Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

маршрут и действия при проезде по нему, во время пребывания в Константинополе и на обратной дороге; 4) варианты реакции на те или иные события («а буди им на встречю пристава… не пришлют…»); 5) предписания о шагах в турецкой столице, о порядке встреч с султаном и везиром, об «обсылке» с европейскими послами, об общении с православными патриархами и выдаче им «жалованья», о церемониале приема у султана и содержании речей посланца, о процедуре «отпуска» по завершении переговоров, о проверке правильности составления и подписания грамот и писем. По существу, миссии во время официального визита ко двору требовалось кратко сообщить цель приезда. Основные же переговоры планировалось проводить с визирем и «ближними людьми»: «…о делех договариватися и становити во всем по ево великого государя указу и по тайному наказу…» Общее наставление определяло действия «смотря по тамошнему поведению, как их Бог вразумит, чтоб однолично ево, великого государя, имяни к чести и к повышению, а великим его государствам к прибавлению и к разширению, и к вечной славе, и к похвале было». При заключении договора требовалось, чтоб обмана «какова и хитрости не было» и «умаления» в сравнении с другими трактатами. Местных вельмож в случае их действенной помощи следовало достойно награждать из соболиной казны, советуя «им, чтоб они и впредь ему великому государю служили». Также описывались действия в условиях некоторых экстраординарных событий: смерти одного из посланников или самого султана, а в последнем варианте — еще и задержки с выборами нового правителя[2385].

Тайный наказ, включавший 33 статьи[2386], определял практическую составляющую переговоров: «…что им, будучи у салтана, делать и о каких делех договор чинить»[2387]. Основной целью ставилось заключение соглашения о «вечном мире» (перемирии) или о проведении съезда «великих и полномочных послов». Первые семь пунктов формулировали основу переговорной позиции российской стороны: а) установление мира или перемирия на 25 лет (не отвергался и другой длительный срок); б) сохранение всех завоеванных городков (крепостей) за Россией; в) прекращение выплат («годовой дачи»[2388]) крымскому хану (следует отметить, что по сведениям, приведенным в наказе, выплаты «дачи» не производились с 1683/84 (192) г.)[2389]; г) размен пленниками только после подписания трактата; д) организация нового съезда послов не позднее 1701 г. (то есть до истечения срока Карловицкого перемирия) в случае нежелания турок подписывать договор на вышеуказанных условиях. Остальные разделы (кроме 9 и 33) включали ответы (с разной степенью развернутости) на основные «докладные статьи»[2390] Е. И. Украинцева.

Наиболее пространная статья (8-я), перечислявшая «неправды» противной стороны, предназначалась для объяснения причин начала боевых действий со стороны российского государя, штурма и захвата Азова и Казы-Кермена с городками, отказа в выплатах крымскому хану. Условия прежнего мира, согласно наказу, не выполнялись со стороны «салтанова величества»: татары «непрестано» нападали на российские города, «приходили войною и загоны посылали частые», грабили имения, задерживали, били и мучили российских дипломатов в Крыму. В ответ на «несправедливость» и «неунимание» татар царь послал свои войска и те города «взял войной», чтобы впредь от них «ссоры и недружбы» не было и «кровь людская на обе стороны напрасно не проливалась». Выплаты крымским ханам прекращались: «…отставлена дача… за многие их неправды». Приводились и дополнительные доводы, связанные с изменением международного и военного положения России: раньше она «была не в такой силе», как сейчас, — «по милости Божьей» государство «распространилось и в силах умножилось для того и война татарская стала быть не страшна». Русские армии уже ходили к Перекопу и другим «татарским юртам», поэтому «великого государя жалованье им отставлено и впредь в даче не будет».

В качестве новых аргументов приводились рассуждения об изменчивости миропорядка: «…издавна всякие премены на свете быть обыкли и таких много есть примеров», когда одни в воинском деле «прославляются», другие — «ослабевают». В частности, ранее «салтановых величеств турских государство» не было таким сильным, и бывали случаи, когда русские нападали на Константинополь и «годовую казну з греческих царей имывали», после же все переменилось. И крымским ханам теперь требуется «унятца… и жить с христианскими государи в покое», а иначе может прийти расплата в качестве «вящего воинского нахождения и разорения».

Возвращать завоеванные крепости и земли никто не будет, поскольку на их захват были потрачены значительные «убытки и труды». К тому же Азов был покорен за «неправды», «кровопролития и в полон похищения и разорения». Да и раньше он был в государстве предков царя. Казы-Кермен же и другие днепровские городки, построенные относительно недавно, использовались как опорные пункты для набегов татар «на сторону царского величества». Возвращать эти опорные пункты «никакими мерами невозможно», потому что нападения вновь возобновятся. Сами турки ранее множество земель и государств захватили и все «взятое при себе удержали». После же заключения мира российские гарнизоны Азова и Казы-Кермена будут удерживать от набегов как татарские орды, так и донских и запорожских казаков[2391].

Аргументация по основным пунктам условий повторялась в статьях 10 (отказ в добровольном возврате Казы-Кермена, так как его захватили «силою и оружием», возвращение пленных после заключения трактата), 11 (отказ в выплатах хану и о размене пленников) и 12 (о запрете нападений казаков и воинских людей на турецкие и татарские земли, для чего и требовалось удерживать Азов и Казы-Кермен; переправа же подданных султана через Днепр разрешалась без каких-либо ограничений — «чинить вспоможение всесовершенно»)[2392].

Особо оговаривались некоторые нюансы церемониальных процедур, имевших важное значение и уточнявших отдельные позиции открытого наказа. Согласно турецким обычаям, дипломатам других стран перед первым официальным приемом при дворе султана требовалось посетить везира; на самой аудиенции верительную грамоту принимал не монарх, а его ближние люди, передававшие ее везиру, который клал грамоту «перед самого салтана». Также посланников не допускали к целованию руки падишаха. Наказ предписывал препятствовать таким «нарушениям» церемониала, но при жестком сопротивлении турецкой стороны — «против прежняго их обыкновения и чтоб тем в деле великого государя не учинить помешки» — соглашаться с ее условиями[2393]. Отсутствие «поминок» полагалось объяснить тем, что между двумя государями «еще договору не учинено». Дары же будут присланы после подписания соглашения. А вручить их смогут послы, которые привезут ратификацию трактата[2394]. Обязательно требовалось контролировать правильность написания имени и титула Петра I (без «умаления»), используя при необходимости за образец Карловицкое «договорное… перемирное постановление»[2395]. Соглашение должно было подкрепляться «писмом договорным», подписанным везиром и заверенным печатью. В случае отказа в выдаче «письма» посланники должны были удовлетвориться грамотой о мире (перемирии), которую