Философия имени - Алексей Федорович Лосев

метод, закон объединения и осмысления (135).присутствовать

Вещь – множественна… Но мы увидели, что во множественных частях ее присутствует она целиком и без разделения, что без этого присутствия не было бы и видения самой вещи (183). Предметная сущность присутствует в слове не сама по своей сущности, но в некоем своем качестве. И это качество есть просто меональное его оформление и выражение (73). Идея и есть сама вещь, но данная в своем максимальном присутствии в инобытии (77). Хотя она (т.е. ноэма. – В.П.) есть некое понимание, некое выражение предмета в инобытии; хотя она есть и некое присутствие предмета в инобытии, вернее, некая форма этого присутствия, – она вносит в инобытийно-конструируемый предмет и нечто от себя, от инобытия (86). В ноэтическом имени сущность присутствует целиком, но не целиком приемлется, такое имя не есть предмет, но сам предмет в нем «присутствует»… В инобытийных фактах имя только присутствует. Но все это «присутствие» возможно только потому, что человеческое имя и слово есть результат энергемы сущности (168). Должно быть некое сверх-мыслимое и сверх-мыслящее единство мыслимого и мыслящего, так, чтобы энергия этого «сверх» одинаково присутствовала в мыслящем и мыслимом (102).

причастность

Различие присуще всем родам, или категориям, ибо одно отличается от иного не своею природою, но тем, что оно причастно идее отличного… Поскольку они (т.е. покой и движение. – В.П.) различаются, они причастны тождеству и различию (115).

причина (причинный)

1. Но тьма не есть бытие, и поэтому сущность, хотя и окружена меоном, не определяется им фактически и причинно; она определена им сущностно, т.е. свет и тьма предполагают одно другое взаимно. Между ними нет никакого причинного взаимоотношения, или взаимоотношения по бытию (164).

2. Можно мыслить и в логосе его сверх-смысловое единство, подобно тому как мы мыслим это в эйдосе. Но в эйдосе это будет совершенно особая ипостась, являющаяся универсальной смысловой причиной, принципом и целью эйдоса; в логосе это будет только исканием этого причинно-целевого принципа (132).

пробиться

Чтобы пробиться к предмету слова, к предметной сущности, мы должны были пройти сквозь слой идеи, т.е. сквозь то место, где предметная сущность как такая воплощается в конкретное слово hic et nunc (73).

проблема (проблематика)

Феноменолого-диалектическое исследование имени разрешает проблему «субъективности» и «объективности» (191). Тут мы подходим к центральнейшей проблеме во всем анализе имени и всех вырастающих на этом анализе наук. Это проблема взаимоопределения «сущего» и «иного» (71). Теперь мы можем расширить проблему меона, хотя в то же время и упростить ее, начавши говорить о меоне уже в отношении каждой из имеющихся диалектических категорий (160); проблема логоса должна получить свое систематическое завершение (159); проблема чисто софийного (религиозного) конструирования смысла (225); полное уяснение проблемы (225); привести проблему к окончательной ясности (159); проблематика (216).

происхождение (происходить)

Схема – цельность, рассматриваемая с точки зрения своего смыслового происхождения из других, более частных и ей подчиненных элементов (217); мы необходимым образом нечто отбрасываем в ноэме как индивидуальность данной вариации предметного смысла, как hic et nunc понимания слова, и уже ясно видим диалектическое происхождение этой вариации, а именно участие меона в сущности (81); происхождение логоса из эйдоса (215). Не строя никаких теорий о том, как фактически происходит и живет слово, как происходит и живет звуковая и не-звуковая сторона слова (198 – 199).

проклинать

И молимся мы, и проклинаем через имена, через произнесение имени (177).

пронизывать

Человек как такой не знает чистой сенсуальной энергемы; она вся пронизана ноэтическими искрами (179).

проникновение

Возможно дальнейшее и уже последнее проникновение меонального субъекта в предметную сущность слова, вернее, последнее по интенсивности выражение и воплощение предмета в субъекте (189).

простой / сложный

1. Каждый частный момент на фоне общего, как только это общее, сохраняя все свои эйдетические свойства, начинает трактоваться как абсолютная простота и неразличность, служащая «иным» для того или другого полагания (146). Чем менее проявлено неявляемое, тем более понятно и просто, то, что явилось (123). Самое простое и общее определение слова – слово, или имя, есть смысл, или понимаемая, разумеваемая сущность (173).

2. Если понятие характеризуется суммой определенных моментов «содержания», или признаков, то никак нельзя сказать, что само по себе понятие это есть нечто простое и цельное. Прост и целен эйдос, выделением и перечислением моментов которого живет логос, «понятие»; само же «понятие» есть регистрация отдельных моментов, и ему нет возможности быть цельным и простым (132). В эйдосе – чем больше мы перечисляем его «признаков», тем он становится сложнее. В эйдосе – чем предмет общее, тем индивидуальнее, ибо тем больше попадает в него различных признаков, тем сложнее и труднее находим получающийся образ. В логосе – чем предмет общее, тем формальнее, тем более прост, потому что тем более приходится выкидывать из него различных моментов и «содержания»; сложный комплекс дискретных моментов (133); эйдос, какой бы высоты и сложности он ни был (190); мы не должны бояться сложности анализа, раз уже взялись за изучение одной из сложнейших вещей в мире (т.е. слова. – В.П.) (30).

противоречие

1. Это вы, метафизики и идеалисты-утописты, боитесь противоречия и не умеете его формулировать, а не мы, диалектики, для которых противоречие есть жизнь и жизнь есть противоречие, жаждущее синтеза (43 – 44).

2. Не всякое противоречие – антиномия… Если диалектика действительно не есть формальная логика, тогда она обязана быть логикой противоречия. Она обязана быть системой закономерно и необходимо выводимых антиномий и синтетических сопряжений всех антиномических конструкций смысла. Если она действительно не метафизика, она обязана все те проблемы, которыми занималась раньше метафизика, подвергнуть чистке с точки зрения логики противоречия, и обязана вместо постулирования того или иного вероучения дать логическую конструкцию антиномико-синтетического строения вещей реального опыта (40).

3. Что тут может понять эмпирик-лингвист и психолог? Они только уличат меня в противоречии,