Подводный город Протто - Эдуард Романович Шифман
Шрифт:
Интервал:
Был вечер. Эо сидели за столом. Ужинали. Двое взрослых и ребенок. Что-то подсказывало мне, что это девочка. Может быть, аккуратность, с которой она ела. Будто священнодействовала. Так только девчонки умеют. Парни быстро набивают рот и сразу пытаются улизнуть из-за стола. Она была невысокой и такой худенькой, что, казалось, просвечивала насквозь. Мысленно я назвал ее Паутинкой. По их жестам я понимал, что они почти не разговаривали. Молча передавали приборы. Иногда один из них подходил к машине и вынимал очередное блюдо.
Я подумал: «Нам бы так. Нажал кнопку – и ешь вволю». Но в этот момент почувствовал острую боль в затылке. Сквозь щель панели увидел, что Паутинка смотрит в мою сторону. Ощутил, как невидимые нити опутали мое тело и потянули вперед. Я пытался сопротивляться, но лапы были словно чужие. Подчиняясь безмолвной силе, я вышел из укрытия и оказался посредине комнаты. Старшие эо оторвались от еды и стали рассматривать меня. Паутинка, напротив, опустила глаза в тарелку. Как будто она тут ни при чем. Наконец и она подняла голову. Взяла ложку, набрала еды, встала и направилась ко мне. Я был словно парализованный. Не мог пошевелить ни лапой, ни хвостом. Девочка опустилась на корточки и поднесла еду к моему носу. Я не ждал подвоха. Ведь они сами это ели. Открыл пасть, лизнул. Было очень вкусно. Никогда раньше я не испытывал такого наслаждения.
Видимо, в это время Паутинка получила какой-то сигнал от взрослых. Возможно, предупреждение. Она подняла руку в успокаивающем жесте. Я понял: «не волнуйтесь – все под контролем». Затем опустила ладонь мне на затылок. Боль прошла. Я почувствовал себя свободным. Можно было удирать. Но еще оставалась еда, и я осторожно потянулся к ней. По сравнению с тем, чем мы обычно питались, это была потрясающая субстанция. Как я мог уйти?
Что-то вроде улыбки возникло на бесчувственных лицах эо. Кто я был для них? Примитивное животное. Мимолетное развлечение. Тот, о ком забудут к утру. О чем говорили они? Может быть, убеждали ребенка отпустить меня или прикончить и выбросить в машину для переработки мусора? Я не понимал, что ими движет, что они чувствуют. Да и чувствуют ли они что-нибудь?
Паутинка накрыла мою голову четырехпалой ладошкой. Будто тонкие иглы пронзили мой мозг и коснулись темных и запретных его глубин. Каждый укол отзывался странными ощущениями. Я вспомнил, увидел как наяву: мать прижимает меня к себе, пытаясь закрыть от падающей стены дома, в котором мы жили. И вдруг все вокруг окрасилось в зеленый цвет. Как будто я смотрю на мир через осколок зеленого бутылочного стекла. Потом – вспышка. И я слышу:
– Отпусти его. Пусть убирается к своим…
– Нет, он мне нравится. Я приручу его…
– Зэя, сейчас придет хранитель. Не хватало, чтобы он увидел, чем ты занимаешься…
– Ненавижу хранителей. Они везде суют свой нос…
– Не смей так говорить. Ты знаешь: это опасно…
Открытие поразило меня! Я слышал, о чем они говорят! Но еще удивительней было то, что я увидел. Их лица. Как будто они скинули серые бесчувственные и неподвижные маски. Я увидел их эмоции. Почувствовал, какие они разные.
– Иди сюда, малыш. Я не сделаю тебе плохо, – Паутинка протянула мне раскрытую ладошку.
Я попятился. Инстинкт шептал: «Беги!» – но любопытство толкало вперед, к этой девочке, у которой, как видно, не все было ладно в семье.
– Пожалуйста. Не оставляй меня одну.
