Невеста страсти - Джо Гудмэн

— А Денти, случайно, не француз? — спросил Хоув. — Французы могли бы рассчитывать на его помощь в не меньшей степени, чем мы.

— Француз? Это не исключено, — задумчиво протянул Дэвидсон. — Возможно, у него налажены связи с Лафиттом.

— Мой Бог! Роберт, о чем вы говорите! Сколько еще головорезов вы хотели бы привлечь на свою сторону?! Денти — это одно, Лафитт — совершенно другое! Сколько разграбленных торговых судов на его счету? Десятки! За последние несколько лет он отправил к рыбам столько же британцев, сколько и наших соотечественников. Вас это не смущает?

Беннет решительно раздавил окурок сигары и тут же закурил новую.

— Не согласен. Да, Лафитт не слишком внимателен к флагам, но Новый Орлеан — весьма ценный порт. Все суда с запада вынуждены проходить мимо, а значит, и все товары, что везут к нам. Нашему военному флоту выгодно иметь в союзниках человека, заинтересованного в том, чтобы держать этот порт открытым в противовес блокаде.

Хоув, подняв вверх руку, остановил Фартингтона.

— Не стоит продолжать обсуждение этого вопроса, Бенедикт. К чему все это, когда приказ Медисона уже у вас в кармане? От нас требуют встретиться с Денти и заручиться его поддержкой. Считаю вопрос закрытым.

— Нет, вопрос нельзя считать закрытым.

Все высшие чиновники невольно затихли и, если не с уважением, то по крайней мере с явным удивлением посмотрели на человека, произнесшего последнюю реплику.

Таннер обвел взглядом собравшихся и принужденно улыбнулся. Неужели у них в самом деле есть приказ и он касается лично его, Клода? Командование послало его на эту встречу, сообщив лишь, что он должен выполнять принятые здесь решения, в чем бы они ни состояли. Однако Клод более не был уверен в том, что данному ему приказу следует подчиняться беспрекословно. Быть может, он не до конца все понял? Таннер чувствовал себя крайне неуютно, но даже себе самому он едва ли смог бы назвать причину столь несвойственной ему неловкости.

Капитану показалось, что главным на этом совещании был сенатор Хоув. Этот человек задавал тон. Клод понимал, что должен будет принять решение, и знал, чего именно ждут от него. Он чувствовал на себе взгляд Хоува. Сенатор, казалось, думает о том же, о чем и Клод, взвешивает все доводы «за» и «против». Сейчас сенатор потребует от Клода сведений об Алекс Денти. Оставалось лишь понять: будет ли нежелание говорить на эту тему стоить ему капитанского мундира…

Таннер Фредерик Клод принял командование кораблем всего три года назад, в 1809 году, будучи двадцати пяти лет от роду.

Это назначение он получил, уже побывав «на службе», а по сути, на каторжных работах у британцев. Присуждение ему капитанского чипа после удачного побега явилось наградой за проявленное Таннером мужество. Клод действительно прошел все круги ада, и если смерти на английском корабле ему счастливо удалось избежать, то отметины от «кошки» — плетки, раздвоенные концы которой венчали свинцовые наконечники, остались у него на спине на всю жизнь. Шрамы — тонкие белые полоски на бронзовой коже — служили напоминанием о приобретенном жизненном опыте.

Три года он управлял кораблем, был доволен и судном, и командой, но страх вновь оказаться матросом Королевского флота никогда не покидал его. Впрочем, Клод, человек в общем-то храбрый, достаточно хорошо умел владеть собой, чтобы о его сомнениях не знала ни одна живая душа. Довольно частые плавания к берегам Европы увеличивали вероятность печальной перспективы, но Клод принял решение и знал, что от него не отступит: если он поймет, что плена не миновать, то лишит себя жизни — так будет лучше.

Таннер на мгновение прикрыл глаза, чтобы господа в комнате не заметили растерянности в его взгляде, и быстро овладел собой; когда он был готов говорить, изумрудно-зеленые глаза капитана светились решимостью. Мало кто мог подолгу выдерживать такой взгляд. Собеседнику казалось, что Клод видит его насквозь. Капитан ладонью пригладил медно-рыжие волосы и, отодвинувшись вместе со стулом подальше от стола, вытянул ноги вперед во всю длину, так чтобы в поле зрения собравшихся попали носки его высоких, доходящих до колен военных сапог. Положив руки на подлокотники, он крепко сжал их полированное дерево. Клод знал, что костяшки его пальцев побелели. Знал он и то, что позднее у него будут болеть мышцы от страшного напряжения этой минуты. Так бывало всегда, когда он думал об Алекс Денти. Что же, будь по сему — пусть и они узнают то, что знал он еще до того, как восемнадцать месяцев назад имя капитана Денти было названо в его присутствии.

Голос Клода, уверенный и четкий, прорезал тишину. Он говорил спокойно, не торопясь. Стальные нотки только подчеркивали его компетентность. Он знал, о чем говорил.

— Алекс не станет помогать нам, джентльмены, что бы там ни приказывал Президент. Беннет, вам не следует вскрывать конверт с приказом. Пусть остается там, где лежал до сих пор. Денти преследует совершенно определенную личность. Как только капитан найдет того, кого ищет, он остановится.

— Почему вы так в этом уверены? — спросил Дэвидсон, постучав кончиком пальца по переносице. — Трудно поверить, что он топит корабли, пытаясь добраться до какого-то одного человека. Все эти разрушения ради личной мести? Мне трудно поверить в такое.

— Тогда приготовьтесь услышать куда более странные вещи. То, что я вам сейчас скажу, принять будет нелегко. Алекс Денти действительно охотится за конкретным человеком. Стоит ли это делать, решать только ей.

Ответом Клоду была мертвая тишина, в которой неестественно громко прозвучал кашель — похоже, сенатор поперхнулся дымом собственной сигары. Откашлявшись, он еще долго прочищал горло, никак не решаясь задать вопрос по существу.

— Вы хотите сказать нам, что Денти это… это…

Дальше сенатор продолжить не смог, так как зашелся истерическим хохотом. Его примеру последовали остальные.

Клод ожидал такой реакции. Он пытался внушить себе, что этим людям простительно такое поведение: они познакомились с ним только сегодня и не знают, что он никогда не говорит о том, чего не знает.

— Алекс Денти — женщина, и это правда! — услышав в ответ новый взрыв хохота, Таннер ударил кулаком по столу.

Первым пришел в себя Хоув.

— Откуда вам это известно, капитан? Вы видели Денти лично?

Клод молчал. Секунды казались ему вечностью. Как бы ему хотелось послать их всех к дьяволу. С них должно быть довольно того, что он открыл им. Честно говоря, их можно в чем-то понять. Клод вспоминал себя. Это сейчас он мог спокойно думать об Алекс как о наводящем ужас на британцев капитане Денти, но было время, когда Клод вряд ли принял бы эту истину. Что же спрашивать с этих людей? Они ее не знали. Да и ему на хотелось вспоминать прошлое, а еще меньше делиться тем, что знает, с кем бы то ни было. Проблемы Алекс касались только ее, и она вправе была решать их теми способами, которые выбрала сама. Она станет презирать его за то, что он вообще говорит о ней в такого рода компании.