Мельничиха из Тихого Омута 2 - Ната Лакомка

— Да уберите его! — взмолилась я, потому что отступать дальше было некуда — я налетела спиной на плетеную изгородь, за которой стояли собратья чёрного лохматого монстра.

Стоило кому-то двинуться, как осёл очень свирепо оскаливал зубы, а на своего хозяина он попросту не обращал внимания. Расстояние между нами сокращалось, и очень быстро сокращалось, я затаила дыхание…

Осёл ткнулся мордой мне в колени, фыркнул, и принялся обнюхивать мою юбку, постепенно добираясь до поясной сумочки, и тут я сообразила, что было нужно страшному длинноухому зверю.

— Погоди-ка, чудный ослик, — проблеяла я, расстёгивая сумку, — сейчас я тебя угощу.

В сумочке у меня лежало яблоко — я взяла его, чтобы погрызть по дороге. Его-то запах и уловил осёл.

— Кушай-кушай, — пропела я, держа яблоко двумя пальцами. — Только отойди, пожалуйста.

Белые зубы клацнули, я еле успела отдёрнуть руку, а осёл уже дохрупывал сладкое лакомство.

— Вы тут все сговорились, что ли? — возмутился тем временем смуглый. — Подавайте сюда ведьму! Или пусть ведьма отдаёт мои денежки!

— Вы по какому праву оскорбляете честную женщину? — заступился за меня Савьер.

— Честную?! Вот уж увольте!

Смуглый бросился ко мне, опередив грузного Квакмайера, но добежать не успел, потому что лохматый осёл взбрыкнул, и мужчина, взмахнув руками, улетел к противоположному загону, рухнул в пыль и… больше не двигался.

Стало тихо, и только слышно было, как похрустывает яблоко кое у кого на зубах.

— Бамбус, — произнёс кто-то потрясённо, — твой осёл человека убил… Позовите судью! Человека убили!

— Зачем — судью? — зашумели вокруг. — Прибить убийцу — и всё!

— Прибить осла!

Сам виновник стоял передо мной и очень серьезно и сосредоточенно дожевывал яблоко. Я оторопело посмотрела на животное, потом на мужчину, лежавшего у загона, и припомнила, что в прежние времена судили и лошадей, и свиней, если им случалось причинять увечье человеку.

— Вы о чем, судари мои?! — перепугался хозяин осла-убийцы. — Это был несчастный случай! Да этот осел десять серебряных монет стоит!

— Какой несчастный случай? — выкрикнул кто-то. — Он его нарочно лягнул! Когда Димак хотел бабу схватить!

Ну вот, хоть выяснили имя этого несчастного… Димак… И кто же ты такой, и что же у тебя за дела были с мельничихой Эдит?

— Разойдитесь! Разойдитесь! — услышала я голос доктора Ларка и немного воспряла.

Любитель птиц протолкался сквозь толпу и деловито склонился над поверженным Димаком, выслушивая пульс и проверяя дыхание.

— Дышит, — объявил доктор, и хозяин осла вознёс благодарственные молитвы.

Тем временем доктор ощупал Димака и вынес следующий вердикт:

— И кости целы. Что вы переполошились?

Димак слабо застонал, приходя в себя, и ему помогли сесть, подперев плечами с двух сторон.

— Увечье, несомненно, есть, — продолжал доктор, раскрывая рубашку на груди пострадавшего. — Думаю, как раз на штраф в три серебряные монеты.

— Помилуйте! С чего так дорого?! — возмутился хозяин осла.

Сам осел совершенно не интересовался происходящим вокруг, и ткнулся мордой мне в живот, пытаясь залезть в сумку.

— Да уберите же вы его! — чуть не заплакала я, потому что спасения от ослов в этом мире не было. Но ещё ни один из них не приставал ко мне прилюдно.

Осла попытались оттащить, но он упирался всеми четырьмя копытами. Пришлось мне угостить его и кусочком луковой лепешки, которую я приберегла для себя на обратную дорогу.

Димак теперь чувствовал себя совсем хорошо, и даже поднялся на ноги, охая и хватаясь за грудь и бока.

— Проклятая животина мне все кишки перемешала, — простонал он, морщась от боли.

— Четыре медяка, — быстро предложил хозяин осла. — Ну… пять медяков.

— При чем тут осел? — зло усмехнулся Димак и посмотрел на меня. — Это ведьма его заколдовала. Вон, кормит сейчас в награду. Ты меня убить хотела, да?

— Не говорите глупостей, — сердито ответила я, пытаясь оттолкнуть ослиную морду. — И помогите мне, наконец!

— Сама себе помоги! — огрызнулся Димак. — Мошенница! Обманщица! Да за такие штуки вас сжигать надо, по три штуки каждый день!

— Следите за словами! — вмешался Квакмайер. — Наговариваете на женщину…

— Что тут происходит?

Услышав голос судьи Кроу я испытала одновременно и облегчение, и досаду. Судья всё обо мне знает (ну или почти всё), и не поверит, что это я (а не Эдит) наколдовала что-то там. Но с другой стороны, почему он всё время является в образе спасителя? И когда я нахожусь не в самом лучшем положении и виде. Как сейчас, например, когда меня притёр к забору осёл.

— Уберите животное, — велел Кроу. — С обвинениями подождем до судебного разбирательства. Женщину и этого, — он кивнул в сторону Димака, — ко мне.

— А я, господин Кроу? — напомнил о себе Квакмайер.

— Свидетели будут опрошены потом, — отрезал судья и нахмурился: — Да уберите осла!

— Упирается, чума, — пропыхтел торговец, безуспешно пытаясь меня освободить. — Как спятил сегодня!

— Что вы мне голову морочите, — судья решительно шагнул вперёд, и осёл мгновенно повернул морду в его сторону, недобро глядя из-под лохматой челки.

— Осторожно, господин Кроу, — встревожено предупредил Квакмайер. — Скотина и правда — бешеная. Что уж он вцепился в нашу хозяйку?..

— Просто вы ни черта не умеете обращаться с животными, — проворчал судья и схватил осла за ухо, крепко заломив.

Осёл, не ожидавший такой подлости и ловкости, заорал диким голосом, попробовал вырваться, но судья завернул ему ухо на сто восемьдесят градусов, и бедняга-ослик вынужден был подчиниться грубой силе.

Мелко перебирая копытами, он проследовал в загон, куда Кроу отправил его, без всякой жалости подтолкнув ногой в круп.

— Ну вот и разобрались, — судья отряхнул руки и посмотрел на нас с Димаком. — А теперь будем разбираться с вами.

Я поняла, что он умышленно не выказывает ко мне приязни при всех, и даже не обиделась, когда двое гвардейцев встали справа и слева, готовые сопровождать в судебный департамент.

— Буду ждать вас у ратуши, хозяйка! — крикнул Квакмайер мне вслед.

Нас доставили в здание суда и развели в разные стороны. Тут я немного струхнула, потому что меня завели в пыльный унылый кабинет, где стояли грубо сколоченные стол, стул и огромный кособокий шкаф, запертый на амбарный замок.

— А где судья? — спросила я у гвардейцев, но они ничего не ответили, оставили меня и ушли.

Приоткрыв дверь, я убедилась, что не заперта, и сразу успокоилась. Рейвен Кроу знает, что делает. И он знает, что я нисколько не ведьма, и никого не обманывала. Ну… почти. Дожидаясь вердикта, я достала из поясной сумочки самый распоследний кусочек лепешки и зажевала его, только повздыхав о яблоке, съеденном ослом.