Она почувствовала, куда ударить. «Быть стойким и помогать другим» – у нас в стае это закон. Что я мог сделать? Только забыть об инстинкте и шагнуть вперед. Теплая волна накрыла меня, и я успокоился. Как перед дракой. Сначала думаешь, как все будет. Но когда все начинается, времени думать и переживать не остается.
Следуя ее молчаливой просьбе, я взобрался по протянутой тонкой руке на хрупкое плечо и спрятался в складках накидки.
– Если хранитель увидит, с кем ты связалась, он будет в ярости.
Я не сразу понял, кто это сказал. Голос был тихий и низкий, как будто потухший.
– Оставь ребенка в покое. В своем доме она может делать все, что считает нужным, – вмешался другой эо с ровным, чуть хрипловатым, уверенным голосом.
Взрослые заспорили. Я начал узнавать их по манере разговора, интонациям и выражению лица. Потухший голос – у отца Паутинки. Его звали Лео. Уверенный – у матери, Рэи. В семье, похоже, давно не было мира. За видимым спокойствием и невозмутимостью бушевали страсти.
Они препирались еще некоторое время, и я немного погрузился в их проблемы. Я понял, что хранители – это эо, наделенные властью. Семья принадлежала к другой, низшей, касте. Хранители называли их смертными. Это звучало как угроза. Как будто хранители могли распоряжаться их жизнью.
«Странно, – подумал я. – Дед рассказывал, что эо могут жить вечно».
Паутинку на самом деле звали Зэей. Она была подростком. Ненавидела хранителей. Ее отец жил в страхе. Что-то в его прошлом несло угрозу ему и его семье. Мать была хладнокровна, как настоящая крыса. Пыталась успокоить отца и защитить дочь.
Я тихонько тронул Паутинку, и она ответила коротким прикосновением.
«Понимает она, о чем я думаю?» – пронеслось у меня в голове.
– Да, – услышал я ее неровный, шероховатый, как будто надтреснутый голос.
– Они тоже слышат меня?
Как в этом мире хранить тайну, если все читают мысли друг друга?
– Нет. У тебя слабый сигнал. Я с трудом настроилась на него. Но мне удалось активировать эо-центр в твоем мозге. Поэтому ты слышишь нас.
В это время раздался мелодичный звук. Паутинка сняла меня с плеча. Посадила в круглое углубление в столе и накрыла блестящим колпаком. Отец хотел возмутиться, но времени для препирательств не было. Он только вздохнул.
Крышка оказалась полупрозрачной. Я мог видеть сквозь нее все происходящее в комнате. На стене появилось радужное пятно. Оно расширилось. Образовалось овальное отверстие в рост эо.
«Вход», – подумал я.
За порогом стоял эо. У левой его ноги – робопес. Гость был похож на жителей дома, но теперь я уже мог отличать их. Высокомерие ясно читалось в каждой его черте: высоко поднятый подбородок, взгляд из-под слегка опущенных век, как будто взгляд свысока. Я подумал: «Раньше все они казались нам на одно лицо и одного сложения, да и в одежде не было видно различий. А теперь я словно увидел их изнутри, понял, что они чувствуют или хотят продемонстрировать».
Эо вошел в дом. Пес последовал за ним и сел у входа. Его усы и антенны на голове зашевелились, исследуя звуки и движение в помещении. На секунду мне показалось, что он смотрит на меня. Но нет – продолжил изучение комнаты.
– Добро пожаловать, хранитель Кэн, – встал навстречу гостю отец семейства.
– Приветствую смертных, – не глядя на хозяина, ответил гость, нагло разглядывая женщин.
Отец виновато посмотрел на жену и как-то сник. Было заметно, что поведение гостя его задевает, но он не решается высказаться резко. Мать и дочь промолчали.
«Если бы кто-нибудь сунулся в нашу нору и стал вести себя так вызывающе, мой дед ему бы хвост отгрыз. Да и я не остался бы в стороне. Что-то у этих ребят не так с законами гостеприимства», – промелькнуло в голове. Паутинка услышала меня. Подошла к столу и положила руку на крышку, под которой я сидел. Я замер, пытаясь разобраться в их странных отношениях.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!