Хлеб с порохом - Борис Цеханович

Проехали поселок Гикаловский, еще через пять минут миновали автобусную остановку с телами расстрелянных боевиков и северный перекресток дорог на Чечен-Аул. Через километр подъехали к племенной станции, где расположился командный пункт и подразделения полка. Перед главной дорогой, где был поворот к зданию племенной станции, стояли два больших постамента, облицованных кафельной плиткой. На левом – скульптура мощного быка, который в ярости загребает копытами. Особенно рельефно на скульптуре выделялись яйца, на которых виднелись следы пуль. А на правом – скульптура барана, гордо закинувшего голову. Я слез с машины и, внимательно осмотрев монументы, отправился искать командира полка, чтобы доложить о прибытии и получить задачу. Штаб располагался в трехэтажном здании бывшего управления племенной станции на первом этаже. В большой комнате, когда-то здесь размещалась бухгалтерия, я нашел командира полка и начальника артиллерии, стол которого располагался рядом со столом командира. Сразу же доложился обоим. Командир спросил, как добрались, была ли обстреляна колонна? Получив ответы, Петров низко склонился над картой.

– Смотри на карту и запоминай, – командир взял в руку карандаш, – встанешь здесь. Вот сейчас ты проезжал, слева был перекресток, автобусная остановка и дорога на Чечен-Аул, помнишь?

– Да, товарищ полковник, видел.

– Вот этот перекресток ты и обороняешь. Разворачивайся и закапывайся. Там сейчас стоит мотострелковый взвод третьей роты, но я его завтра уберу оттуда. И ты там будешь единственным заслоном от боевиков со стороны северной части Чечен-Аула, да и Гикаловского. Кстати, насчет Гикаловского. Первый батальон прикрывает лишь дорогу, саму деревню не контролирует. Боевики тоже ее не контролируют, но иногда там шастают. Так что за этим селом так же внимательно надо наблюдать. Вот на этом поле через пару дней я разверну артиллерию полка. Так что от тебя будет зависеть многое. Будь бдительным. От Чечен-Аула идет асфальтовая дорога, всего километр, ты даже оглянуться не успеешь, как дудаевцы ворвутся в твое расположение – если они по ней рванут на тебя. А метров через триста и позиции дивизионов. Пожгут они на хрен все. А у нас и так вчера за двадцать минут боя сожгли почти всю танковую роту. Так что ты должен там организовать четкую службу и крепкую оборону. Задача ясна?

Я склонился над картой, несколько секунд вглядываясь в условные обозначения, потом поднялся:

– Ясно, товарищ полковник. Разрешите убыть?

Командир махнул рукой, я же еще посмотрел на начальника артиллерии, ожидая дополнительных указаний, но тот лишь вяло махнул рукой, и я вышел из комнаты.

Приняв вправо у перекрестка, я остановил колонну, соскочил с машины и пошел к мосту через арык, на котором стоял офицер. Это оказался командир третьей роты Саня Григорьев. Мы поздоровались, и я объяснил причину своего прибытия, попросив обрисовать обстановку.

– Ты, Боря, смотри сам. Здесь я тебе не советчик. Сам определяйся, куда и кого ставить.

Закончив обход позиций мотострелков, я определился с обороной данного района, после чего подозвал командиров взводов:

– Коровин, ты со своим взводом занимаешь оборону за мостом, пятьдесят метров дальше сгоревшего «Москвича» – фронтом на Чечен-Аул. Задача: не пропустить боевиков в случае атаки на мост. Жидилев, а ты со своим взводом располагаешься на поле, на уровне второго взвода, но углом к дороге, так чтобы в случае попытки прорыва боевиков ты мог вести огонь по дороге, идущей из деревни ко второму взводу, а также по деревне. – Я прутиком начертил на земле схему расположения взводов. – Как развернетесь, сразу же капитально закапываться. Я же расположусь вот здесь, у моста. Если кто прорвется, то мы будем с ними уже здесь разбираться. Задача ясна?

Офицеры мотнули головами.

– Алексей Иванович, ты с Карпуком оборудуешь место командного пункта у моста. «Уралы» и БРДМ туда же поставишь. Но БРДМ так поставишь, чтобы пулеметами мы могли смести с моста любого, кто там окажется.

