Река надежды - Соня Мармен

Обняв Изабель, которая снова заворочалась на кровати, он вздохнул с огромным чувством облегчения. Единственное, что теперь его тревожило, – это предстоящая встреча с отцом. Вечером, когда они остались наедине, Изабель сообщила, что Дункан с Коллом в Квебеке, а приехали они еще в конце прошлого лета. «Твой брат… В общем, твой брат и моя кузина поженились!» Колл и Мадлен? Новость была настолько удивительной, что Александер сперва не поверил и рассмеялся. «Это его ребенка она носит, Алекс!» И она рассказала ему грустную историю путешествия Колла и Пегги.

– A Thighearna mhór… – прошептал Александер в порыве невыразимого счастья.

– М-м-м? – Изабель сладко потянулась у него под рукой. – Ты собираешься говорить всю ночь, а потом спать целый день? Когда спишь, ты не такой шумный…

– Прости, – прошептал он, целуя ее в макушку. – Я не хотел тебя будить. Спи, a ghràidh, еще очень рано.

– Спать? Уже светает!

Она потянулась, потом повернулась так, что они оказались лицом к лицу, и посмотрела на него с лукавой усмешкой.

– А может, мне уже не хочется спать…

Обвив руками его плечи, она прижалась к нему всем телом.

– Алекс, мне кажется, что это сон! Слишком все чудесно, чтобы быть правдой! Докажи, что мне это не снится!

– A leannan…

Александер шевельнул ногой и поморщился. Изабель моментально отодвинулась.

– Алекс, прости! Я забыла!

– Ничего страшного.

– Так сильно болит?

– Иногда сильнее, иногда – не очень. Вчера я очень много ходил.

– Ничего, теперь будешь больше отдыхать. Я никуда тебя от себя не отпущу!

– Конечно!

Он вздохнул при мысли, что должен был проснуться на борту «Suzanna». И это чуть было не случилось…

Не обращая внимания на боль, он втащил Изабель к себе на живот и запустил пальцы в золотистые кудри, рассыпавшиеся по его груди.

– A Thighearna mhór… Iseabail, ’tis no dream…[219]

Изабель оседлала его, распрямила спину. Бледный рассветный луч подсвечивал ее тело, окутывая его опалово-белым сиянием. Ночная рубашка сползла с плеча, открыв верх нежной груди. Какое-то время он любовался ею, убеждая себя снова и снова, что эта фея из грез – теперь его законная супруга. Он погладил ее по бедру, и оно тотчас же прижалось к его боку.

– Och, no! ’Tis no dream. А ведь я чуть было не уехал!

– Молчи! – Изабель склонилась над ним. – «Suzanna» теперь далеко, на ее борту одним пассажиром меньше, и это прекрасно! Завтра Колл приедет забрать Мадлен. Вот он удивится, когда увидит тебя!

Александер вспомнил рыжего прохожего, который толкнул его в Нижнем городе. Теперь он не сомневался, что это и вправду был Колл. Он пошел было за ним следом, но задержался перед «Синим псом». Там он повстречал Мишеля Готье, который отослал его к молодому мсье Тарьё. Итогом стала встреча с нотариусом Гийо. Вереница случайностей? Изабель склонна была видеть за всем этим руку Господа, сам он склонялся к мысли, что это была рука его бабушки Кейтлин или, быть может, его матери Марион.

Видя, что Александер задумался, Изабель нежно поцеловала его в губы.

– Я понимаю, ты волнуешься перед встречей с отцом. Вы так долго не виделись!

Волнение? Это еще слабо сказано! Скорее уж страх, смятение… И все же появилось еще одно чувство, которое смягчило тревогу, овладевшую им, стоило Изабель сказать, что отец в Канаде, – облегчение. Ему не терпелось увидеть отца, наверное, поэтому он и не мог уснуть.

Прикосновения пальцев Изабель, которая играла с его нательным серебряным крестиком и завитками волос на груди, прервали ход его мыслей. Перецеловав кончики этих «пыточных инструментов», он посмотрел на жену и со всей серьезностью произнес:

– Ты многого обо мне не знаешь.

– То, что у тебя был брат-близнец? И что вы с давних пор были на ножах?

– Это и еще очень многое! К примеру, что привело нас с Джоном в эти края…

– У нас будет время поговорить! Не знаю, говорила я тебе или нет, но Колл пытался объяснить мне, почему вы с Джоном были в ссоре. Ну, по крайней мере, рассказал то, что знал.

– Ты, конечно, права, нам надо все рассказать друг другу. Замалчивание важных вещей ни к чему хорошему не приводит. Силы небесные! Всю мою жизнь я думал, что брат пытался меня застрелить, потому что знал – это по моей вине умер наш дед Лиам, и не мог мне этого простить. Как глупо с моей стороны! И как ужасно! Я и представить не мог, что детские страхи могут разрастись до невероятных масштабов и испортить не только отношения с близкими, но и всю жизнь!

Его голос задрожал и смолк. Александер закрыл глаза и увидел перед собой лицо Джона, искренне обрадованного встречей.

– Изабель! Это не Джон стрелял в меня… Mo chreach! Все эти годы я заблуждался. А теперь Джон умер и…

– Он пожертвовал собой, чтобы спасти детей, Алекс!

– Знаю! И я очень сожалею, что принес родным так много горя, и все – из-за своего ослиного упрямства! Простит ли меня отец?

– Алекс, а ты бы простил своего сына?

Глядя на светлое пятно на стене, Александер молча кивнул. Он долго смотрел на жену. В молочном свете раннего утра ее кожа казалась почти прозрачной. Он погладил ее сначала легонько, потом сильнее – просто, чтобы ощутить ее тепло, то, что она – живая. Он закрыл глаза.

– Изабель, ты такая… такая живая!

– Еще бы! И ты тоже!

Слезы потекли по щекам Изабель. Александер ласково смахнул их ладонью, потом позволил пальцам скользнуть вниз, к грудям, горделиво выглядывавшим из-под гривы волос.

– Алекс, сделай мне еще ребенка! Я хочу еще ребенка, а лучше двух или трех… Столько маленьких Макдональдов, сколько выносит мое чрево! Сколько угодно, лишь бы они были от тебя!

Голос женщины чуть охрип от волнения, но это не помешало ей улыбнуться.

– Я хочу стать садом, в котором будет расти много-много Александеров Макдональдов, которые натащат полный дом лягушек и гусениц!

– Mo chreach! А еще мы вырастим с десяток Изабель Лакруа, которые станут таскать кошку за хвост и украсят собой нашу жизнь!

Они дружно захохотали. Александеру вдруг захотелось забыться в объятиях этой женщины, сделать с нею эти несколько дюжин детей, которых она требовала от него всем своим существом, узнать все прелести спокойной семейной жизни в окружении близких – тех, кого он будет любить и оберегать… Опрокинув Изабель на спину, он осыпал ее тело поцелуями. С утренним бризом в комнату проникли пение птиц и приятная прохлада. Он поежился. Изабель накрыла их обоих простыней и обхватила его затылок руками. Она представила себя с ним алебастровыми изваяниями, навек застывшими в объятиях друг друга.