История Рюриковичей - Евгений Владимирович Пчелов

процессе и дал России множество замечательных людей в самых разных областях. Его тысячелетней истории и посвящена эта книга.

* * *

В основе изложения материала – генеалогический принцип, т. е. вся династия Рюриковичей рассматривается в соответствии с родовым старшинством её ветвей. Вот почему потомки черниговских князей следуют прежде смоленских, а те, в свою очередь, – прежде ростовских или стародубских. Но единственный раз принцип генеалогического старшинства нарушен. Это касается рода московских Рюриковичей. Представлялось целесообразным завершить повествование именно рассказом о них, дабы тем самым очертить хронологические рамки правящей династии. Однако нужно сразу оговориться: автор не ставил перед собой задачи создать энциклопедию, и любопытный читатель не найдёт здесь сведений о всех потомках варяжского князя. Да это и было бы просто невозможно в рамках одного тома – пришлось бы писать десятки томов огромным авторским коллективом. Я выбирал лишь тех лиц, которые мне казались чем-то интересными, и в любом случае этот выбор – субъективен, а перед читателем предстаёт «собранье пёстрых глав, полусмешных, полупечальных…»

Рассвет на Балтике

В русских землях династия Рюриковичей началась на севере, где в районе Балтийского моря возник один из очагов древнерусской государственности. Издавна жили здесь финно-угорские племена. Их названия донесли до нас исторические памятники – чудь, меря, весь. Но постепенно Восточно-Европейская равнина заселялась славянами, шедшими с запада. На север Руси двинулись славяне с Балтики. Так образовался интернациональный регион, в котором славяне соседствовали с финно-уграми и балтами. На территории всей будущей Руси славянские племена составляли восточную ветвь славянства1. В VII–IX веках ее представляло полтора десятка племён.

Центральным из них было племя полян (от слова «поле»). Они жили в среднем Поднепровье, и их центром был город Киев, возникший к IX веку. К северу от полян, по рекам Десне и Сейму, обитало племя северян, центром которых был Чернигов. К западу от полян, на правом берегу Днепра, жили древляне (от слова «дерево»), по словам летописца, «сидевшие в лесах». К северу от древлян, между реками Припятью и Западной Двиной, находились дреговичи (от слова «дрягва» – болото). Их соседями были полочане (названы по реке Полоте), населявшие земли по Западной Двине, а еще дальше на север – кривичи. По рекам Оке и Москве располагались вятичи. Южнее них, по реке Сож, – радимичи. На юго-западе было ещё четыре племени: между Днепром и Южным Бугом – тиверцы, на самом Буге – бужане и волыняне, между Днепром и Прутом – уличи. Наконец, самым северным племенем были ильменские словене (в летописях просто словене), населявшие земли в районе озера Ильмень и рек Волхов и Мста. В их земле потом возник город Новгород. Нетрудно заметить, что большинство названий племен произошло от мест их обитания или географических объектов.

Обо всём этом нам рассказывает самая знаменитая из русских летописей – «Повесть временных (вероятно, минувших. – Е. П.) лет». Считается, что её составил в начале XII века монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Но он, конечно, пользовался более ранними, не дошедшими до нас записями, устными рассказами и сочинениями иноземных, византийских авторов. Нестор красочно живописует свободную и близкую к природе жизнь славянских людей: «Все эти племена имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, и каждые – свой нрав. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сёстрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идёт зять за невестой, но приводит её накануне, а на следующий день приносят за неё – что дают. А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели всё нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели всё нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нём тризну, а затем делали большую колоду, и возлагали на эту колоду мертвеца, и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах по дорогам, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон»2.

Восточная Европа в VII–IX вв.

Как это похоже на описания славян византийцами и арабами. Вот, например, что говорит о славянах византиец Прокопий Кесарийский, советник полководца Велисария, писавший свою «Историю войн» в середине VI века: «Ведь племена эти, склавины и анты (так именовали тогда славян. – Е. П.), не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии, и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща. (…) Они считают, что один из богов – создатель молнии – именно он есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных. Предопределения же они не знают и вообще не признают, что оно имеет какое-то значение, по крайней мере в отношении людей, но когда смерть уже у них в ногах, охвачены ли они болезнью или выступают на войну, они дают обет, если избегнут её, сейчас же совершить богу жертву за свою жизнь; а избежав смерти, жертвуют, что пообещали, и думают, что этой-то жертвой купили себе спасение. Однако почитают они и реки, и нимф, и некоторые иные божества и приносят жертвы также и им всем, и при этих-то жертвах совершают гадания. А живут они в жалких хижинах, располагаясь далеко друг от друга и каждый меняя насколько можно часто место поселения. Вступая же в битву, большинство идёт на врагов пешими, имея небольшие щиты и копья в руках, панциря же никогда на себя не надевают; некоторые же не имеют на себе ни хитона, ни грубого плаща, но, приспособив только штаны, прикрывающие срамные части, так и вступают в схватку с врагами. Есть у тех и других и единый язык, совершенно варварский. Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все они и высоки, и очень сильны, телом же и волосами не слишком светлые и не рыжие, отнюдь не склоняются и к черноте, но все они