Чаша гнева - Дмитрий Казаков

– Нет, – ответил Жильбер Эраль. – Истинный Крест пока с нами, и Господь не оставит нас!

Солнце миновало высшую точку и принялось клониться к закату. Отряды рыцарей, тающие, точно снег весной, пробились к южному Рогу – плоской бесплодной вершине. В одной из стычек погиб епископ Акры. Истинный Крест едва не попал в руки мусульман.

Заняв холм, войско оказалось в окружении. Со всех сторон виднелись воины Саладина. Не выжидая, они пошли в наступление. Склоны северного Рога оказались слишком круты, и туда направила удар пехота. Южный Рог, где находились рыцари, атаковала отборная конница султана.

Первый натиск был отбит. Но на северном Роге знамена христиан пали. Холм покрыла масса мусульманских воинов, которые прыгали, потрясая оружием, и выкрикивали оскорбления поверженным врагам.

– Может быть, теперь? – шлем Жака де Майи был помят, дыхание из-под него доносилось тяжелое и прерывистое, с лезвия меча, еще утром чистого и блестящего, капала густая кровь. – Мы не выдержим еще одной атаки!

– Во имя Бога, брат! – слова магистра падали тяжело, словно камни. Он повернулся к одному из гонцов, которые всегда сопровождают главу Ордена, и сказал:

– Приведи брата Ричарда. Скажи ему – час настал!

От подножия холма донеслись визгливые крики и топот копыт. Войско Саладина вновь шло в атаку, стремясь уничтожить, смести с лица земли сопротивляющихся гяуров.

Брат Ричард Гастингс, бывший магистр в Англии, прибыл в Левант два года назад. Он не был великим воином, не был полководцем, но именно на него возлагались последние надежды. Высокий и сутулый, в доспехах он смотрелся как мул в чалдаре[9].

– Приветствую тебя, брат, во имя Бога, – сказал ему Жильбер Эраль. – Готов ли ты?

– Готов, – поклонился Ричард. Одним движением он развязал небольшой холщовый мешочек, висящий у пояса, и извлек из него простую, не украшенную ничем чашу. На первый взгляд она казалась деревянной, но при внимательном рассмотрении это впечатление исчезало. На смену ему приходило удивление. Чаша была не из дерева, не из металла, непонятно из чего. По ее светло-желтой поверхности вольно гуляли маслянистые блики, а за округлые бока очень удобно было браться.

– Помолимся, братья, – сказал магистр.

Втроем они опустились на колени. Чашу брат Ричард охватил ладонями. Лицо его было спокойным, отрешенным, веки – опущены, и только губы двигались, рождая почти безмолвную молитву.

Жильбер Эраль взывал к Богу с открытыми глазами. Поэтому он первым увидел, как померкло солнце. Слова застряли в горле шершавым комом, сердце сжала стальная лапа. Золотой диск, с утра висевший в небесах, вдруг подернулся темно-багровой патиной.

Со всех сторон донеслись крики ужаса. Сражавшиеся воины опускали оружие. Глаза их были устремлены на светило.

Брат Ричард вскочил на ноги, и вскинул чашу к небесам, словно намереваясь зашвырнуть ее к Престолу Господа. Солнце потемнело еще больше, и тут же из чаши с ревом ударил столб алого пламени. Поднявшись на высоту дерева, он качнулся и упал на юг, туда, откуда атаковали мусульмане.

– Господи, господи, – шептал рядом с магистром Жак де Майи, и губы его были белы, а глаза – безумны. Сам Жильбер Эраль просил небеса только об одном – не закричать от ужаса.

Поток пламени, непредставимо огромный по сравнению с породившей его чашей, пожирал людей, точно обычное пламя – сухой хворост. Алые потоки текли вниз по склону южного Рога, уничтожая один отряд мусульман за другим. Люди метались, объятые пламенем, в воздухе разносились отчаянные вопли. Некоторые пытались бежать, но неумолимый огонь настигал их.

Пройдясь по равнине, он остановился только у самого холма Лубии. За ним осталось выжженное пепелище, покрытое пеплом, который еще недавно был людьми.

Брат Ричард пошатнулся, и если бы не поддержавший его Жак де Майи, упал бы. Чаша скрылась в мешочке, и тут же солнце засияло вновь. Магистр Ордена Храма судорожно сглотнул, ощущая во рту противный сладковатый привкус горелой человеческой плоти.

На горизонте виднелись удирающие остатки войска Саладина. Сам султан был мертв. Битва при Хаттине оказалась выиграна.

Рыцарь, который защищает свою душу доспехами веры, подобно тому, как облекает свое тело в кольчугу, и впрямь есть рыцарь без страха и упрека. Вдвойне вооруженный, он не боится ни демонов, ни людей.

Бернар Клервосский о тамплиерах,1128 г.

4 мая 1207 г.

Прованс, Марсель

Небо над городом было синим, точно дорогой византийский самит. Искусной вышивкой казались разбросанные там и сям белые облака. Роскошная синева отражалась в простирающемся на юг море, которое нежилось под ласковыми лучами весеннего солнца, и лишь слегка покачивало на мягком животе стоящие у причала нефы[10].

Портил великолепное впечатление только запах, какой обычно бывает в портах: смесь вони гниющей рыбы, смоленых бортов и плавающих в воде нечистот. Роберу он был хорошо знаком по родной Нормандии.

За спиной послышались шаги. Робер поспешно обернулся. К нему, прихрамывая, приближался брат Анри де Лапалисс. Белые одежды его сияли чистотой, а алый крест на груди, казалось, пламенел.

– Что, любуешься морем, брат Робер? – спросил брат Анри, улыбнувшись. – Клянусь Святым Отремуаном, в твои годы я и помышлять не мог, что когда-либо увижу его! У нас в Оверни уже тот, кто только видел соленую воду, может считать себя великим путешественником!

– У нас совсем не так, брат, – ответил Робер слегка смущенно. – Каждый из нобилей к совершеннолетию пересекает Канал[11]по несколько раз.

– Зато говорят у вас ужасно! – брат Анри, восприемник Робера в Ордене Храма и одновременно – визитер[12]на Западе самого магистра Жака де Майи откровенно расхохотался. – Я и то с трудом тебя понимаю! Что уж говорить о местных бедолагах?

Робер смутился. Дома его ланг д'уи[13]казался естественным и понятным. Но после того, как путешествующие на юг воины Храма миновали Невер, над выговором молодого рыцаря начали потешаться. За спиной, естественно. Легче от этого не было.

– Не стоит печалиться, брат! – заметив смущение младшего товарища, де Лапалисс перестал смеяться. Тон его сделался серьезным. – Ордену служат и косноязычные, и даже немые. Все мы равны перед лицом Господа. Пойдем лучше посмотрим, как идет погрузка!