Король сделки - Джон Гришэм

Адельфа пришла в суд на предъявлениеобвинения. В полиции сообщили, что подонок, убивший ее сына, долженприсутствовать на этой краткой рутинной процедуре, во время которой он скореевсего не признает себя виновным и потребует адвоката. Сидя в последнем рядумежду братом и соседкой, она без конца утирала слезы уже насквозь промокшимплатком. Ей нужно было увидеть парня. Она хотела спросить: «Почему?» – нопонимала, что возможности сделать это не представится.

Обвиняемых прогоняли по проходу, как скот наторги. Все были черными, в оранжевых тюремных комбинезонах, в наручниках, все –молодые. Отбросы общества.

Текила, как особо опасный преступник, кроменаручников, был в цепях, соединявших запястья и щиколотки, хотя на вид онказался совершенно безобидным по сравнению с другими. Он окинул быстрымвзглядом зал: нет ли знакомых – вдруг кто-нибудь случайно забрел поболеть занего? Когда арестованных усадили на предназначенный для них ряд стульев, одиниз вооруженных судебных приставов склонился к нему:

– Тот парень, которого ты угробил… Вон там,сзади, в синем платье – его мать.

Текила медленно повернул низко опущеннуюголову и исподлобья глянул – лишь на миг – прямо в мокрые опухшие глаза материПампкина. Пожирая взглядом тощего мальчишку в огромном, не по размеру,комбинезоне, Адельфа гадала: где его мать, как она его растила, есть ли у негоотец и, главное, как и почему пересеклись пути ее сына и этого парня? Оба былиодного возраста, как, впрочем, и остальные присутствовавшие здесь обвиняемые, –лет двадцати, чуть моложе, чуть старше. В полиции ей сказали, что по крайнеймере на первый взгляд наркотики тут ни при чем. Но она-то знала: наркотикивсегда «при чем», они отравляли всю жизнь улицы. Уж Адельфе-то это было отличноизвестно. Пампкин баловался и травкой, и кокаином, однажды даже привлекался захранение, но никогда не совершал насилия. Полицейские считали, что убийствоскорее всего было случайным. Все уличные убийства случайны, сказал ее брат, нокаждое имеет причину.

У одной стены зала располагался длинный стол,за которым сидели представители власти. Полицейские что-то нашептывали на ухообвинителям, те поспешно листали дела и рапорты, героически пытаясьознакомиться с массой бумаг До того, как обвиняемый предстанет перед судьей. Упротивоположной стены стоял такой же стол для защитников. Те входили и выходилипод непрерывный гул аудитории и отскакивавшие от зубов судьи обвинения: враспространении наркотиков, в вооруженном ограблении, в сексуальном нападении,опять в распространении наркотиков, в оскорблении словом… Когда называли имяобвиняемого, того подводили к судейскому столу, где он стоял молча, показаконники шуршали бумагами, потом уводили обратно в тюрьму.

– Текила Уотсон, – провозгласил пристав.

Другой пристав помог Текиле подняться. Тотпоковылял вперед, звеня цепями.

– Мистер Уотсон, вы обвиняетесь в убийстве, –громко произнес судья. – Сколько вам лет?

– Двадцать, – ответил Текила, понурившись.

Обвинение в убийстве, разнесшееся по залу, заставиловсех притихнуть. Другие обвиняемые смотрели на Текилу с восхищением. Дажеюристы и полицейские проявили интерес.

– Вы можете нанять адвоката?

– Нет.

– Так я и думал, – пробормотал судья и бросилвзгляд на стол защиты.

Плодородная нива отдела по особо тяжкимпреступлениям уголовного департамента Верховного суда округа Колумбияобрабатывалась сотрудниками БГЗ – Бюро государственных защитников, котороеслужило страховочной сеткой для всех неимущих обвиняемых. Семьдесят процентовдел требовали назначенных судом адвокатов, и в любой момент слушаний полдюжиныГЗ – государственных защитников в дешевых костюмах и стоптанных мокасинах, сбумажными папками, торчащими из портфелей, – толклись поблизости, чтобы бытьпод рукой. В данный момент, однако, на месте оказался лишь один из них –достопочтенный Клей Картер-второй, задержавшийся, чтобы пролистать дела кудаменее опасных преступников. Застигнутый врасплох адвокат больше всего на светежелал сейчас оказаться вне зала суда. Повернув голову налево, потом направо ине заметив никого из коллег, Клей понял, что его честь смотрит именно на него.Куда, черт возьми, подевались все остальные ГЗ?

За неделю до того мистер Картер завершил делооб убийстве, тянувшееся почти три года и окончившееся тем, что его клиентостался в тюрьме, из которой никогда не выйдет, по крайней мере официально.Клей Картер был счастлив, что тот наконец за решеткой и что у него на столе внастоящий момент нет других дел, связанных с убийствами.

Похоже, счастье длилось недолго.

– Мистер Картер! – сказал судья. Это не былприказ – всего лишь приглашение выйти вперед и заняться тем, чем занимаются всеГЗ: защищать неимущего независимо от характера преступления.

Мистер Картер не имел права выказать слабость,особенно на виду у полицейских и прокуроров. Он тяжело сглотнул, не сталмедлить и подошел к судейскому столу так, словно намеревался немедленно, здесьи сейчас, приступить к защите своего подопечного перед лицом суда присяжных.Приняв от судьи папку, он быстро пролистал несколько лежавших в ней бумаг, необращая внимания на умоляющий взгляд Текилы Уотсона, потом веско заявил:

– Мы будем ходатайствовать о признанииподсудимого невиновным, ваша честь.

– Благодарю вас, мистер Картер. Значит,заносим ваше имя в протокол в качестве адвоката ответчика?

– Пока да. – Мистер Картер уже обдумывал, какбы свалить это дело на кого-нибудь из коллег.

– Прекрасно. Спасибо, – заключил судья,протягивая руку к следующей папке.

Адвокат и подзащитный коротко переговорили,присев за стол. Картер получил всю информацию, которую Текила пожелал емусообщить – ее оказалось не много, – и пообещал приехать в тюрьму завтра дляболее обстоятельного разговора. Пока они беседовали, места за столом неожиданнозаполнились молодыми юристами из БГЗ, будто материализовавшимися из ниоткудаколлегами Картера.

«Неужели все было подстроено? – подумалКартер. – Неужели они специально слиняли, зная, что в этой группе человек,обвиняемый в убийстве?» За прошедшие пять лет он и сам не раз проделывалподобные трюки. Увиливание от неприятных дел почиталось в БГЗ высшимпроявлением профессионализма.