Десерт для герцога - Наталья Шнейдер

Парень потряс кошельком-мошной.

– Вот деньги. Получишь, когда я удостоверюсь: было за что платить.

– В смысле? – Я попыталась выдернуть руку, но парень держал крепко.

– В прямом. Ложись и задирай юбку.

– Чего?!

Он в своем уме вообще? Нет, может это роль такая, конечно, но попрошу эту роль ко мне не применять! Я сразу оговорила, что ни в какие игры не играю, моя задача – накормить людей, получить оплату, и все. Если кто-то кого намеревается по кустам повалять, в условно-игровой форме или в реальности, это их проблемы, а мне своих хватает!

– Да за кого ты меня держишь!

– Дай-ка подумать, – ухмыльнулся он. – Наверное, я запамятовал, как называют женщин, которые приходят к едва знакомому мужчине с предложением продать невинность.

Что?! Я замотала головой, как будто это могло утрясти взбаламутившиеся мысли. Так. Пошла-ка я отсюда. Не знаю, откуда этот самовлюбленный красавчик выискался и кто ему эту роль дал, но пусть в такие игры с кем-нибудь другим играет. И уж тем более я не намерена проверять, как далеко он намерен зайти – в пределах ли ролевых условностей или…

По спине пробежал мороз. Я снова попыталась выдернуть локоть, но парень рванул на себя, и я пикнуть не успела, как оказалась стиснутой в стальных объятьях.

– А самое смешное, – проговорил он, склонившись к моему лицу так, что дыхание щекотнуло кожу. – Мне предложили купить задорого то, что я легко могу взять даром и буду в своем праве. За кого мне принять такую женщину? Не подскажешь, какое слово лучше подойдет – на «ш» или на «д»?

В этот миг я окончательно лишилась способности соображать. Нет, вовсе не потому, что крепкое мужское тело казалось горячим даже сквозь все слои одежды между нами. И не потому, что от мятного холода его дыхания мои губы словно закололо мельчайшими иголочками.

Потому что на самом деле не «ш» и «д» произнес этот незнакомый парень, а «s» и «f»1. И не на русском мы оба объяснялись, только до сих пор я почему-то этого вовсе не замечала. Слова чужого языка, который я так толком в школе и не выучила, ложились на язык, да простится мне этот невольный каламбур, как родные.

Я выдохнула еще пару слов, теперь уже точно по-русски, но красавчик уже меня не слушал. Склонился еще ниже. Твердые, немного шершавые губы впились в мои. Никто и никогда не целовал меня так – уверенно, жадно и зло, никто и никогда, даром что до сих пор сравнивать было особо не с кем. И пока мой мозг пребывал в оцепенении, отказываясь осмыслять происходящее, рот раскрылся – от изумления, исключительно от изумления! – впуская настойчивый язык, дыхание перехватило, и с дрогнувших губ сорвался стон.

Этот звук и привел в себя. Где бы я там ни оказалась и на каком бы языке ни говорила, это еще не повод целоваться с парнем, которого я впервые увидела пару минут назад! Конечно, скорее всего это сон, а еще вернее – галлюцинации, и пора сдаваться добрым докторам с волшебными укольчиками, но слишком уж реальным все казалось. Я отчетливо ощущала, что стою на каменном полу, пробирающем холодом даже сквозь обувь, волосы жестко и больно стягивает на затылке мужская рука, а вторая ладонь нахально обшаривает мои бедра. Слишком отчетливо для сна.

– Пустите! – дернулась я, отворачивая голову. И снова на миг остолбенела, поняв, что с языка опять слетели слова вовсе не на русском. Английский, причем английский не современный, в современном же, вроде, нет «ты»? Этот красавчик мне «тыкал», а я обращалась к нему на «вы».

Знатно меня накрыло. А, может, мы все-таки говорим на русском? Может, просто это я уверена, слышу и произношу английские слова, точно так же, как соседка выше этажом была уверена, что мы травим ее газом через розетку? Но у нее-то маразм, а двадцать – явно рановато для маразма!

Что-то интересное в еду подсыпали? Тоже вряд ли, девушек на игре хватало, найти компанию можно было и без таких фокусов, а я не такая уж раскрасавица, чтобы добиваться любой ценой.

Так что со мной? Или более правильный вопрос – где я? А то и « в когда»?

Красавчика мое отвернутое лицо вовсе не смутило – снова смял в горсти ягодицу и начал выцеловывать шею, да так умело, что у меня опять перехватило дыхание и ослабли колени.

– Не бойся, я же не грубиян какой, – прошептал он, лаская губами мочку уха, и поддаваясь этой ласке я невольно сильнее прижалась к нему.

Ну да, это, видимо, вежливость такая – именовать девушку, которую намереваешься уложить, не то дурой, не то шлюхой.

– Тебе понравится, правда.

Да мне уже нравится, еще немного и вовсе голову потеряю. Вот только сон там или бред, не собираюсь я первый раз в жизни отдаваться человеку, имени которого не знаю! Каким бы красавчиком он ни был, как бы здорово ни целовался, уж точно я не буду ложиться с мужчиной, который обозвал меня потаскухой!

Если уж мой разум, вконец утомившись работой, решил подкинуть этакой клубнички, так пусть уж расстарается как следует. Шелковые простыни, розовые лепестки, шампанское, парень, от одного взгляда на которого дыхание перехватывает и который тоже от меня без ума. Да, я наслышана, что первый раз обычно бывает неловким и, мягко сказать, неприятным, но, опять же, это мой бред или чей? Раз мой, все должно быть по-моему. А пока из всего подходит только парень, да и то очень условно. «Ложись и задирай юбку» – вовсе не те слова, после которых можно позволить что угодно.

– Да пусти же ты! – Я снова попыталась его отпихнуть. И снова безуспешно – мышцы на груди, в которую я уперлась ладонями, окаменели.

– Я понимаю, что уважающая себя девушка прежде чем сдаться, должна поломаться как следует, – его следующий поцелуй больше походил на укус. – Но не находишь, что поздновато изображать уважающую себя девушку после того, как сама пришла с таким предложением?

– Да не могла я до такого додуматься! – возмутилась я.

Нет, конечно, кто не слышал этих городских легенд о том, как пресыщенные богатеи готовы хорошо заплатить за настоящую девственность. Только этот красавчик был прав, когда говорил, что ее можно легко получить и бесплатно. Условно-бесплатно, если начистоту, ухаживания никто не отменял, но уж точно не задорого. Конечно, такую девушку не в ночных клубах надо искать и не