Никто не заплачет - Полина Дашкова

Трубочист взглянул в окно, кивнул парикмахерше. Онаулыбнулась в ответ и крикнула: «Доброе утро, пан Сташек!»

И тут голова Дениса резко дернулась. Лезвие скользнуло пощеке, оставив на коже тонкий глубокий порез. Сквозь белоснежную пену просочиласьструйка крови. Денис не почувствовал никакой боли, но от вида собственной кровина мыльной пене его затошнило.

– Ах, простите, пан так неожиданно повернулся, я сейчас…простите, заволновалась девушка и стала аккуратно стирать стерильной салфеткойпену с его щеки.

Убийца появился сразу, вслед за трубочистом.

Он остановился прямо у окна парикмахерской и закурил,спокойно глядя в зеркало, на Дениса. Их глаза встретились. Денису показалось,что по молодому черноусому лицу скользнула тень усмешки.

«Это убийца, преступник! – хотел выдохнуть он в чистоеличико девушки, которая осторожно протирала порез на его щеке ваткой сперекисью. – Вызывайте полицию, срочно!»

Но он не сказал этого. Он не мог оторвать глаз от зеркала.Там, за его спиной, маячило черноусое лицо и мягко слоился на утреннем солнцедымок сигареты.

– Проминто просим, пани, – прохрипел он еле слышно, – здесьесть где-нибудь поблизости факс?

– Да, очень близко, за углом, на Кленовой улице, офистуристической компании. Оттуда можно недорого отправить факс.

Парикмахерша очень осторожно добрила его щеку, нежнопоскребла лезвием по подбородку, стерла пену с лица.

– Пан желает массаж или маникюр? – спросила она, промокаяего подбородок салфеткой с одеколоном.

Лишь на секунду Денис прикрыл глаза, просто моргнул. А когдаопять уставился в зеркало, убийцы за окном не было. Только слабая струйка дымаподнималась от плохо затоптанного окурка.

– Нет, спасибо, больше ничего не нужно. – Двадцать четырекроны, – немного обиженно сообщила девушка.

– Простите, где у вас туалет? – спросил он, доставая деньгииз поясного портмоне.

На этот раз ему повезло. В маленькой кабинке было окно,густо замазанное масляной краской. Дернув шпингалет, он перемахнул через низкийподоконник и очутился в глухом безлюдном дворике. Сначала ему показалось, чтоэто тупик, дворик окружен домами с четырех сторон, и выхода нет. Но потом онзаметил маленькую, заставленную мусорными контейнерами арку.

Он присел на корточки за одним из контейнеров, не чувствуяпомойной вони, стараясь оставаться в тени, оглядел кусок улицы. Ему показалось,что все спокойно. Черноусый убийца опять потерял его. А может быть, тот пареньза окном был просто похож на убийцу? Может, там стоял и курил совсем другойчеловек? Ведь глаза болят и слезятся от аллергии, к тому же бессонная ночь,пережитый ужас… И никто не сверлил ему затылок ледяным взглядом сквозьтрамвайные стекла. Померещилось. На самом деле он оторвался от убийцы ещенесколько часов назад, на Центральном вокзале. Или все-таки нет?

Денис покинул подворотню и быстро, пружинисто зашагал потенистой стороне узкой улицы. Хотелось есть. Это хороший признак – значит,опасность действительно миновала. Он с раннего детства чувствовал опасностьживотом.

* * *

Антон Курбатов нажал кнопку отбоя и тут же опять набралвосьмерку, потом код Праги. Задребезжали протяжные гудки.

– Дениска, ну где тебя черт носит! – проговорил он в гудящуютрубку, подождал еще немного, полистал толстую записную книжку, закурил.

Он сидел голышом в огромном кожаном кресле. За окном гуделутренний Кутузовский проспект. Московское майское солнце пробивалось сквозьтяжелые шелковые портьеры.

– Я же просила тебя не курить в комнате! – На пороге появиласьвысокая худая женщина лет сорока в прозрачном пеньюаре. – И вообще, кончайзвонить в Прагу, мне потом счета придут баксов на сто.

– Извини, – буркнул Антон, но сигарету не загасил и опятьстал набирать пражский код. На этот раз трубку взяли очень быстро.

– Проминто просим, пани, – заговорил Антон по-чешски, – панДенис Курбатов живет у вас в гостинице в тридцать девятом номере. Да, я знаю,как позвонить в номер. Но там никто не отвечает вторые сутки. Да, спасибо. Яперезвоню через полчаса, если позволите.

Столбик пепла упал на дорогой пушистый ковер. Женщинавыхватила сигарету из его руки.

– Никуда ты перезванивать не будешь! – заявила она. – Мнеэто надоело! Сегодня Вовчик прилетает, а ты мне здесь свинячишь, да еще забугор названиваешь за мой счет!

– Га-лю-ша, не заводись! – Антон быстро взглянул на часы,мягким кошачьим движением соскочил с кресла, опрокинул Галюшу прямо на ковер истал ловко расстегивать перламутровые пуговки пеньюара.

– Ты думаешь, если ты такой великий трахатель, тебе всеможно? – Галюша игриво шлепнула его по мускулистой голой заднице. – Найдетсятвой братец, никуда не денется, – прошептала она уже с придыханием, с закрытымиглазами.

Ровно через полчаса Антон опять набирал код Праги. Галюша,скорчив притворно-гневную гримаску, отправилась в ванную.

– Что вы говорите, пани? Вторую ночь не ночует в номере? Агорничные не могли ошибиться, перепутать? Да, простите. Я понимаю. До какогочисла оплачен номер? То есть еще два дня? Огромное вам спасибо. Пожалуйста,если он появится, передайте ему записку, звонил брат из Москвы. Номер телефонаи факса фирмы поменялся. Я буду сам ему звонить. Еще раз благодарю.

Положив трубку, он опять закурил, задумчиво глядя в окно.

* * *

Все-таки хорошо, что у него интуиция, словно уэкзальтированной дамочки. У мужчин это редко бывает. Даже сны ему снятся вещие,иногда становилось страшно: чувствуешь опасность, вот она, за поворотом, черезминуту… Это нельзя объяснить словами, просто желудок сжимается, сердце бухаетглухо и медленно.

Так было вчера, ранним вечером, когда он сидел в пивномресторане «У Флэка», праздновал фантастическую шальную удачу, в которую сампока что верил с трудом. Хотелось ущипнуть себя и спросить: «Я не сплю? Этоправда?..»

За соседним столом шумно гуляли немцы-туристы, вопили хоромтирольские песни, громыхали пудовыми кружками. Денис невольно следил, каквысокий тощий парнишка у черной от времени пивной бочки разливает янтарную«деситку» светлое десятиградусное пиво. Парнишка был как будто частьюконвейера, одна его рука непрерывно двигала кружки, другая закрывала иоткрывала медцый кран. Денис знал, что этой пивной восемьсот лет, ни на одиндень за восемь веков она не прекращала работу. И рецепты пива все те же. До сихпор пивовары проверяют качество напитка древним способом: выливают на дубовуюскамью, садятся в пивную лужу в кожаных штанах, по пять-шесть человек. Посидятнемного, потом встают одновременно. Если тяжеленная лавка поднимается вместе сними, значит, пиво хорошее.