Поставив задачу, я пошел к видневшейся в отдалении кашаэмке артиллеристов. За ней в пятидесяти метрах деловито суетились танкисты, цепляя тросом танк, который свалился в арык.

– Кто командир батареи? – спросил я солдата с автоматом.

Ответить солдат не успел: открылся люк, и из него вылез капитан Кириллов.

– Боря, здорово. Ты чего тут делаешь?

Выслушав меня, он обрадовался:

– Боря, я сейчас пытался танком взорвать склад ГСМ на окраине Чечен-Аула, да ни фига не получается. Корректировал, корректировал, но эти дебильные танкисты попасть не могут. Давай из твоей противотанковой установки долбанем…

Кириллов показал рукой на четыре большие цистерны, которые стояли на склоне горы. Да и я сам давно уже обратил внимание, как танк в двухстах метрах от нас в течение двадцати минут стрелял по складу ГСМ и никак не мог попасть. Я вскинул бинокль и стал осматривать склон горы: четыре цистерны, выкрашенные серебрянкой, поблескивали на солнце. Рядом стояла будка и еще пара строений. Но сложность была в том, что впереди склада высились деревья и проходила линия электропередачи, которые наполовину перекрывали проводами и ветками цистерны.

– Хорошо, Игорь, сейчас попробую уничтожить.

Я отдал необходимые распоряжения и уже через десять минут наводил визир переносной противотанковой установки на левую емкость. Но с этого места тоже было плохо видно: мешали деревья. Я переместился еще на пятьдесят метров влево, теперь можно стрелять. Поставил контейнер с ракетой на пусковую установку и механизмами горизонтальной и вертикальной наводки навел на цель. Затем поднял перекрестье, как это положено, на одну треть высоты цели над цистерной. Успел пожалеть о том, что не захватил на позицию шлемофон, и нажал на спуск. Сначала громко щелкнули и отстрелились крышки контейнера, и почти сразу же заревел стартовый двигатель. Ракета сорвалась с направляющей и помчалась к цели. Оглушенный пуском, я действовал уже на автомате: через секунду огонек от стартового двигателя показался в визире, на границе большого круга. Ракета вихлялась на траектории и все больше смещалась за границу прицельных кругов. Мелкими движениями механизмов наведения за две секунды ввел огонек двигателя в малый круг и установил контроль над полетом ракеты. Постепенно я начал механизмами наводки совмещать малый круг и емкость с горючим. Ракета, послушная командам, начала плавно доворачивать на цель, скользнула над ветками деревьев и практически впритирку прошла по верхнему краю цистерны, взорвавшись под одним из навесов. В разные стороны полетели доски, шифер, загорелись мгновенно куски старого рубероида, выкидывая вверх клубы черного дыма.

Я вскинулся над установкой, в пяти метрах от меня в азарте приплясывал Игорь:

– Боря, блин, еще сантиметров бы пятьдесят ниже, и рвануло бы. Давай вторую.

Взглянул на склад: до него примерно 1800 метров, это значит 9 секунд полета ракеты. А мне показалось, что она летела целую минуту. Я хмыкнул и поставил на направляющую следующий контейнер. Но тоже неудача. Ракета разорвалась в ветках впереди стоящих деревьев. Взял чуть выше, и ракета ушла выше склада, разорвавшись на склоне перед кладбищем. Четвертая попала в провода линии электропередачи и тоже взорвалась. Я еще более сосредоточился: и следующая ракета, ювелирно пройдя меж проводов и над ветками, вонзилась в бок цистерны. День был солнечный и теплый, поэтому пары, которые скопились вверху цистерны, красиво рванули, превращаясь в стремительно расширяющийся огромный огненный шар, но через несколько секунд от огненного шара остался лишь черный дым, а над баком весело и красиво заплясали яркие языки пламени. Я поднял голову и, даже полуоглушенный, услышал радостный рев солдат не только моей батареи, но и всех, кто наблюдал. Подбежали солдаты и положили на землю еще две ракеты. И следующую ракету я уже уверенно вогнал в низ цистерны. Взрыв был не такой впечатляющий, но зато через возникшую дыру хлынул мощный поток горящего топлива, который покатил вниз, зажигая все, что ему попадалось на пути. Последней ракетой я промахнулся и плюнул. Все, на сегодня достаточно.