Давид Сасунский - Наири Егиазарович Зарьян

о Мгере Старшем и Мгере Младшем (первоначально — один Мгер) и сказания о Давиде. Эти части («ветви») эпоса, дополняя друг друга, составляют одно целое, отражая представления народа о своей судьбе, его думы о мирной, счастливой жизни.

Исследователи проделали большую работу, чтобы уточнить историческую основу, определить организующее ядро эпоса, иными словами — ответить на вопрос: как сложился эпос, какое из сказаний стало основой этого великолепного творения?

Анализ вариантов позволил установить следующую закономерность. Сказание о Санасаре и Багдасаре — чисто мифологического характера, оно восходит к библейской легенде об ассирийском (или багдадском) царе Сенекериме, который обещал идолу, в случае благополучного возвращения из очередного похода на Иерусалим, принести в жертву двух своих сыновей — Санасара и Багдасара. Узнав об этом, братья убили отца и бежали в Араратскую долину — в Армению, где и основали крепость Сасун.

Образ главного героя второго сказания — Мгера принято считать сложным видоизменением образа бога солнца — Митры (Михра), встречающегося у многих народов. Это некогда единое сказочное божество, оказавшись на земле, как бы раздвоилось: в армянском эпосе живут и действуют два Мгера: сын Санасара — Мгер Старший, Львораздиратель, и сын Давида — Мгер Младший, в бесконечных странствиях по белу свету ищущий справедливости, защитник и покровитель слабых, заточивший себя в скалу и поклявшийся выйти из нее к людям, когда на земле воцарятся добро и счастье.

Наконец, сказание о Давиде Сасунском — наиболее разработанная «ветвь», занимающая господствующее положение среди других сказаний, сердцевина всего эпоса. Значение этой «ветви» образно объяснил академик Иосиф Орбели. «Вспомним, — писал он, — процесс образования жемчужины в раковине. Пока в раковину моллюска не проникает постороннее тело в виде ничтожной песчинки, пока в силу этого обстоятельства животное не заболевает и не образуется у него совершенно незначительный, не видимый глазу известковый нарост, никакой жемчужины нет. А затем вокруг этого нароста наслаиваются отложения, образующиеся под влиянием солей, и в конце концов вырастает замечательная жемчужина. То же самое происходит и с любым народным сказанием. В основе его лежит, быть может, и незначительное по размеру ядро, которое принимает на себя все новые и новые наслоения и превращается нередко в жемчужину, являющуюся результатом творчества десятков и сотен поколений людей. Вот так именно обстоит дело со сложением эпоса о Давиде Сасунском».

Давид — наиболее реальный, наиболее земной из всех героев эпоса. Подобно своим предкам — деду Санасару и отцу, Мгеру Старшему, — он наделен сверхчеловеческой, титанической силой, одарен многими доблестями, но он особенно привлекателен именно потому, что и людские слабости, людские переживания ему не чужды.

Каждая «ветвь» имеет присущие только ей композиционные, языковые, стилистические особенности. Вместе с тем в каждой из четырех можно найти своеобразное отражение всех других, так как Санасар — Мгер Старший — Давид — Мгер Младший связаны между собой не только родственными узами, но, что особенно важно, и общностью благородных устремлений и жизненных целей, общностью, которая сложилась исторически, в процессе освободительной борьбы армянского народа против Багдадского халифата. А борьба эта была поистине драматической, она длилась почти четыре столетия — с сороковых годов VII века вплоть до XI.

В 640, 642–643 и 650 годах отряды багдадского халифа трижды совершали набеги на армянские земли, разоряя страну, уничтожая ее материальные и духовные ценности. Общеармянского войска с единым командованием в Армении тогда не было, и это, конечно, играло на руку завоевателям, которым на первых порах победы давались быстро и легко. Но когда борьбу армянского народа возглавил талантливый полководец и умный политик князь Теодор Рштуни (в эпосе он выведен под именем Кери-Тороса), халиф в 652 году был вынужден заключить с Арменией мирный договор, согласно которому армяне сохраняли свою внутреннюю независимость, обязуясь вносить в казну халифата небольшие налоги и дань. Однако не прошло и двух лет, как халиф Осман нарушил соглашение — Армению снова топтали копыта арабских скакунов. То тут, то там вспыхивали народные восстания, для подавления которых халифат направлял в армянские земли новые и новые наемные отряды. Содержание этих отрядов, естественно, требовало больших расходов, а чтобы покрыть их, Багдадский халифат увеличивал прямые и косвенные налоги, подати и незаконные поборы. Это, в свою очередь, ожесточало население, и волнения не утихали.

Крупное восстание против халифата прокатилось по всему Сасунскому краю в 849–851 годах. Возглавили это восстание, по свидетельству армянских и арабских историков, «князь князей» Багарат Багратуни и его сыновья — Ашот и Давид. Мы не будем касаться довольно сложных и драматических перипетий этой борьбы — истории пленения Багарата эмиром Юсуфом Абусетом и спасения сасунского князя его сыновьями, разгрома отрядов арабских наместников и прочего — отметим лишь, что период владычества Багдадского халифата в Армении и, в частности, восстание сасунцев нашли живое отражение в эпосе «Давид Сасунский», вернее, составили сюжетную канву центрального эпизода третьей «ветви», посвященного единоборству Давида с Мсра-Меликом (багдадским халифом) и изгнанию сборщиков дани из Сасуна. Конечно же, нельзя ставить знак равенства между историческими деятелями и героями эпоса, хотя и бесспорно, что многие факты биографии Багарата Багратуни и его сыновей нашли своеобразное преломление в биографии эпического Давида, деяния князя Теодороса Рштуни — в подвигах Кери-Тороса и так далее.

Сопоставление героев исторических с героями эпическими помогает с большей силой и очевидностью проникнуть в одну из тайн творческой деятельности гениальных создателей эпоса, проследить, как конкретная личность наделяется чертами, присущими всему народу, и, таким образом, перерастает в фигуру подлинно эпическую, способную пережить — и переживающую — своего исторического прародителя.

Отталкиваясь от конкретного события, от конкретного лица, эпизода, факта, народные сказители не фотографировали их и не снимали с них копий. Они создавали новые события, новые лица, новые факты, историческая достоверность которых обогащалась достоверностью художественной, и тогда герои эпоса, полнее и обобщеннее своих реальных предтеч, выражали существеннейшие черты народного характера и народного мировоззрения — бескорыстную любовь к отчизне, гуманизм и великодушие, жажду мира и созидательного труда, надежду и веру в будущее.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

3

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Открытый Гарегином Срвандзтянцем замечательный памятник армянской культуры привлек внимание не только ученых — фольклористов, историков, филологов, этнографов, — но и поэтов и художников, для которых эпос явился благодатным источником творческого вдохновения. Классики армянской литературы Ованес Туманян, Аветик Исаакян, Егише Чаренц создали по мотивам эпоса поэмы; драматург В. Вагаршян написал большую пятиактную трагедию; народный артист республики Сурен Кочарян составил литературную композицию; художник Акоп Коджоян сделал серию иллюстраций к эпосу, а скульптор Ерванд Кочар изваял фигуру Давида Сасунского на коне Джалали, украшающую