Ледяной свидетель - Алексей Макеев

– На себя самого, – твердо произнес Володя. – Работать надо было лучше!

– Ну, ты поработал на славу, самокритика тут ни к чему. А все предусмотреть только Господу Богу под силу. Ты иди, Володя, замерз ведь совсем. Будут и в твоей жизни удачи, она у тебя только начинается. – Захарчук поправил на голове шапку и пошел вперед по тропинке, по которой ходил много лет, думая о процессе, хотя обычно после вынесения приговора забывал о законченном деле и переключался на следующее. На этот раз было не так.

Володю Троепольского он знал еще со времен учебы того в юридической академии, где по утрам среды и пятницы читал курс лекций по уголовно-процессуальному праву – небольшая прибавка к пенсии, а смысла жизни добавляет. Он был отличным студентом, одним из лучших на курсе, и Захарчук не сомневался, что его ждет отличная карьера, какое бы поприще он ни выбрал. Получив диплом юриста широкого профиля, Троепольский выбрал профессию адвоката и стал членом местной коллегии. И надо же случиться такой иронии судьбы, что первое же его дело стало провальным!

Захарчук боковым зрением увидел ехавшую справа машину и посторонился. Стекло в машине приоткрылось, и оттуда высунулась чья-то рука. Рука эта помахала ему, и он остановился.

– Здравствуйте, Николай Арсеньевич, – с улыбкой произнес водитель. – Садитесь, подвезу!

Захарчук сощурился. В последнее время зрение у него ослабло, но на улице он очки не носил.

– А, Слава! Какими судьбами?

– С вами хотел встретиться, Николай Арсеньевич.

– Да неужели? Никак, совет понадобился? – Захарчук опустился на сиденье рядом с Вячеславом.

– Понадобился, – серьезно ответил тот. – Диссертацию собираюсь заканчивать, летом защищаться.

– Что ж, давно пора, – кивнул судья. – И что же ты хочешь?

– Ну, вы же тему мою знаете? Может быть, посоветуете, какие дела почитать, чтобы на их примере окончательный вывод сделать?

Захарчук задумчиво потер подбородок и обернулся назад. Здание суда уже давно скрылось из вида.

– Пожалуй, посоветую, – решительно тряхнув головой, произнес он. – Пиши номер!

Беда не приходит одна. Это Станислав Крячко знал давно и хорошо. Он прожил на земле уже достаточно лет, чтобы убедиться на собственном опыте: стоит только случиться какой-нибудь мелкой пакости – все! Жди глобальной катастрофы! Тут же, как по заказу, все остальные жизненные сферы начинают рушиться и осыпаться, как детская башенка из кубиков, если легонько подтолкнуть пальцами всего лишь один из них.

Все началось еще вчера вечером, когда Крячко возвращался домой со службы из Главного управления внутренних дел. Сидя за рулем в многочисленных пробках, он, уставший за день, подбадривал себя тем, что, приехав наконец домой, сможет расслабиться и посмотреть долгожданный матч одной восьмой Лиги Европы между «Спартаком» и «Марселем». Но злая фортуна уже вмешалась в планы Крячко, начав безжалостно рушить их один за другим. Для начала, прямо в дороге сломалась машина. Станислав тогда кожей почувствовал – начинается! Однако в душе все-таки понадеялся отделаться малой кровью. Кое-как оттранспортировав свою машину в гараж, он позвонил тестю, человеку, сведущему в автомобильной технике, и попросил помочь в ремонте, рассчитывая, что тот приедет немедленно, и они, быстро устранив неисправность, как раз успеют к началу матча.

