Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

Каспийском морях, сибирских городках, где велась торговля с Востоком. Присоединение степных территорий давало плодородные земли, пригодные для обработки, а до того столетиями использовавшиеся кочевниками для выпаса скота: освоение их позволило выращивать зерно с целью продажи и винокурения, разводить скот, производить другие товары, которые потреблялись как бурно растущим населением самой России, так и европейцами. Присоединение степных территорий требовало выполнения ряда задач в области государственного строительства: проведения военной реформы, бюрократического контроля, политической централизации, мобилизации финансовых средств. А это, в свою очередь, создало условия для экспансии в западном направлении – на Балтике.

История становления русской империи – это история строительства сильного государства. Россия проводила военные реформы, создавала бюрократический аппарат, осуществляла централизацию наравне со своими соседями и даже опережала их. Как и могущественные европейские державы, а также Османская империя, Россия в эти столетия была способна к экспансии в любом направлении, стоило лишь представиться удобному случаю: на восток, где она присоединяла сибирские земли, и на запад, где она отнимала территории у Речи Посполитой. Последняя, прежде бывшая грозной соперницей России, в XVII веке ослабла из-за отсутствия военных реформ и мощной центральной власти; к XVIII веку эти же проблемы – задержка с преобразованиями в военной сфере и децентрализация политической власти – сделали уязвимой Османскую империю. Как Россия смогла накопить столько энергии, необходимой для государственного строительства? Несомненно, здесь сыграло роль сочетание географических и геополитических факторов, а также твердая решимость добиться как можно большего со скудными ресурсами.

Если сравнить задачи, которые приходилось решать в XV веке московским великим князьям, уже достигшим немалого могущества на региональном уровне, с теми, которые встали примерно тогда же перед династией Османов, можно заключить, что России пришлось легче. Османы завладели землями, где производилась разнообразная сельскохозяйственная и промышленная продукция, активно велась торговля, местами была высока плотность населения, разнообразного к тому же по социальному составу. Это, конечно, способствовало процветанию и могуществу государства, но одновременно порождало проблемы. Продвигаясь на Балканы, в Анатолию, в Египет, в земли, населенные арабами, турки встречали там представителей сословий, сосредоточивших в своих руках денежные средства и территории – достаточные, чтобы иметь возможность бросить вызов центру. К XVIII веку эти центробежные силы подорвали центральную власть; империя фактически была поделена между влиятельными особами, чье могущество покоилось на богатстве. Они держали налоговые откупа, были кредиторами, поддерживали местную экономику на обширных территориях в Анатолии, Египте, на Балканах. Набиравшей силу Османской империи пришлось иметь дело с намного более сложной ситуацией, и к началу XVIII века в ней шла борьба за сохранение центральной власти.

Московские правители могли завидовать богатству торговых городов Османской империи, ее купеческих семейств и знатных родов, но им удалось избежать связанных с этим неприятностей. Здешние великие князья и цари по необходимости создавали империю с малыми затратами: военные содержали себя за счет поместий с крепостными, обязанности властей сводились к минимуму, основные услуги оказывались в рамках общин, различия встречали терпимое отношение, чтобы избежать затрат на местное управление, и даже в XVIII веке, когда на словах отдавалась дань идее всеобщего блага, социально значимые структуры не были развиты. Относительная бедность приводила к тому, что система управления оставалась на зачаточном уровне, но зато центр сохранял сильные рычаги влияния.

На землях, приобретенных с XV по XVIII век в центре, в Сибири, в степной зоне, не было сильных туземных элит, которые могли бы эффективно сопротивляться, обладая прочной организацией и большими ресурсами. Разумеется, завоевания встречали неприятие: сибирские народы и степные кочевники постоянно нападали на русские остроги. На западе, начиная с XVI века, велись непрерывные войны с польско-литовским государством, и победить его смогли лишь три империи, объединившие свои силы и обладавшие более совершенными технологиями. Тем не менее, Россия накапливала военную и морскую мощь, чтобы осуществлять экспансию. О ее влиянии лучше всего свидетельствует привлечение к сотрудничеству местных элит, необходимое для управления государством. На территориях с малоплодородными почвами царь был единственным источником богатства. Делая земли с сопутствующими ресурсами своим семейным достоянием, постоянно присоединяя новые территории и увеличивая тем самым земельный фонд, численность населения и богатства, предназначенные для раздачи верным сторонникам, цари привлекли на свою сторону честолюбивых представителей политических элит. Им удалось навязать элитам представление об обязательности военной или гражданской службы, поскольку те едва ли могли самостоятельно создать опору для своей власти, вложив куда-либо капиталы или найдя себе еще какое-нибудь занятие.

Большинство тех, в ком нуждалась Россия для поддержания контроля на местах (русские служилые люди, казаки, привлеченные к сотрудничеству сибирские элиты), не разделяли европейских воззрений, согласно которым населению следует участвовать в деятельности властных структур – посредством конституционных органов и других институтов. Они стремились приобщиться к самодержавной культуре, в которой положение царского «раба» было высшим социальным достижением. Когда в состав России вошли элиты, которые могли бы проявить недовольство из-за отсутствия привычных для них законных прав и институтов, близких к европейским (прибалтийские немцы-юнкеры, украинские казаки, польская шляхта, жители городов магдебургского права), центральная власть по большей части не трогала их автономию (законы, самоуправление, язык, религию), а попытки Екатерины II добиться социальной и политической однородности на западных окраинах были пресечены ее преемником.

Стараясь оказывать поддержку элитам, российские монархи силой контролировали крестьян (крепостное право) и упорно придерживались принципа: выделять ровно столько ресурсов, сколько было необходимо для работы существовавшей примитивной инфраструктуры. Ими была создана армия, достаточно могущественная для того, чтобы завоевывать приносящие доход территории; изначально она содержалась за счет пожалований землями и крестьянами. Бюрократический аппарат был способен осуществлять контроль над населением и собирать налоги, но ресурсы для него выделялись скупо. Большую часть XVIII века солдатам и офицерам платили жалованье, чиновники же жили за счет вознаграждений со стороны населения, и число их было совсем небольшим. Лишь в конце столетия, благодаря ужесточению контроля над финансами, империя приблизилась к тому, чтобы содержать и армию, и администрацию при помощи жалованья.

Между тем местное управление пребывало в зачаточном состоянии; в соответствии с «политикой различий», разрешение конфликтов, социальное обеспечение, организация общественно важных работ, поддержание порядка и многие другие повседневные задачи возлагались на частные группы – крестьянские общины, помещиков, туземные сообщества, официальные институты и благотворительные учреждения, создаваемые христианами, мусульманами, буддистами и т. д. Со многими сообществами заключались особые соглашения; среди них были донские казаки, армянские и индийские торговцы, немцы-меннониты в Новороссии. Внутри общин существовало самоуправление того или иного вида, собственными институтами обладали мусульмане Среднего Поволжья, крымские татары, сибирские племена, казацкие полки Гетманщины, прибалтийские юнкеры, помещики и государственные крестьяне восточнославянского происхождения.

От групп, находившихся на нижних