Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

– А раньше никак нельзя?

– Нет. Сам знаешь. Такие деликатесы приберегают на конец недели.

Маркс посмотрел на редактора отдела:

– А мы не рискуем, что нас кто-нибудь обскачет?

– Чепуха. Потерпи несколько дней. Впрочем, дадим твой материал в четверг. Раньше не получится. Ты же не хочешь, чтобы твои открытия затерялись среди болтовни о новом составе «Общего рынка»?

– Нет, конечно, – ответил Дуглас, понимая бессмысленность дальнейших споров.

* * *

На следующее утро Селия собрала совет директоров.

– Полагаю, нам следует принять условия финансовой корпорации. По крайней мере, мы сумеем осуществлять хоть какой-то контроль.

Венеция изумленно посмотрела на мать. Все знали, что Селия никогда не меняет принятых решений. Как остроумно заметил Джей, после принятия решения ее разум охватывало трупное окоченение.

– Мамочка! – воскликнула Венеция. – Мы ужасно рады! Правда, Джей? Но что тебя заставило изменить вчерашнее решение?

Селия вздохнула. Венеция с грустью подумала, что с лица матери ушла всегдашняя моложавость. Сейчас она выглядела на свой возраст.

– Ничего не изменилось. Во всяком случае, то, что касается нашей ситуации. Просто я трезво все взвесила и поняла: мы должны принять их условия. По крайней мере, этим мы утрем нос американцам.

– Как замечательно, что вы это поняли, – сказал Джей. Он говорил совсем тихо. Ему казалось, что он ступает по льду, который не только тонок, но и ломается прямо под ногами. – Я рад.

Джей улыбнулся ей. Он до сих пор не верил своим ушам и подспудно опасался, что слова Селии были результатом минутного каприза. Стоит кому-нибудь привести серьезный контраргумент, и она может снова передумать.

– А вот я не рад, – сказал Джайлз. – Мама, у меня такое ощущение, что здравый смысл вдруг попрощался с тобой.

Слова эти, невзирая на их жесткость, как нельзя лучше подтверждали позицию Селии. Джей почти ликовал.

– Очень интересное замечание, – только и сказала она Джайлзу.

– Я сейчас же позвоню Гилмору, – вызвался Чартерис.

Он боялся, что отсрочка может оказаться фатальной. К удивлению Чартериса, Гилмор словно забыл о вчерашнем и сказал, что при минимуме доброй воли, проявленной с обеих сторон, дело будет решено уже сегодня.

– В спорте первенство очень часто определяет фотофиниш, – сказал Гилмор. – Мне думается, «Литтонс» идет на голову впереди.

– Слава богу, – пробормотал Джей.

* * *

Документы об условиях соглашения были доставлены в «Литтонс» седьмого марта.

* * *

– Ты прав, парень. Сегодня у тебя большой праздник. Первая настоящая сенсация в масштабах всей страны. Хочешь взглянуть на гранки?

Маркс кивнул и взял газетный лист. В его статье была даже фотография Скул-Хауса. Снимок вышел темноватым и не слишком качественным, но все же давал представление о жилище «затворницы». Статья имела броский заголовок: «Гора или особняк?»

Он был очень счастлив.

* * *

На основном документе об условиях соглашения уже стояли подписи главного бухгалтера и управляющего директора корпорации БИМБ. Секретарь корпорации собрался поставить и свою подпись, когда в зал заседаний влетела его личная секретарша:

– Прошу прощения, мистер Долланд.

– Обождите, мисс Кертис. Мне нужно срочно подписать документ и передать посыльному, что дожидается внизу.

– Но мистер Долланд…

– Я вам сказал: обождите.

Он подписал документ, вложил в конверт и передал посыльному, которого уже вызвали наверх.

– Поторопитесь доставить по адресу, молодой человек. Это крайне важно.

– Мистер Долланд…

Посыльный ушел.

– Я вас слушаю, мисс Кертис. Что случилось?

– Взгляните, мистер Долланд. Я подумала, что вам необходимо это увидеть.

Секретарша подала ему газету. Долланд взглянул на статью, на снимок, сжал газету в руках, сел, очень быстро прочитал материал и сказал:

– Верните посыльного, и поживей. Черт побери, мисс Кертис, почему вы мне раньше этого не показали?

* * *

«Издатели посрамлены».

«Раскрыто литературное мошенничество».

«Издательство пошло на подлог».

Казалось, в тот вечер все газетные тумбы были заклеены выпусками «Ивнинг стандард» и «Ивнинг ньюс». Обе газеты поместили на первых полосах броские интригующие заголовки, обещая читателям «подробности внутри».

Джайлз сидел, обхватив голову руками, не желая никого видеть. Его пытались успокоить, говорили, что это дешевая журналистская сенсация, которая не причинит им серьезного вреда. От этих слов ему становилось только хуже, а степень его отчаяния возрастала. Репортаж уже сделал хуже и лично ему, и «Литтонс». О том, как ко всему отнесется Маркус Форрест, сейчас лучше было не думать.

Но самое скверное – БИМБ разорвали с ними соглашение. Харольд Чартерис получил краткое, сухое письмо, где его «с сожалением» извещали, что после известных публикаций в газетах корпорация более не испытывает желания входить в долгосрочные отношения с «Литтонс».

Джей, принесший газету домой, со злостью швырнул ее на пол гостиной:

– Можно подумать, будто нас поймали на выпуске порнографии!

– Я могу почитать? – спросила Тори, нагибаясь за газетой.

– Читай на здоровье.

ВНИЗ ПО СКЛОНУ ОЛЕНЬЕЙ ГОРЫ

ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ РЕПОРТАЖ ДУГЛАСА МАРКСА

Сегодня я узнал весьма интересные подробности. Оказывается, автор «Оленьей горы» – романа, который в канун прошлогоднего Рождества побил все рекорды продаж и захватил воображение читателей по всей стране, – вовсе не отшельница с суровым, обветренным лицом, живущая в горной хижине и общающаяся только с оленями. Нет, она богатая женщина и живет не в горах, а в деревне близ Перта. Ей принадлежит большой дом. В течение последних двадцати лет эта женщина прикована к инвалидной коляске. Более того, Джоанна Скотт имеет лишь косвенное отношение к роману. «Оленья гора» – детище ее дочери, мисс Фионы Скотт.

Дед Джоанны Скотт был помощником охотника. В детстве она часто гостила на его горной ферме, открывая для себя окрестную природу и ее обитателей, в основном оленей. Миссис Скотт наделена даром художника. Ей с детства нравилось рисовать горные шотландские пейзажи и оленей.

В дальнейшем она вышла замуж за школьного учителя, и они вдвоем работали в школе в деревне Таллидай. Неудачным падением с лошади миссис Скотт повредила себе позвоночник и с тех пор передвигается только в инвалидной коляске. После смерти мужа она и дочь еще многие годы безбедно жили в Скул-Хаусе – так называется ее дом. Но семейные сбережения начали иссякать.