Одна минута славы - Анна Михалева

Смерть Ляльки как событие сейчас ее мозгами не воспринималась. Для нее визит в страшную теперь Лялькину квартиру означал посещение места преступления, где кого-то убили. Поверить в то, что убита именно Лялька, с которой она еще недавно играла в классики, Алена не могла. Не то чтобы они были лучшими подругами, скорее всего они были замечательными соседками.

— Терещенко, кто это?! — Из квартиры выглянул встрепанный тип, совсем не такой милый, как следователь.

Тот махнул типу рукой, мол, скройся. Подобное проявление власти, опять же неожиданно, привело Алену в нормальное состояние — она перестала рыдать, обхватила руками плечи и, всхлипнув, робко спросила:

— Прямо сейчас идти?

— Если вы готовы, то да… только халат накиньте, — он улыбнулся и скосил глаза в угол.

Алена покраснела, бросив взгляд на клетчатые штаны своей пижамы.

— Внимательно осмотритесь, — напутствовал ее следователь, бережно поддерживая под руку, пока она перешагивала через порог. — Очень важно осмотреть все внимательно. Может, что-нибудь пропало… Поймите — это сейчас самое важное. Вам нужно собраться.

«Прямо как психиатр пациентке!» — подумала Алена и совершенно не к месту улыбнулась, затем, поймав на себе осуждающий взгляд оперативника, нахмурилась и резко оттолкнула от себя Терещенко.

— А почему вы не позвоните ее родным? — Собственный голос показался ей хриплым и грубоватым.

— Посмотрите вокруг, — мягко повторил следователь. — А потом мы вместе с вами вспомним телефоны родственников.

— Ах да… — обреченно вздохнула Алена. Они же ничего ни о Ляльке, ни о ее родных не знают.

Она пошарила взглядом по кучам книг и тряпок, нагроможденных в Лялькиной гостиной.

— Это… — в растерянности развела она руками.

— Тут все так, как мы застали, — пояснил Терещенко, видимо, решив не отходить от нее ни на минуту.

— Ну, я не знаю, — растерянно произнесла она и вздрогнула — на кресле, которое раньше стояло у стены, а теперь посреди комнаты, виднелись растекшиеся пятна крови. — Господи! — прошептала она, чувствуя, что ее снова начинает трясти.

— Хорошо, давайте пройдем на кухню, — сдался следователь. — Вы часто с ней общались? — Его голос звучал успокаивающе, действительно как у психиатра.

Алена оглядела небольшую кухню, словно отыскивая ответ. Терещенко усадил ее на табурет, сам сел напротив и, достав блокнот, положил его на стол.

Наконец Алена кивнула. О чем рассказывать? О том, как они отбивали друг у друга Сережку из соседнего дома, когда им по двенадцать было, а потом разом на него плюнули и увлеклись Юрой Шатуновым из группы «Ласковый май», впрочем, уже порознь и ненадолго. Или о том, как она Ляльку успокаивала, когда у нее начались проблемы с мужем… Или вообще о том, что с ней произошло в последнюю неделю по вине этой чертовой рекламы? Вернее, по вине собственной, Лялькиной, дури, которая и кинула ее на заработки легких денег.

— У нее должны быть деньги! — неожиданно выпалила Алена. — Много.

— Где она их хранила?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Только точно не в банке, в банк она не понесла. Ну, сейчас многие считают, что не стоит, и все такое. Она в долларах хранила. Только — где?

— В своей квартире? — Терещенко записал что-то в блокноте. — Сумму можете назвать?

— Порядка трех тысяч… долларов.

— Может быть, она что-нибудь купила?

— Нет. Они машину собирались купить. Вернее, Лялька собиралась. Ради этого она и снялась в рекламном ролике. А потом такое началось!

— Что началось? — не понял Терещенко.

— Что началось?! — возмущенно переспросила Алена, будто бы следователь имел прямое отношение к свалившимся на глупую Лялькину голову бедам. — Да кошмар начался! Выйдите на лестничную площадку, посмотрите — все стены исписаны! И еще ей прокладки на дверь наклеивали. Такая мерзость! Да и вообще проходу не давали. От нее и муж ушел, и с работы выгнали, словом… Она даже с собой покончить хотела. — Последней фразы Алена испугалась. Не надо было говорить об этом следователю. Он не так все поймет. И порочит это как-то Ляльку. Да и не хотела она говорить про ее истерику, случившуюся три дня назад, — нервы сдали. А кто бы выдержал в такой ситуации!

— Давайте-ка все по порядку, — пришел на помощь следователь. — Что за реклама, что за кошмар, что за деньги?

— Все началось из-за Генки — Лялькиного мужа, теперь уже бывшего мужа. Он вчера от нее ушел.

— Ну… — протянул Терещенко — Это еще не ушел…

Тут он осекся и изобразил повышенную заинтересованность прерванным монологом. Возвращаться Генке было уже не к кому. Алена подавила в себе сильное желание разрыдаться. До нее наконец начало доходить, что убийство произошло в Лялькиной квартире, что убита именно Лялька, и это ужасно. Все-таки она взяла себя в руки и мужественно продолжила:

— Генка целый год зудел, что мужик без машины — не мужик, ну и все в том же духе, о чем обычно зудят мужики, у которых нет машины. Денег на машину у них не было. Лялька работала учительницей. Хоть и в лицее — зарплата все равно — так, ерунда, а не зарплата. Генка вообще врач. В общем — труба.

А два месяца назад она где-то вычитала объявление, что проводится конкурс девушек для съемок в рекламном ролике. Больше всего ее заинтересовало то, что приглашали не моделей, а простых смертных. Она и пошла. Ну вы видели, Лялька симпатичная, даже красивая, — словом, ее отобрали и предложили сняться в рекламе прокладок «Тендер». Она как сумму в договоре увидала, так и согласилась, никого не спросила. И все было замечательно: она снялась, Генка руки потирал, что баранку скоро крутить начнет, — словом, семейная идиллия. А неделю назад начался кошмар. Я включаю телевизор, а там сидит Лялька и рассказывает об этой ерунде, ну как хороши эти «Тендер». Я посмеялась, конечно. Еще подумала, как здорово, что она так легко деньги заработала. Только для Ляльки это не легко оказалось.

Скоро все узнали, что она рекламировала «Тендер», стали дразнить, потом издеваться. Одни спрашивали, как там ей, сухо ли? Другие — прямо в глаза выговаривали, мол, бесстыдница. Мальчишки во дворе прокладки эти краской заливали и на дверь наклеивали. С работы ее попросили. В общем, ужас что творилось. А рекламу, как назло, ну куда ни попадя совали — и в новости, и в сериалы…

Лялька терпела, старалась пореже из дома выходить. Она даже подстриглась, перекрасилась, одежду сменила. А тут еще и Генку стали канать — и во дворе, и на работе. Почему-то всем сразу стало известно, что его жена так низко пала. Как выяснили — не знаю. Особенно на работе, ведь там Ляльку вообще никто в глаза не видел. Вот Генка и сломался — сказал: гори огнем машина и ты вместе с ней, и ушел. Во всяком случае, я думаю, сказал он что-то типа этого, потому что ругались они вчера страшно, чуть ли не весь день.