Гражданская война и интервенция в России - Василий Васильевич Галин

бы ей искренний прием в общество свободных наций… и, более того, всякую помощь, в которой она может нуждаться и сама желать. Обращение с Россией со стороны ее сестер-наций в ближайшие месяцы будет жестоким испытанием их доброй воли, их понимания ее нужд, отличающихся от их собственных интересов, и их разумного и бескорыстного сочувствия»[3851].

О серьезности предложений президента говорит тот факт, что спустя 2 дня после этого выступления в Конгрессе, Вильсон направил в Госдеп предложение сенатора Р. Оуэна о признании США большевистской власти де-факто[3852]. На последовавший запрос официального представителя британского Форин — офиса У. Уайзмена, Хауз ответил, что Вильсон считает время приспевшим и для официального признания большевистского режима[3853]. Однако даже президент самой могущественной страны мира оказался бессилен остановить интервенцию.

Между тем, альтернативный план появился в самом ее начале. Его предложил консул США в Архангельске Ф. Коул, который 1 июня 1918 г. писал своему послу Френсису: «… 5. Социалисты-революционеры, меньшевики и кадеты, которые сейчас поддерживают идею интервенции, дискредитировали себя и сейчас стремятся вернуть себе власть… Те самые люди, которые сейчас молятся о том, чтобы наши штыки восстановили их власть, сделали даже больше, чем большевики, чтобы разрушить Русский фронт и общее дело союзников в России. Они в большей степени, чем большевики, несут ответственность за сегодняшние ужасные сражения во Франции. Большевики не губили армию. Они просто воспользовались ее крушением, чтобы захватить власть. Эсеровская, меньшевистская и кадетская «интеллигенция» никогда не будет править в России. Их место у дымящегося самовара, а не в залах правительства. Их приглашение вступить в Россию не исходит от русского народа. Сегодня, как и год назад, они неправильно судят о его настроении…

7… Массы русских из низших слоев все еще верят в большевиков. Интервенция отпугнет тысячи антигермански настроенных большевиков, а мы получим поддержку лишь со стороны дискредитировавшей себя «интеллигенции» и буржуазии. Буржуазия же вскоре потеряет к нам интерес, если мы не восстановим ее банковские счета.

8. Любое иностранное вторжение вглубь России терпело поражение. Немцы это знают, и они заняли только ближайшие и самые плодородные районы, они не пошли на бесперспективный Север. Если они пойдут дальше, это приведет их лишь к гибели, если только они не вступят в союз с советским правительством против союзников. Если мы войдем в Россию и будем продвигаться вглубь ее, мы потерпим неудачу. Ради будущего я считаю, что в настоящий момент Россия не представляет для нас выгоды с военной точки зрения…, союзникам очень важно, чтобы любое сотрудничество между русскими и немцами было тайным и чтобы оно было осуществлено либо при помощи грубой силы со стороны Германии против воли России, либо подкупом со стороны Германии и предательством со стороны России. Действия союзников не должны послужить поводом для оправдания такого сотрудничества…

11. Мы продадим наше право первородства в России за чашку похлебки. Право первородства — это будущее дружественное экономическое сотрудничество с великой и свободной демократией, контролирующей несказанные богатства. Похлебкой будет возвращение нескольких тысяч тонн грузов, которые мы когда-то отправили в Россию, решив, что сами сможем обойтись без них; временный контроль (потому что мы не хотим аннексии) над несколькими сотнями квадратных миль леса и бесплодной северной тундры, бездорожной и пока непродуктивной. Новый фронт будет отвлекать наши и без того скромные военные ресурсы, а взамен мы получим лишь благодарность нескольких дискредитировавших себя политиков, не имеющих избирателей…

А сейчас о том, как я считаю лучше всего встретить Германию в России и сразиться с ней.

Россия уже давно окончательно и определенно вышла из войны. Следовательно, союзники в России ведут с Германией экономическую борьбу, которую называют «войной после войны». Частично благодаря экономической отсталости России, частично благодаря самой войне, частично благодаря экономической недальнозоркости большевиков, Россия истощена в экономическом и финансовом отношении. Она во власти Германии — сейчас и еще на долгие годы. Это совсем невыгодно союзникам, потому что и сейчас, и в будущем это укрепляет Германию. Следовательно, наша задача — сделать Россию независимой от Германии, посылая, насколько позволяют наши потребности, все, что ей необходимо для фабрик (оборудование и материалы), а также сельскохозяйственные орудия для полей. Если это приведет к получению избытков зерна, нам нужно будет купить его для собственного потребления, чтобы помешать Германии воспользоваться им.

Мы в лучшей степени сможем установить дружеские отношения в России, торгуя сахаром, обувью, рыболовными сетями и машинами, чем введением туда двухсот — пятисоттысячного войска… Торговля с Россией возможна через различные внешнеторговые советы и комитеты, а также через другие правительственные учреждения. Фактически такие учреждения очень выгодны для нас, так как они будут гарантировать поступление товаров к действительным потребителям, чего не сможет сделать торговля с частными фирмами. Россия и большевики хотят торговать с нами. Нам нужны многие продукты, которые Россия уже имеет в изобилии. Кроме всего этого, торговля должна помочь России снова поставить на ноги ее промышленность и предотвратить усиление ее зависимости от Германии.

Короче говоря, интервенция — в этом можно быть уверенным — 1) будет развиваться дальше, чем первоначально запланировано, вовлекая непредсказуемое количество судов, людей и материалов;

2) не сможет восстановить Россию как военный фактор в войне с Германией, так как в России нет военных действий, кроме небольших спорадических, классовых или партийных столкновений…

7) нарушит наше официальное обещание России не вмешиваться;

Продолжение настоящей политики:

1) не создает для нас новых врагов в России, кроме буржуазии, которая считает, что наша обязанность — спасти ее банковские счета;

2) усилит контраст между союзниками и Германией; союзники примирятся с ущербом (аннулирование займов) и оскорблением (опубликование секретных договоров) без использования грубой силы в виде возмездия, в отличие от Германии;

3) сохранит наши скромные людские и материальные ресурсы; если же их придется делить на два фронта, объем такого деления невозможно предугадать.

Продолжение нашей настоящей политики непризнания, но участия в широком торговом сотрудничестве, насколько позволяет количество наших судов и материальные ресурсы:…

2) даст возможность приостановить отправление груза или возвратить его в любой момент по нашему желанию…

4) поможет России в какой-то степени встать на ноги в промышленном, экономическом и финансовом отношении; это, на мой взгляд, является самой важной задачей в данный момент…

Сегодня нет большей опасности в мире, чем та, что Россия будет германизирована, за исключением той опасности, что Германия победит на Западном фронте. Политика создания сильной и независимой в коммерческом, финансовом и промышленном отношении России будет задачей всей политики союзников в России в будущем, и сейчас пора к этому приступать. Время для солдат в России ушло безвозвратно.