Призрак страсти - Барбара Эрскин

Но он галопом поскакал к воротам замка, где уже поднимали решетку. Через несколько секунд две фигуры растворились в ночи.

Матильда уткнулась Уиллу в плечо, а Маргарет и Мэтти подбежали к ней и, стараясь утешить, медленно проводили назад в замок. Первые капли дождя упали на вымощенный булыжником внутренний двор замка.

Сэм стоял и смотрел из окна через площадь. По его щекам стекали слезы, а руки крепко сжимали занавески. Он медленно повернулся.

– Итак, Уильям покинул тебя, моя леди, – прошептал он, – чтобы достать деньги. – Он горько рассмеялся. – И ты поверила ему? Неужели ты сожалела о том, что была недостаточно верной и любящей женой? Расскажи мне, что ты почувствовала в тот момент, когда поняла, что Уильям никогда не вернется назад.

Джо беспокойно проводила пальцами по подушкам кресла, в отчаянии цепляясь за гобеленовую обивку, которая оставляла под ее ногтями маленькие клочки шерсти. Ее глаза, ничего не замечая, скользили вдоль мерцающего экрана телевизора.

– Уильям! – Снова кричала она. – Уильям, ради любви Пресвятой девы Марии, пожалуйста, вернись назад…

Тим постучал в дверь, поправляя на плече тяжелую сумку, в которой находилась видеокамера. Он проделал пешком длинный путь наверх, поэтому дыхание его было тяжелым.

Он постучал три раза, после чего Джуди открыла дверь. На ней была рабочая блуза, запачканная красками, и старые джинсы. Она выглядела слегка удивленной и встревоженной, так как, видимо, не ожидала его прихода.

Тим широко улыбнулся.

– Надеюсь, я не слишком поздно? Ты сказала, что я могу прийти в любое время после восьми.

– О Господи, Тим, извини меня, я совсем забыла. Пожалуйста, заходи. – Она открыла дверь шире. – Я совершенно не хотела доставить тебе так много хлопот. Когда я просила тебя сделать для меня каталог, у меня совсем вылетело из головы, что ты собираешься за границу.

– Никакого беспокойства, Джуди. Ты поставила передо мной весьма интересную задачу. Составить каталог твоих внутренних мыслей, а не только репродукции твоих картин. Какой же фотограф сможет удержаться от соблазна сфотографировать внутренние чувства женщины.

Она рассмеялась.

– Вероятно, мне придется подвергнуть их жестокой цензуре. – Джуди закрыла за ним дверь. – Могу я предложить тебе пиво или что-нибудь еще?

Тим отрицательно покачал головой.

– Думаю, мне лучше сразу приступить к делу. Я хочу взглянуть на ту работу, которая отправляется в Париж, на твою комнату, а также я хочу взглянуть на тебя. – Он лукаво улыбнулся ей. – Ты должна понимать, что очень многое будет зависеть от оформления, и я собираюсь возложить это на Джорджа. Он хорошо с этим справится. Думаю, тебе понравится то, что он сделает. – Он поставил свою сумку на пол и открыл ее. – Для начала я хочу сфотографировать тебя в лучах заката, пока солнце не скрылось за горизонтом.

Заднее окно комнаты было залито малиновыми и оранжевыми лучами заходящего солнца. Джуди посмотрела туда.

– Я только поменяю…

– Нет-нет! Останься, в чем есть. Джинсы, пятна краски, все очень хорошо. – Он взял ее за плечи, подвел к окну и поставил боком к свету. – Вот так. Твой силуэт почти полностью попадет в кадр. Легкая аура красок вокруг твоего лица и красные солнечные блики на твоей блузке. Кажется, что они просачиваются сквозь облака.

Он сделал десять снимков, пока она стояла напротив окна, и солнечные лучи, увядая, становились желтыми, а затем бледно-зелеными. Наконец, он обратил свое внимание на картины. Джуди зажгла в студии яркий свет и выносила ему их одну за одной на обозрение.

– Ты действительно уезжаешь завтра? – Она внимательно изучала тонкие черты его усталого лица, пока он обмерял огромные неокантованные холсты.

Он кивнул:

– Завтра вечером.

– И тебя не будет несколько месяцев?

– По крайней мере, три. – Он прищурил глаза, посмотрел через видоискатель, отошел еще на несколько шагов назад, а затем щелкнул затвором.

– А ты повидаешь Джо перед отъездом?

Тим внезапно замолчал.

– Я не знаю, возможно, нет. – Он отошел в сторону от камеры и помог Джуди поменять холсты. – Я думал, что, может быть, забегу к ней, когда буду возвращаться от тебя, но я не уверен. Может быть, всем будет лучше, если я не увижусь с ней.

Джуди вздернула одну бровь.

– Ты говоришь так, будто уже принял окончательное решение.

Тим резко рассмеялся.

– Неужели? – Он помог ей поставить на мольберт очередную картину. – У Джо есть масса проблем и без меня. Я хочу, чтобы ты внесла вот то полотно, встала к нему лицом, спиной ко мне, и чтобы твоя тень падала на линию света.

– Тим, это всего лишь каталог, а ты превращаешь его в произведение искусства.

– Если ты хочешь что-нибудь попроще, тогда попроси своего дружка принести тебе шоколадные пирожные с орехами, – огрызнулся ей в ответ Тим.

Джуди покраснела:

– Моего дружка?

– А разве Пит Левесон не является последним претендентом на этот титул?

Джуди засунула руки в задний карман своих джинсов.

– Я не знаю. – Голос ее звучал несколько потерянно. – Мне он очень нравится.

– В любом случае, этого вполне достаточно для того, чтобы переложить на его плечи весь груз, который оставили тебе твои предыдущие любовники.

– Почему нет? – внезапно вспылила она. – Ник не очень-то хорошо со мной обошелся. Надеюсь, он за это будет гореть в аду.

Тим лукаво рассмеялся.

– Полагаю, он именно сейчас это и делает, Джуди, – произнес он.

Король покинул Бристоль три дня спустя и оставил своих пленников под присмотром коменданта крепости. Им было разрешено занимать несколько комнат в башне, а их дети вместе со своими кормилицами расположились этажом выше. Но ничто не могло скрыть того факта, что у комнат на нижнем этаже была расставлена охрана, а у двери, которая вела во внутренний двор замка, постоянно на дежурстве находились два человека.

Долгими часами Матильда смотрела из окна своей комнаты через болота, за которыми простирались горы Уэльса, в направлении к Северну. С деревьев медленно упал последний лист, холодные западные ветра пронизывали голые ветки, и порывы ветра задували горький запах осени в трубы, который наполнял комнаты серой древесной золой. Несмотря на то, что в комнатах горел огонь, узникам всегда было холодно, и хотя они не испытывали недостатка в теплой одежде и одеялах, Матильда все время ощущала озноб. Она не могла допустить, чтобы окно, которое выходило на северную сторону, было закрыто. И все надеялась, что в лучах дневного света, которого с каждым днем становилось все меньше и меньше, появится фигура всадника, скачущего по направлению к крепости. В этом всаднике она надеялась узнать своего мужа.