всего пятьдесят тысяч. Неужели старик Ли так беден?

Чу Ваньнин ответил:

— Большие ставки вредят здоровью, а маленькие поднимают настроение.

Сюэ Чжэнъюн в ответ рассмеялся и тут же предложил:

— Тогда, может, и мы немного поднимем себе настроение?

Чу Ваньнин бросил на него пристальный взгляд и, хотя он не произнес ни слова, Сюэ Чжэнъюн тут же втянул голову в плечи и отступился:

— Ладно, ладно, я знаю, что ты этого не любишь, тогда…

— Почему только для поднятия настроения, — старейшина Юйхэн развязал кошель и, кинув его на стол, с каменным лицом продолжил, — я собираюсь по-крупному вредить здоровью.

— …

Сюэ Чжэнъюн долго таращился на него так, словно увидел привидение, прежде чем, наконец, спросил:

— Сколько ставим?

— Триста тысяч.

— …Так много? А если проиграем?

— Влезем в долги, — ответил Чу Ваньнин. — Разве вы не хотели мощеную духовным камнем мостовую? Соберем еще немного денег и тогда сможем отремонтировать еще и особенно пострадавшие от напастей деревни.

— Думаешь? А если Сюэ Мэн проиграет?

— Не может Сюэ Мэн проиграть. Он же ваш сын, так что вы должны это понимать лучше меня.

— …

Увидев, что Сюэ Чжэнъюн все еще волнуется, Чу Ваньнин сказал прямо:

— Долг будет мой, а выигрыш ваш. Давайте!

Тонкое шелковое полотно