Гардемарин - Андрей Алексеевич Панченко

Боцман нетерпеливо толкнул меня в спину рупором, и мы пошли к деревянной надстройке на корме корабля. Через несколько секунд я увидел флаг судна и понял с кем имею дело. Это голландцы! Огромный флаг развевался на корме и не узнать его было трудно. Я моряк и знаю почти все флаги мира. Только вот этот флаг был не простым, на средней полосе, был чёрный герб, такой же, как и на боцманской дудке. Латинские буквы «VOC», переплетенные между собой.

На верхнем открытом рулевом мостике стояла представительная компания. Капитан и три офицера, не иначе. Эти были одеты в камзолы, треуголки и туфли с огромными пряжками, вместо штанов у них были короткие, белые шорты до колена, и длинные гольфы, на поясах болтались сабли, а в руках были трости. Перед офицерами меня и поставил Боцман. Самый пожилой из них и богато одетый, стоял с надменной рожей опираясь на позолоченную трость, и смотрел на меня чего-то ожидая. Чем дольше мы стояли смотря друг на друга, тем больше он мрачнел и хмурился. Чего тебе надо от меня клоун ряженый? Говори зачем звал!

Удар последовал неожиданно. По спине меня перетянул палкой Боцман. Падла! Больно же мать вашу! Второй удар последовал от одного из стоящих передо мной офицеров. В солнечное сплетение воткнулась трость, и я согнулся буквой «Г», хватая воздух пересохшим ртом.

— Snotaap! Ik zal je respect leren! Buig voor de kapitein! (Сопляк! Я научу тебя уважению! Кланяйся капитану!) — у меня над ухом взревел Боцман, осыпая меня ударам, от которых я скоро снова оказался на палубе.

— Сука! Я тебя урою тварь! Дай только в себя прийти, ты ещё пожалеешь шакал, что на свет родился! Фак ю бич! — сквозь боль от ударов я зло шептал ругательства, приплетая к ним и английские слова, в надежде, что хоть так эта тварь поймёт, что я о нём думаю. Что мать вашу происходит⁈ Меня сюда притащили только что бы избить⁈ Это можно было сделать и на том месте, где я лежал до этого!

— Sukkel⁈ Ik vermoord je, puppy! (Дурак⁈ Я тебя убью щенок!) — слово «шакал» неимоверно возбудило Боцмана. Наверное, угадал, его мамаша не иначе ему раскрыла его родословную, и он её стеснялся и никому не говорил, а тут все вокруг узнали. Как бы там не было, удары на меня посыпались с удвоенной силой.

— Стоп! — на английском языке прервал экзекуцию капитан — ты англичанин⁈ Отвечать!

— Я русский! — ответил я, на том же языке. В последнее время этот язык моих бывших врагов был мне особенно ненавистен, но знал я его сносно. Только на нём приходилось общаться во время похода с различными иностранцами, да и в школе учил. В моё время знать английский язык было модно — и к Англии не имею никакого отношения, они мне враги!

— Русский⁈ — капитан выглядел удивлённым — как ты тогда попал сюда? У московитов нет кораблей! Мы выловили тебя в океане! Не врать! Ты англичанин⁈ Учти, мы узнаем правду, и тогда тебе несдобровать! Голландия и Англия в состоянии войны! Англичан мы обычно скармливаем акулам!

— Да русский я! Меня зовут Виктор Жохов! Как раз англичане и напали на наш корабль и потопили его! С удовольствием поучаствую в процессе, если вы поймаете этих засранцев! — лёжа на залитой моей кровью палубе я с трудом поднял голову и посмотрел на капитана — а вы очень гостеприимны господин капитан, стоило ли меня спасать, чтобы потом убить?

— Виктор Жохов? Ну что же, английские мрази могут сотворить и не такое. Но мы приличные и честные люди! — капитан на мой вопрос не ответил, он задумался, произнеся моё имя с ударением на букву «О» — Очевидно ты дворянин, судя по твоему поведению, но Голландия — Республика! Ты будешь кланятся каждый раз, как увидите меня или моих офицеров на палубе моего корабля! Я не потерплю не уважения! Я не дворянин, и дворянство не признаю! Зовут меня Михаил Руландс. Обращаться ко мне — господин капитан! Этот фрегат принадлежит Голландской ост-индийской компании и называется «Нидерланд». Мы идём домой и тебя высадят в порту Амстердама, как только мы до него доберёмся. На моём корабле нет нахлебников и пассажиров, все получают своё жалование и пайку только за работу! Воровать, бунтовать, богохульствовать и бездельничать нельзя, иначе будет тоже самое, что и с этим подлецом, что сейчас болтается на рее! Он украл яйцо, и за это поплатился жизнью! Такое нельзя спускать, каждый должен знать своё место! У нас есть одно простое правило, которое ты должен запомнить! Выполнять приказы беспрекословно! За неповиновение на первый раз порка, второй раз виселица! Учитывая твой возраст, я определяю тебя в юнги, с соответствующим жалованием. Одежду тебе выдадут в счёт жалования. Боцман Ёб, теперь твой непосредственный начальник. Слушать его как отца родного! Если ты не согласен, можешь прямо сейчас снова прыгать за борт!

— Господин капитан, я бездельничать и не собираюсь, и честно отработаю поездку на вашем корабле. Однако голландского языка я не знаю, английского и русского судя по всему не знает господин Ёб. Как мне понят, что от меня хотят? Я готов выполнять приказы, однако боюсь, что могут возникнуть недоразумения — ну и имечко же придумали этому мордовороту родители, ему лучше не появляться в кабаке где будут отдыхать русские, ибо драки и насмешек ему тогда не избежать. Все точки над «ё» расставлены. Капитан предельно чётко рассказал о всех раскладах. Мне предстоит путешествие в Амстердам и дорогу мне придётся отработать. Низко же ты пал Витя, был адмиралом, а теперь мальчик на побегушках!

Насколько я знал, раньше обязанности юнги на корабле во многом зависели от его происхождения. Некоторую часть юнг составляли подростки дворянского сословия. В корабельной иерархии они занимали промежуточное положение между офицерами и матросами. Они были избавлены от тяжёлых и грязных работ, выполняли преимущественно функции вестовых и помощников офицеров. Их обучали работе с навигационными инструментами и картами, основам артиллерийского дела и другим навыкам по управлению кораблём. Впоследствии юнги-дворяне становились мичманами и далее поднимались по карьерной лестнице. А вот жизнь юнг из простонародья была намного более тяжёлой. На их долю приходилась огромная доля неквалифицированной работы на корабле. Они работали на камбузе, выполняли обязанности прислуги у офицеров, драили палубу и гальюны, штопали порванные мундиры матросов. Во время морских сражений юнги должны были насыпать порох в специальные мешочки для выстрелов, подносить к орудиям картузы и ядра. Таких могли кинуть с жалованием запросто, просто дав пинка под зад в очередном порту. Судя по настроению и надменности капитана, мне