Одержимость справедливостью - Александр Эл

Говорила, — уйди дурак. Тогда, дядя Федя ущипнул маму за попу, я думал ей больно. Я хотел ударить дядю Федю, но мама вдруг рассмеялась и положила руку ему на щёку, и снова сказала, — уйди дурак. Тут они увидели меня. Я побежал обратно в коридор, а дядя Федя за мной. Догнал, схватил меня за воротник и зашипел, — куда бежишь, гадёныш! Но тут вышел из комнаты папа, он толкнул дядю Федю, и тот упал. Мама стала кричать.

— Что происходит? — закричал папа, — а ты куда смотришь? — крикнул он на маму.

— Ничего не происходит, я устала от твоего хамства! — ответила мама, — Дима, иди сейчас же в комнату!

Дядя Федя уже поднялся и злобно вращал глазами.

— Этот пьяный урод напал на ребёнка, ты что, не видишь? — возмущался папа, — зачем его в дом приводишь.

— Никто ни на кого не напал, Федя просто хотел его задержать. Дима нагрубил.

— Мама! Я не грубил, я не успел…, — я смотрел на маму, и мама отвернулась.

— Что тут случилось? Дима, ты что-то натворил? — папа покраснел и разволновался ещё больше.

— Ничего я не натворил. Дядя Федя ущипнул маму, я думал ей больно, хотел защитить. А она засмеялась, ну, я и убежал.

— Ущипнул? — лицо папы перекосилось.

— Да, пацану показалось, мы просто разговаривали, — шмыгал носом дядя Федя.

— Ничего не показалось, ущипнул за попу, мама сказала, — ой! — и засмеялась.

— Та-к! И давно он тебя, щипает? — протяжно сказал папа, и дядя Федя снова оказался на полу.

Из комнаты выскочили другие взрослые и схватили папу. А мама схватила меня и кричала, чтобы вызвали милицию. Она обнимала и целовала меня и всё повторяла, — зверь, зверь, ребёнка напугал…

Милицию никто не вызывал, и краски у меня никто не забрал. После того дня рождения папа ушёл от нас, и видел я его очень редко. Дядя Федя тоже исчез. Мама сказала, что он для нас украл мясо на мясокомбинате, но его поймали и посадили в тюрьму.

Лето закончилось. В школе я видел Димку, но дружить с ним не хотел. Как только видел его, сразу вспоминал тот день рождения, и от этого всегда портилось настроение. Почему одним всё, и пианино, и подарки лучшие, и родители нормальные, а другим — ничего?

Подарки мне больше не покупали. Разве тетрадка, или ранец для школы, это подарок? Мама говорила, что нет денег.

Иногда приходили гости, и мама отправляла меня погулять. Но это, случалось редко. Нормальных мужчин больше нет, говорила мама.

— А где папа живёт, он нормальный, почему он живёт не с нами? — спрашивал я маму.

— Потому, что он нас бросил, — отвечала мама, — он нас не любит. Ай, ладно, маленький ты ещё, не поймёшь.

Потом, Димкины родители переехали в другой район. Мама сказала, что Димкиного отца назначили большим начальником, его возит шофёр, и у них теперь большая квартира. Димку с тех пор я не видел и стал уже его забывать.

Глава-2 Нежное создание

— Кончайте возню, вы мешаете спать. Они уставились на меня честными глазами, вроде не понимают. Тогда я сказал, что это неприлично, так себя вести. Розка покраснела, глаза отводит, а Димка, в наглую, — ты, говорит, о чём? Дурочку включил.

— Кончайте аморалку! Стыдно! Вот я о чём.

— Какую аморалку, ты чего придумал, — говорит, а сам на Светку смотрит, слышала та, или нет.

— Это не моё дело, конечно, но вы мешаете спать другим. Вот пойдём сейчас, и попросим, чтобы нас от вас отселили, спать не даёте, а нам весь день работать, между прочим! Правда, Света?

— Я ничего не слышала, — Светка сделала круглые глаза.

Дрянь какая, не слышала она. Розка выскочила из-за стола, и на улицу, как будто у неё живот схватило. А Димка, урод, сидит глазами меня сверлит. Стреляет, то на меня, то на Светку, а та дура, дурой молчит как рыба,

— Ма-альчики! Вы что? Не надо ссориться. Я пойду Розу искать…

— Ты что, козёл делаешь, — попёр на меня Димка.

— Я тебе, как другу говорю, нельзя так, — ответит он за «козла», подумал я про себя, — Светка всё знает, она про вас расскажет, сплетни пойдут. Зачем девчонку позоришь? Ты же сам говорил, что она тебе не нравится, — сейчас, главное было выпустить из Димки пар, чтобы драться не полез, — кстати, про козла, хочешь, анекдот расскажу?

— Девчонки разберутся! Ты сам волну не гони, и зубы не заговаривай. Пойду, расскажу…

— Дима, ты меня знаешь, я бы такого не сделал, это случайно так вырвалось, не знал, как сказать.

— Так и сидел бы тихо, и не совал бы свой нос!

— Дурак! Я же о тебе забочусь. Узнают, из училища выгнать могут.

— Как узнают? Кроме тебя, сказать некому. Роза и Светка, подружки, сами разберутся.

— Так, про козла, рассказать?

— Ну…

— В милиции мужика спрашивают, Вы, зачем соседского козла убили? Потому, что козёл каждый день стоял за забором и кричал, Ка-Ге-Бе-е, КГБе-е…, ха-ха-ха!

— Всё, весь анекдот?

— Всё. Правда, смешно?

— Дурак ты! Ты и есть козёл! При чём тут это? Трепло…

— Слышь, Дима, вы что там, на печке, трахаетесь?

— Тебе то, что? Ты что, завидуешь? А, ну, понятно. Успокойся, никто не трахается.

— А чего кряхтите?

— Что, так слышно? Мы просто балуемся.

— Ну да, слышно, если прислушаться. Вы как туда залезли оба, Светка покой потеряла.

— Светка, или ты, покой потерял? Ну и занялся бы Светкой.

— Да ну её, она же плоская, как доска. Не то, что Роза. Ты же говорил, что она тебе не нравится?

— Да, меня восточные красавицы никогда не привлекали, мне нравятся, наши, курносенькие.

— Так, зачем она тебе?

— Тут же делать нечего. А других нет. Может, был бы телевизор, так и сидели бы и смотрели.

— Так ты от скуки, вместо телевизора, девчонку позоришь? — не выдержал я.

— Чего ты привязался, кто её позорит? Она сама на печку залезла, я её и не звал.

— Сама залезла?…

— Ну да, сама.

— А потом, тоже сама?

— Ну, потом, как-то само получилось.

— Вы там, целуетесь?

— Да пошёл ты к чёрту? Чего ты всё выспрашиваешь? Целуемся, не целуемся, какое твоё дело?

— Потому, что это цинично, так. Она же, тебе, даже не нравится.

— Ну, почему не нравится? У неё попка, такая крепкая, выпуклая. Она семь лет художественной занималась.

— Попка выпуклая….

— Да, и сиськи пистолетиком, ты же сам видишь.

— Сиськи?…

— О-о, у тебя, я вижу, слюни потекли? Завидуешь, что-ли? Или, она тебе нравится?

— Нравиться, с самого начала нравится! Как только я