Охотники и жертвы - Райчел Мид

Кем бы они ни были, Оскару они не нравились Не считая меня,он обычно ладил с большинством людей, начиная тревожиться лишь в том случаеесли от кого-то исходила опасность. Тип снаружи никак не угрожал Оскару, но котчто-то почувствовал — что-то, заставившее его насторожиться.

Холодный страх пронзил меня, почти — но не целиком — погасивизумительный кайф от укуса Лиссы. Отойдя от окна я нашла на полу джинсы,натянула их, чуть не свалившись при этом, схватила наши с Лиссой куртки ибумажники. Сунула ноги в первые попавшиеся туфли и устремилась к двери.

Она была внизу, в тесной кухоньке, рылась в холодильнике. Застолом сидел один из наших соседей, Джереми, приложив ко лбу руку и с тоскойглядя в учебник математики. Лисса удивленно посмотрела на меня.

— Что ты здесь делаешь?

— Нужно уходить. Немедленно.

Она широко распахнула глаза, но спустя мгновение в нихмелькнуло понимание.

— Ты… Это точно? Уверена?

Я кивнула. Не знаю почему, но я была уверена. Никакихсомнений.

Джереми с любопытством наблюдал за нами.

— Что случилось?

У меня мелькнула идея:

— Лисс, возьми у него ключи от машины.

Он переводил взгляд с меня на нее и обратно:

— Что вы…

Лисса без малейших колебаний направилась к нему. Благодарянашей психической связи я чувствовала ее страх и безграничную веру в то, что япозабочусь обо всем и мы будем в безопасности. Как обычно, я от всей души надеялась,что стою ее доверия. Она широко улыбнулась и посмотрела прямо ему в глаза.Мгновение Джереми просто глядел в ответ, все еще в недоумении, но потом сталоясно — он полностью подчинен. Глаза остекленели, он взирал на Лиссу, как набожество.

— Нам нужно на время взять твою машину, — мягкосказала она. — Где ключи?

Он улыбнулся, а я содрогнулась. Я обладала высокойсопротивляемостью к принуждению, однако в какой-то степени ощущала еговоздействие, когда оно было направлено на других. Ну и вдобавок всю жизнь меняучили, что использовать его нехорошо. Джереми достал из кармана ключи надлинной красной цепочке и вручил Лиссе.

— Спасибо, — сказала она. — Где припаркованамашина?

— Дальше по улице. На углу рядом с «Брауном». В четырехкварталах отсюда.

— Спасибо, — повторила Лисса. — Как только мыуедем, ты вернешься к своим занятиям и забудешь, что видел нас сегодня ночью.

Он услужливо закивал. Складывалось впечатление, что оншагнул бы с обрыва, попроси она его. Все люди восприимчивы к принуждению однакоДжереми, похоже, особенно. Повезло — учитывая момент.

— Пошли, — сказала я Лиссе. — Нужно поторопиться.

Мы вышли наружу и направились к тому углу, о котором онговорил. У меня после укуса все еще кружилась голова, я то и дело спотыкалась ине могла идти так быстро, как хотела. Несколько раз едва не упала и устояла наногах лишь благодаря помощи Лиссы. Тревога передавалась мне. Я изо всех силстаралась игнорировать ее у меня и своих страхов хватало.

— Роза… что мы будем делать, если нас схватят? —прошептала она.

— Не схватят. Я не допущу этого. Но раз они нашли…

— Они и раньше находили нас. Но не схватили. Сейчас мыпоедем на вокзал, а оттуда в Л-А.[1] Они потеряют наш след.

Я постаралась создать впечатление, будто проблем никакихнет. Я всегда так делала, хотя что уж тут простого — убегать от людей, которыхзнаешь чуть ли не с рождения? Мы на протяжении двух лет прятались от них гдемогли и просто пытались окончить среднюю школу. Выпускной год только-тольконачался, и, казалось, в кампусе колледжа безопасно. Мы были так близки ксвободе!

Больше она ничего не сказала, и я почувствовала, как в нейснова проснулась вера в меня. Так было всегда. Я воплощала в себе действующееначало, хотя временами совершала безрассудные поступки. Она была благоразумнееи, прежде чем начать действовать, старалась осмыслить происходящее, выбратьнаилучший вариант. Обе линии поведения имели свои преимущества, однако в данныймомент требовалось безрассудство — времени на обдумывание ие было.

Мы с Лиссой стали лучшими подругами еще в детском саду,когда воспитательница посадила нас вместе на уроках письма. Заставлятьпятилетних детей выводить «Василиса Драгомир» и «Розмари Хэзевей» — это было загранью жестокости, и мы — или, точнее, я — реагировали соответственно. Ябросила в воспитательницу книгой и обозвала ее фашисткой. Я понятия не имела,что это слово означает, но умения попадать в движущуюся цель мне уже тогда былоне занимать, С тех пор мы с Лиссой неразлучны.

— Слышишь? — неожиданно спросила она.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы уловить то, чтоболее обостренное восприятие Лиссы уже отметило. Шаги, быстрые шаги. Ясостроила гримасу. Нам оставалось пройти два квартала.

— Придется бежать, — сказала я и для поддержкивзяла ее за руку.

— Ты не сможешь…

— Бежим!

Понадобилась вся сила воли, чтобы не потерять сознание прямона дороге. Тело отказывалось слушаться, то ли из-за потери крови, то ли из-заостаточного воздействия на метаболизм вампирской слюны. Но я запретила мышцамбрюзжать, вцепилась в Лиссу, и мы рванули. Обычно я без малейших усилийперегоняла ее — в особенности если, вот как сейчас, она была босиком, — ноэтой ночью только благодаря ей не упала.

Преследующие нас шаги зазвучали громче, ближе. Перед моимиглазами плясали черные звезды. Впереди уже показалась зеленая «хонда» Джереми.О господи, только бы добраться до нее…

В десяти шагах от автомобиля прямо перед нами возникчеловек. Мы резко остановились, и я за руку дернула Лиссу назад. Это был он,тот тип, которого я заметила когда он наблюдал за мной. Старше нас, может, летдвадцати пяти, и действительно такой высокий, как мне показалось, — скореевсего, шесть-шесть[2] или шесть-семь. В других обстоятельствах —не тогда, когда он препятствовал нашему отчаянному бегству, — я бы сочлаего сексапильным. Темные волосы до плеч, связанные сзади в короткий «конскийхвост». Карие глаза. Длинное коричневое пальто — пыльник, так это, по-моему,называется.

Однако сексапильный он там или нет, сейчас это к делу неотносилось. Сейчас он всего лишь препятствие, отделяющее нас с Лиссой от машиныи свободы. Шаги сзади замедлились, преследователи догнали нас. Господи! Чтобывернуть нас послали почти дюжину стражей. Я просто глазам своим не верила. Самакоролева не путешествует с таким эскортом.

Охваченная паникой, я действовала инстинктивно. ОтпихнулаЛиссу себе за спину, защищая от того, кто, по-видимому, был у них лидером.

— Оставь ее в покое! — прорычала я. — Неприкасайся к ней!