Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

– Кхор, Нарам, возьмите факелы и посмотрите! – сказал Хорг.

Мы спустились по склону. Крик прилетел с востока. Мы направились туда и прошли примерно столько шагов, сколько можно сосчитать по тридцати ладоням, после чего Кхор бросил крик «отыскания», тот, что обозначает: «Я здесь, ты где?» Ответ прозвучал где-то совсем рядом, за березовой рощицей, и мы обнаружили Атлана, двух мертвых оленей и многочисленные следы.

В тот вечер под навесом была пирушка, глубокой ночью все еще слышался треск костей, разбиваемых для извлечения костного мозга.

На следующий день в хижине вождя состоялся совет. Я на нем не присутствовал, так как еще не был старейшиной, но Кхор рассказал мне то, что мог. Было решено, что чужеземец, давший племени лук и убивший двух оленей, когда ни один другой охотник никого не убил, весной пройдет обряд посвящения и впредь будет считаться одним из нас. Кхор примет его в клан Медведя, который возглавляет. Оставалось загадкой: как Атлан, обычно такой неловкий, убил двух оленей? Я спросил у него об этом в тот же день. Он улыбнулся и ответил:

– На это есть две причины. Во-первых, я каждый день вдали от всех терпеливо тренировался, чтобы посылать стрелу туда, куда я хочу.

– Тренировался?

– Я стрелял, и стрелял, и стрелял по старой шкуре, подвешенной к дереву. Я знаю, что вам чуждо такое представление. Вы учитесь всему, делая это. На охоте вы ежедневно используете, быть может, не меньше стрел, чем пальцев на руке. Я выпускал их много больше, чем пальцев на руке, отходя от мишени все дальше и дальше. Именно так делал мой народ. Ты, и Кхор, и Лам – все вы считаете себя отличными лучниками. Видел бы ты, что мог сделать Конкулан, главный из лучников принца! Да и многие другие! А во-вторых, вы пользуетесь луком так же, как копьеметалкой: вы приближаетесь к добыче – у вас выходит чудесно, я бы так никогда не смог! – пока не окажетесь в десяти шагах от нее, но сколь бы ловкими вы ни были, животное часто убегает прежде, чем вы подкрадетесь достаточно близко. Я же выпустил свои первые стрелы с расстояния в столько шагов, сколько можно сосчитать по пальцам десяти рук! Разумеется, стрела входит не слишком глубоко, но ранит добычу и замедляет ее ход, и к ней легче приблизиться.

– Но если она ускользнет, то, быть может, умрет – без особой пользы для кого бы то ни было, кроме разве что волков!

– Я не говорю, что всегда следует охотиться так. Но порой, как вчера вечером, в этом есть свои преимущества.

IV

Когда наступила весна, Атлан прошел обряд посвящения. О ритуалах я рассказывать не буду. Все вы прошли первую и вторую стадию и знаете, из чего они состоят. Что касается третьей, вам не нужно о ней знать. Не сейчас, вы еще слишком юны. Он отважно одолел все испытания, хотя, вероятно, для взрослого мужчины было довольно унизительным то, что на первой стадии с ним обращались как с маленьким ребенком! Но от моего внимания не ускользнуло, что, когда Голь посвящал его в тайны мира духов, он лишь сделал вид, что верит в них, желая доставить нам удовольствие. Ему хватило мудрости не сказать ничего такого, что могло бы раскрыть его истинные мысли.

Наступившее затем лето выдалось для нас хорошим. Дичи было полным-полно, погода стояла теплая, но не жаркая. Атлана теперь считали своим в кругу мужчин, хотя некоторые не выказывали по отношению к нему ни симпатии, ни уважения. Дважды или трижды ему пришлось драться на кулаках, и он неизменно уступал противнику, но на этом все и закончилось, ибо у него имелись и друзья, в том числе Убийца Львов!

