Четырехлистный клевер - Лана Паркхилл

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Что ты тут делаешь, Ричард Райвен?

– Я, собственно говоря, планировал воссоединение двух любящих сердец.

И тут Сузан прорвало.

– Вот об этом забудь раз и навсегда! – закричала она так громко, что две сороки, мирно сидевшие неподалеку на дереве, с шумом разлетелись в разные стороны. – Не смей даже заикаться о «воссоединении» и тому подобной чепухе! Единственная вещь, которую я готова сделать для моего бывшего, подчеркиваю, бывшего любовника, так это убраться отсюда сию же секунду и прислать вместо себя кого-нибудь еще. Но пока я здесь, прошу избавить меня от необходимости выслушивать подобный бред!

Ричард с раздражением посмотрел на нее.

– Знаете, мисс О'Брайен, я вовсе не собираюсь выслушивать ваши истерики по девять часов кряду. Коль скоро я собираюсь здесь жить, то…

Сузан отчетливо представила, в какую пытку превратится ее существование. Жить вместе с ним на маленькой ферме, в соседнем доме, просыпаться каждое утро с мыслью о том, что он где-то рядом, каждый день сталкиваться с ним то там, то здесь… Ну уж нет!

– Ты… ты не можешь здесь обосноваться. Дело в том, что у нас уже есть другие постояльцы. Они обратились к нам раньше тебя, и…

– И им придется съехать отсюда в двадцать четыре часа этим твоим воображаемым постояльцам! – прорычал Ричард, не поддавшийся на жалкую уловку.

– Но они не могут, они…

– Не лги, Сью, – устало произнес темноволосый мучитель. – Я подписал договор об аренде и оплатил все еще в Дублине. Предупреждаю тебя: не пытайся препятствовать мне. Если станешь продолжать в том же духе, твою жизнь наполнят разного рода неудобства. Я ясно выражаюсь?

– Предельно ясно.

Что еще ей оставалось ответить? Ричард мог и не облекать в слова свои угрозы. Их можно было прочесть в серых холодных глазах.

На самом деле никак нельзя было допустить, чтобы Ричард расторг сделку. С прошлой зимы дела на ферме шли плохо, небольшой запас денег стремительно таял, и мысль о том, чтобы сдать коттедж на лето, показалась довольно привлекательной. Он истратил последние деньги на то, чтобы отремонтировать коттедж. Надо думать, что такой постоялец, как Ричард Райвен, показался Дэвиду О'Коннелу подарком судьбы.

– Наверное, ты прав, – наконец произнесла Сузан, отчаянно пытаясь совладать со своими чувствами. – Мы постараемся, чтобы тебе было здесь удобно.

– Мы? – удивленно переспросил Ричард. – Я говорил по телефону с неким мистером О'Коннелом.

– Дэвид О'Коннел – владелец фермы и коттеджа, – пояснила Сузан. Он ничего не знал о том, что связывало ее и Ричарда, поэтому у него не было ни малейшей причины отказать тому в аренде домика. – Он женился на моей бабушке.

На лице Ричарда отразилось крайнее удивление.

– На Патриции?

Он был потрясен. В последний раз Ричард видел бабушку Сузан два года назад, когда та была еще вдовой мистера О'Брайена. Даже ее собственная семья была поражена бурным романом Патриции О'Брайен и Дэвида О'Коннела и их скоропалительной свадьбой.

– Они поженились в сентябре прошлого года. Как раз после того… – Сузан прикусила язык. – Как раз через два месяца после того, как познакомились, – быстро проговорила она минуту спустя, отчаянно ругая себя за болтливость и за те слова, которые чуть было не произнесла.

Упомянув Дэвида О'Коннела, она, сама того не заметив, ступила на очень опасную почву. Ричард мог ничего не знать о дяде Дейви, кроме того, что, судя по телефонному разговору, тот является пожилым человеком. Однако был весьма наслышан о внуке достойного фермера, Оуэне Маккилохе, сыне его старшей дочери. Именно его Ричард упорно считал любовником Сузан.

– Так ты поэтому оказалась здесь? Тебя привезла с собой Патриция?

– Нет, не совсем так. Я приехала первой, работала тут, у дяди Дейви. Потом Пат решила навестить меня, встретилась с ним – и они все поставили с ног на голову.

То же самое некогда можно было бы сказать о Сузан и Ричарде.

Когда они познакомились, то сразу же влюбились друг в друга. Их роман протекал столь же бурно, но с одним отличием: Ричард и не помышлял о браке.

А Сузан не настаивала. Их любовь казалась такой яркой, такой волнующей!… Словом, большего и желать было нельзя. Она смиренно принимала все, что Ричард мог ей дать, делила с ним его заботы и его постель. Сначала этого было предостаточно.

Но вскоре многое изменилось…

– Да… если ты все-таки решил остановиться у нас, то возьми это.

Сузан протянула Ричарду связку ключей, покачивая ее на пальце. Ключи приветливо позвякивали, отзываясь в сердце молодой женщины похоронным звоном.

– Надеюсь, вы найдете «Медовый полдень» очень приятным местом. Наслаждайтесь отдыхом, – чопорно добавила она.

Наконец-то тягостная обязанность выполнена! Сузан встретилась с Ричардом лицом к лицу, поговорила с ним и убедилась в том, что способна контролировать свои чувства.

Она выстояла!

Если бы только можно было уйти отсюда и вернуться домой! Домой…

Неожиданная тоска охватила ее. Захотелось увидеть Джинни, обнять ее тепленькое тельце, посмотреть в невинные детские глаза…

Именно Джинни, девочка, которой скоро исполнится год, стала настоящей причиной, по которой Сузан рассталась с Ричардом. Это была единственная возможность сохранить ребенка. Судьба загнала ее в ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Несчастная женщина разрывалась между двумя людьми, которых любила больше всего на свете, – любовником и еще не рожденным ребенком, – и выбрала ребенка.

Джинни заменила ей весь мир, стала всем, что осталось после разрыва с возлюбленным. Джинни была ее будущим. Но если Ричард узнает правду, этот мир рухнет.

– Мистер Райвен, возьмите ключи, пожалуйста.

По мнению, Сузан молчание слишком затянулось. Однако Ричард задумчиво смотрел на нее своими пронзительными серыми глазами и не двигался с места. – Ключи, – умоляюще произнесла она, ощутив тревогу. – Мне пора идти.

– Нет. – Его тон был мягок, но непреклонен.

На мгновение ей показалось, что она неверно расслышала. – Что? Мистер Райвен, я… – начала Сузан, глядя на своего собеседника огромными изумрудными глазами.

O, если бы только она знала, что взгляды, подобные этому, переворачивают его душу! Если бы догадывалась, какую боль причиняют глаза, горящие неприязнью! Ведь он еще помнил их сияющими любовью… или же тем мимолетным чувством, которое принимал за любовь. Как тяжко было осознавать, что Сузан не хочет его больше видеть, хотя некогда желала быть рядом постоянно! О, как Ричард хотел бы, чтобы эта женщина с медно-рыжими локонами и с упрямым ирландским характером знала об этом. Может быть, тогда ему было бы не так тяжело жить…