Однако у тестя были, в свою очередь, собственные планы, так что приехал он только спустя два с половиной часа после возвращения Станислава с работы. Все это время Крячко маялся, расхаживая по кухне, ежеминутно выглядывая в окно и набирая номер тестя, так что тот в конце концов отключил телефон. Потом, поняв, что не успевает в первому тайму, Стас махнул рукой и прихватил с собой в гараж планшет, посмотреть матч хотя бы на нем онлайн. Но едва он включил устройство, как выяснилось, что планшет полностью разряжен, ибо сын Станислава брал его с собой в институт, где повадился включать его во время лекций и просто записывать их, а сам в это время сладко подремывал. В итоге, к концу четвертой пары планшет полностью «сдыхал». Взять же с собой зарядное устройство Станиславу в голову не пришло. Ему удалось лишь ухватить ровно три секунды, когда игроки выходили на поле, а комментатор бодрым голосом представлял их зрителям, после чего планшет, пикнув, отключился, демонстрируя Крячко абсолютно черный экран. С досады Станислав чуть не хватил им о железную гаражную стену, но был вовремя остановлен благоразумным тестем.

Поломка машины оказалась серьезнее, чем рассчитывал Крячко, так что провозились они с тестем до половины двенадцатого ночи. Учитывая, что под конец февраля морозы усилились и перевалили за минус двадцать, обоим пришлось несладко. Станислав уже весь горел и чуть ли не подпрыгивал, поскольку первый тайм уже прошел, и он надеялся застать хотя бы второй. А тесть, словно нарочно, возился слишком долго, по мнению Станислава. Более того, когда работа была закончена, он выразил желание обмыть это дело «с устатку», высказавшись своим языком. В другое время Крячко охотно поддержал бы инициативу тестя, но сегодня он хотел полностью погрузиться в процесс просмотра игры любимой команды. И все же перечить тестю не стал, чувствуя себя обязанным. Правда, Станислав попытался осторожно и вежливо сослаться на то, что уже поздно и купить спиртное им не удастся, но выяснилось, что предусмотрительный тесть захватил бутылку водки с собой.

В итоге, когда они пришли к Станиславу домой, второй тайм шел полным ходом. Станислав ахнул, увидев, что «Спартак» уже «летит» ноль-три. Он быстро опрокинул стопку и уселся перед экраном в ожидании чуда и перемены ситуации коренным образом. Водка его уже не интересовала, равно как и задушевные разговоры тестя, к которым тот основательно приготовился. Но тут, на счастье Станислава, в кухню вышла жена, и он с облегчением переадресовал тестя ей, а сам перебрался в зал.

Тестю вскоре наскучила компания дочери, которая принялась перечислять отцу собственные нужды и претензии, при этом водку пить отказалась, а одному ему было неинтересно. Станислав сидел в комнате, вперив немигающий взгляд в экран, подобно экстрасенсу, проводящему сеанс, молился про себя за победу «Спартака» и ни на что больше не реагировал. Так что тесть, махнув рукой, отправился домой, пока еще открыто метро. Жена ушла спать, оставив Станислава одного.

Но напрасно Крячко гипнотизировал экран, служа одновременно и Богу и черту – «Спартак» продул колоссально. Такого он выдержать не мог. Метался по комнате, осыпая ругательствами и любимый клуб, и тренера, и продажных судей, и Лигу Европы, и саму эту Европу, которая, как всем отлично известно, и Станиславу тоже, давно превратилась в «Гейропу», и это самое подходящее для нее название. Не успокоившись на этом – скучно, когда никто не слышит и не разделяет твоих высказываний, – Крячко набрал номер своего давнего друга и коллеги Льва Гурова и повторил все претензии ему лично. Гуров, хоть и смотревший иногда футбол, но относящийся и к нему, и к Европе куда спокойнее Станислава, явно не разделял настроений Крячко. В этой вопиющей ситуации его больше всего заботило, на кой черт Станислав поднял его посреди ночи и чего он сам не спит, когда им обоим рано вставать на службу. Крячко был окончательно добит такой позицией лучшего друга. Обозвав его «гнилым либералом», «пошлым обывателем» и «без пяти минут пенсионером со старческими интересами», он бросил трубку.