Если говорить о девушках, то Эния уже перестала убегать, когда он приближался к ней. То была высокая девица, видевшая две ладони и четыре пальца весны, дикая, как пантера; за ней ухаживали многие парни, но она никому не ответила взаимностью. Одного из них, слишком приставучего, она даже полоснула кремневым лезвием по щеке, и на его лице навсегда остался длинный шрам. «Меченого» звали Тхарг, он был прекрасным охотником, и никто не понимал, почему Эния отвергала его ухаживания. Но отца Энии два года тому назад убил носорог, и мать, а также другие немолодые женщины, поддерживали девушку в этом решении. Женщины – сила, с которой в племени необходимо считаться, они могут сделать жизнь охотников невыносимой и постоянно сеять раздор. Поэтому Хорг посоветовал Тхаргу поискать другую жену, но тот и слышать об этом не хотел: или Эния, или никто. В общем, когда он увидел, что к Атлану девушка, напротив, относится благосклонно и принимает от него подарки, тогда как его, Тхарга, подношения отклонила все до единого, он произнес слова смерти.

Дело было серьезным: при любом исходе племя потеряло бы одного из охотников. Когда я сам дрался с Гхамом из-за На-эх-Нха, то не намеревался его убивать. Это вышло случайно. Последний бой со смертельным исходом у нас в племени состоялся много лун тому назад, когда Голь был совсем еще ребенком. Но слова были произнесены, духи ветров, неба и вод взяты в свидетели, ничего не поделаешь. В общем, Хорг решил так: чтобы сражение было равным, оно состоится на луках и с восьми ладоней шагов.

К всеобщему удивлению, все закончилось очень быстро: спустя несколько мгновений Тхарг уже лежал на спине с одной стрелой в животе, а другой – в груди, тогда как Атлану стрела противника лишь слегка оцарапала левую руку. Голь заявил, что духи высказались, и Тхарга подняли на помост из веток, куда укладывают мертвых: лишь вождей хоронят в пещере.

В тот же вечер Атлан пришел ко мне. Он был потрясен.

– Ну все, Нарам, теперь я – такой же, как вы! Теперь я – всего лишь варвар, почти дикарь!

Я пожал плечами:

– Никто не заставлял Тхарга произносить слова смерти, Атлан! Вероятно, он поступил так, потому что думал, будто сможет убить тебя без малейшего риска. Тем хуже для него! Что говорит Эния?

– Она горда тем, что я убил из-за нее!

– Да нет же! Она горда тем, что ты показал себя мужчиной! Она будет для тебя прекрасной женой: она очень ловко разделывает оленьи шкуры! И не ты ли рассказывал мне, что в твоем краю благородные люди иногда сражались до тех пор, пока один не убивал другого, из-за улыбки женщины? Так что ты грустишь?

– Может, ты и прав. Но я бы предпочел… Ах, не будем об этом!.. Тебе все равно не понять, Нарам!

Я и в самом деле не понимал его, да и сейчас не понимаю. Но это и не важно. В следующую луну Атлан взял Энию в жены.

V

Я приближаюсь к концу своих воспоминаний, касающихся Атлана. Следующая зима была ужасной. Она пришла слишком рано, прежде чем мы запаслись мясом и копченой рыбой в достаточном количестве. Теперь таких зим не бывает; похоже, погода изменилась: мамонты почти исчезли, северных оленей становится все меньше, обычных – напротив, все больше (но их рога совсем не ценятся!), больше нет мускусных быков и белых песцов, чей мех был таким красивым! Быков теперь больше, чем бизонов, и хотя мясо быка не назовешь плохим, ничто не сравнится с горбом жирного бизона! Но я заговариваюсь. Та зима, словом, выдалась ужасной. Равнину покрыл толстый слой снега, охотиться стало трудно, дичь встречалась редко и была тощей. Нам всем приходилось несладко. Эния ждала ребенка, и Атлан выбивался из сил, принося ей все то, что было необходимо для выживания. Как-то вечером, в пургу, он не вернулся. Он ушел один, идя по следу одинокого оленя, тогда как остальные охотники двинулись по следам бизонов. Кхор, Акха, Тхо и я отправились на его поиски, в снежную бурю, беспрестанно перекликаясь, чтобы не потеряться. Жуткий ветер едва не гасил наши факелы, хотя они были обмазаны густым слоем смолы, а в ночи было белым-бело от падающего хлопьями снега. В итоге мы нашли Атлана незадолго до рассвета. Он заблудился, неуклюже построил хлипкое укрытие из веток, под которым свернулся калачиком, не разведя огонь, так как забыл взять с собой камень для выбивания искр.