Семь лет за колючей проволокой - Виктор Николаевич Доценко

написанное им соответствует реальным событиям не столь и далёкого прошлого.

Единственным отклонением от правды будут только иногда вымышленные фамилии некоторых участников этих событий, причём вовсе не потому, что я решил пощадить репутации их или их близких. Дело в том, что вести дневники и вообще делать записи в тюрьме и на зоне было строжайше запрещено, по крайней мере в те времена, а память, к огромному сожалению, не сумела сохранить все фамилии из прошлого.

Автору хочется коротко отчитаться перед Читателем за время, прошедшее после выхода книги о моей жизни…

Сейчас издано 46 книг, среди которых — двадцать пять романов о Бешеном!.. В одном из этих романов Автор предсказал отставку по собственному желанию Первого Президента России и предположил, что именно В. В. Путин станет следующим Президентом, предугадал и то, что для свободы слова в России наступают сложные времена!..

Но второй очень важной книгой стал «КАПКАН БЕШЕНОГО», вышедший в двух томах… Почему я выделяю эту книгу? Да потому что она, несмотря на то что была написана в 1998 году, попала под запрет Органов Госбезопасности и увидела свет только лишь через 20 лет! Но об этом со всеми подробностями я расскажу при их издании…

От всей души хочется, чтобы эта книга получила Ваше одобрение и заставила Читателя не только переосмыслить отношение к Автору, но и переосмыслить своё место в своей стране! Нескучной Вам жизни, дорогие мои Читатели! Вы все мне очень дороги…

Итак…

Семь лет за колючей проволокой

Всем узникам совести, неправедно осуждённым, ПОСВЯЩАЮ

Глава 1

Всё началось в Ленинграде

О Господи, ну дай же мне прощенье:

Я выстрадал почти совсем как ты!

Все боли вынес, голод, наущенья,

Чтоб выйти в мир забот и суеты…

В то время, о котором пойдёт речь, я окончил ВГИК — режиссёрскую мастерскую Е. Л. Дзигана, уникальную по интернациональному составу. Ирэн Тенес из Франции, работавшая после окончания ВГИКа с великим режиссёром Антониони. Рыжий парень Раймо О. Ниеми из Финляндии, ставший впоследствии одним из самых известных в своей стране режиссёров.

Ян Прохазка из Чехословакии, возглавивший одну из программ телевидения в Праге. Немец Ганс Мюллер, ныне один из вице-президентов «Гринпис». Узад Дахман из Алжира, уверявший нас, что его отец — пастух, тогда как на самом деле он был одним из богатейших людей Алжира.

Мурад Оморов и Сергей Шутов из Казахстана. Джангир Шахмурадов из Таджикистана и Борис Горошко из Белоруссии.

Посчастливилось мне получать высшее режиссёрское образование и со многими будущими звёздами российского кино: в нашей мастерской учились тогда Владимир Грамматиков, возглавлявший недавно Студию имени Горького, Александр Панкратов-Чёрный, Николай Лырчиков и другие…

При помощи Г. М. Алёшечкина — начальника Управления кадров Госкино СССР — я после многочисленных отчаянных попыток самостоятельно устроиться на одну из московских киностудий был направлен на стажировку на «Ленфильм», в распоряжение директора киностудии Виктора Блинова.

В первых числах декабря 1973 года я был зачислен в киногруппу телефильма «Сержант милиции» в качестве режиссёра-стажёра и на целый год покинул Москву.

Работа мне очень нравилась, и я с головой окунулся в режиссуру, тем более что режиссёр-постановщик этой картины — Герберт Морицевич Раппопорт — предоставил мне отличную возможность самостоятельных профессиональных действий. Я выбрал один из эпизодов картины, связанный с активной погоней доблестной милиции за преступниками, сделал режиссёрскую разработку этого эпизода, которую утвердил Раппопорт, и самостоятельно снял свою первую небольшую работу на профессиональной студии, с профессиональными мастерами своего дела. И очень горжусь тем, что именно моя интерпретация и вошла в окончательный вариант фильма.

Меня просто распирала гордость от собственной значимости, и хотелось горы свернуть. Мне казалось, что я уже вырос из режиссёров-стажёров, и когда Глеб Панфилов, снимавший в то время фильм «Прошу слова», предложил мне заменить заболевшего второго режиссёра, я согласился, не раздумывая, чтобы лишний раз приобщиться к любимому делу и понаблюдать за работой великого мастера.

Потом меня приметил Владимир Мотыль, готовившийся снимать фильм «Звезда пленительного счастья». И я горжусь тем, что, во-первых, Владимир Яковлевич предлагал мне роль императора «всея Руси» — Николая I. Которую, к своему огромному сожалению, я не смог сыграть, поскольку был занят на съёмках телефильма «Сержант милиции», а во-вторых, тем, что моё предложение взять на роль молодого Анненкова моего давнего протеже Игоря Косталевского с благодарностью было принято Владимиром Яковлевичем. До сих пор считаю эту роль Игоря одной из самых значительных в его актёрской биографии.

Однако всех этих занятий мне было мало, душа требовала чего-то ещё, и я взялся сочинять собственный киносценарий, который по ходу дела вылился в небольшую киноповесть. Свое первое серьёзное произведение я многозначительно назвал «ДЕНЬ, прожитый завтра…».

Вероятно, во мне что-то назревало и мешало спокойно жить: в этом произведении я пофантазировал о том, что коммунистическая партия в нашей стране развалилась и к власти пришла военная хунта.

Сейчас, обладая знанием того, что в действительности произошло в СССР, мне трудно объяснить, откуда взялась такая необычная тема. Ясно одно: меня как творческого человека, да просто как человека, не устраивало то, что творилось в стране, в которой мне выпало жить.

Две вещи неподвластны человеку — выбор своих родителей и Родины.

В то время я сблизился с тогдашним главным редактором «Ленфильма» — Дмитрием Молдавским и после некоторых колебаний, наверняка интуитивно сознавая, что написанное мною, мягко говоря, не соответствует тогдашним стандартам, тем не менее дал ему прочитать своё творение.

Прочитал он довольно быстро и уже на следующий день предложил встретиться. Молдавский сказал, что киноповесть поразила его настолько, что он почти всю ночь не спал (до сих пор жалею, что не спросил тогда, почему он не спал: из-за того, что его поразил сюжет повести, или из-за того, что обдумывал, когда меня заложить Органам — сразу по прочтении или после разговора со мной?), а потом он произнёс сакраментальную, провидческую фразу:

— Слушай, Виктор, ты либо гений, либо тебя скоро посадят!

Я рассмеялся, услышав такую оценку моего труда, но…

Но через день в снимаемую мною квартиру пришли трое в штатском в сопровождении упитанного капитана милиции.

— Доценко Виктор Николаевич?

— Так точно! — весело ответил я, не понимая причины появления этих «мушкетёров» с нелепо толстым «Портосом» во главе.

— Предъявите ваш паспорт! — не обращая на моё возбуждённо-радостное настроение никакого внимания, попросил капитан.

— Может быть, вы объясните мне цель вашего визита? — С