Никто не заплачет - Полина Дашкова

«Тебе, приятель, придется взять билет, – мысленно обратилсяон к черноусому, – сейчас ты убедишься, что я сажусь в этот поезд, рванешь ккассам. Ты ведь не решишься отправиться зайцем. Зачем тебе лишние неприятностипри твоем деликатном ремесле?»

Но черноусый решился и вскочил в поезд.

Денис быстро шел по вагонным коридорам. Поезд тронулся. Впустом тамбуре проводник гремел ключами, собираясь запереть дверь.

– Простите, пан! Я сел не в тот поезд, я перепутал! – Денисрванул еще не запертую дверь и выпрыгнул прямо на соседний путь.

– Пан! Вы сумасшедший! – кричал ему вслед проводник.

Было начало третьего ночи. До рассвета он слонялся по городуи уже не мог понять, мерещится ли ему черноусое лицо или вправду убийца где-торядом и трюк с поездом не удался. К утру его шатало от слабости, аллергияобострилась, нос совсем не дышал, из глаз текли слезы. Надо было поспать хотябы пару часов. Ему вдруг пришло в голову, что убийца – тоже человек и ночнаягонка должна была его порядочно измотать. Но вслед за этой утешительной мысльюмелькнула другая паническая: а если ему на смену пришел другой? Турокотправился спать, а за Денисом идет «утренняя смена». Этого он знает в лицо. Акак узнает другого? Глаза почти не видят, руки трясутся, интуиция может и несработать.

Но черноусый появился опять – во втором трамвайном вагоне,потом за окном парикмахерской. Это не может продолжаться бесконечно. Нужна хотьнебольшая передышка. Для начала необходимо поесть.

В маленьком баре под потолком шумел старомодныйвентилятор-пропеллер. Денис заказал себе яичницу с ветчиной и две порциикофе-экспрессо. Откинувшись на неудобную спинку венского стула, он наблюдал,как за стойкой, у небольшой электрической плиты, выливает яйца на шипящуюсковородку толстый хозяин в лихом поварском колпаке.

Аппетита не было, но он заставил себя съесть все. Послепервой чашки крепкого сладкого кофе он закурил. «Когда это кончится, мы сАнтошкой купим дом в Карлштейне. Именно тот, двухэтажный, прошлого века. Мыприведем его в порядок, починим камин, проведем воду, канализацию, сделаем триванные комнаты. Двух, конечно, достаточно. По нашим российским меркам и однойхватит, но если можно три – почему нет? Это так удобно. Во всем цивилизованноммире при каждой спальне полагается иметь отдельную ванную, тем более Антошкабудет таскать туда своих бесконечных баб. И пусть таскает! В доме местадостаточно, есть два отдельных входа. Перед домом лужайка, там можно устроитьмаленький теннисный корт…»

Горячий кофе попал в дыхательное горло. Денис закашлялсяочень сильно, никак не мог остановиться. Слезы покатились из глаз ручьями, лицопобагровело. Хозяин смотрел на него из-за стойки с сочувствием, потом налилводы в стакан, подошел.

– Пана постучать по спине?

Но Денис не мог сказать ни слова, отрицательно помоталголовой, взял стакан из рук хозяина, жадно глотнул холодной воды. Стало легче.

– Только кофе? – услышал он голос хозяина уже у соседнегостолика.

– Да, покрепче, с сахаром, – ответил кто-то на ломаноманглийском.

Денис промокнул слезящиеся глаза салфеткой. За соседнимстоликом сидел черноусый убийца.

* * *

– И что я, по-твоему, должна сказать мужу? – спросилаГалюша, быстро вбивая кончиками пальцев дневной крем в кожу.

Сейчас, ярким утром, в трельяже было видно, что онанемолода, что лицо ее отечно, брови и ресницы бесцветны, нос и губы толстоваты,над шеей намечается второй подбородок.

– Скажешь своему Вовчику, что он – скотина и импотент, что,пока он занимался темными делишками в Стокгольме, варганил очередной «лимон»,его красотка жена развлекалась с молодым пылким любовником. И любовник этот,хороший в общем парень, пару раз звякнул в Прагу.

– Кончай придуриваться, – поморщилась Галя. Розовая губкабыстро скользила по ее щекам и подбородку, лицо покрывалось ровным слоемтонального крема. Антон каждый раз поражался, глядя, как за двадцать минут наего глазах немолодая, весьма потасканная бабеха превращалась в яркую, холенуюкрасотку.

Он увидел Галину Игнатьеву без макияжа только через месяцпосле того, как познакомился с ней. Она умудрялась даже в постели оставаться«при полном параде лица», как сама выражалась. Антон сразу понял почему, когдавлез к ней под душ. Сквозь струи воды он разглядел совсем другое лицо. С техпор она не церемонилась с ним.

– Без макияжа я как без кожи, – говорила она, – как улиткабез ракушки или ежик, перевернутый нежным брюшком вверх. Я голенькая,слабенькая, беззащитная. Тебе я очень доверяю, очень. Цени.

Он ценил. Он вообще относился к своим многочисленным пассиямпо-джентльменски, не допускал слез, сцен, тяжелых разрывов. Он умел сделатьтак, что каждая думала, будто она у него – единственная. И расставаться он умелтаким образом, что покинутой даме казалось – это она бросила легкомысленногокрасавчика. Поиграла и бросила. Это тешило тщеславие стареющих, скучающихдамочек, одиноких и замужних, успешных предпринимательниц и богатыхромантических бездельниц.

Антон вовсе не был альфонсом. Ему нравились женщиныбальзаковского возраста. Но он не терпел однообразия. Когда закручивалсякакой-нибудь очередной роман, Антон искренне верил, что это всерьез и надолго.Однако не успевал закончиться этот роман, а уже как бы сам собой начиналсяследующий. Получалось, что Антон одновременно крутил любовь с тремя-четырьмядамочками, сам того не желая.

Часто обстоятельства складывались так, что ему необходимобыло исчезнуть из дома на несколько дней. И квартиры его стареющих пассийоказывались весьма кстати. Это, пожалуй, был единственный корыстный момент вего романтических отношениях с богатыми дамами бальзаковского возраста.

Вот и сейчас деловая поездка члена Государственной Думыгосподина Игнатьева В. Н, в Швецию обернулась неделей страсти для егосорокапятилетней жены Галины и для тридцатилетнего вольного предпринимателяАнтона Курбатова. Антону надо было исчезнуть на некоторое время из квартиры.Очередная попытка братьев Курбатовых заработать сразу много денег провалилась.

Полгода назад они создали маленькую посредническую фирму попокупке недвижимости в Чехии. Это была авантюра чистой воды, как и все ихпредыдущие попытки быстро разбогатеть. Чем только не пробовали торговать братьяКурбатовы за последние пять лет: итальянской обувью, немецкими памперсами итампаксами, турецкими дубленками, французским шоколадом, отдыхом на Кипре,американскими оздоровительными программами, живой водой с Тибета, средствамидля ращения волос и для удаления волос – всего не перечесть.

Иногда им даже везло, удавалось кое-что заработать. За этипять бурных лет они успели влипнуть в пару-тройку весьма неприятных историй, нокаждый раз чудом выкручивались в последний момент.