О времени и о себе - Валерий Вячеславович Смирнов

небольшого пруда, поросшего камышом, и дышали через эти трубки. Они слышали стрельбу и крики и просидели в воде больше суток, пока всё не стихло. Рано утром, по темноте, пробрались через лес и с пригорка, когда рассвело, увидели большую поляну с солдатами Красной армии в окружении колючей проволоки и немецких солдат. Таким образом, благодаря своей солдатской смекалке, они избежали плена.

Уходя от опасного места на восток, случайно нашли генеральский мундир вместе с сапогами и полевой сумкой. Мундир Иванову пришёлся по росту, и он взял его с собой.

Недалеко от села Высокое увидели шоссе, по которому двигались немецкие колонны, беженцы. Среди беженцев было много молодых людей, переодетых во что попало. Немцы на них не обращали внимания. Переодевшись в следующем селе и спрятав оружие в мешки, пошли как все, в общей массе, и прошли почти до города Черкассы. В дороге они узнали, что на мосту через Днепр немцы беженцев сортируют и всех мужчин призывного возраста отправляют в лагерь. Не доходя до моста, они и ещё несколько человек свернули с дороги и пошли лесом по берегу Днепра. В сосновом бору наткнулись на брошенный дом отдыха, где уже было много солдат и ни одного офицера. Все были переодеты в рядовых или в гражданскую одежду.

Через несколько дней стали выбирать командиров, но никто не мог подтвердить своё звание ни формой, ни документами. Тогда товарищ отца, сержант Иванов Иван Андреевич, 1913 года рождения, из Куйбышевской области, надел генеральскую форму, а отца представил как адъютанта. С этого момента ему стали беспрекословно подчиняться.

Составили списки взводов, рот, назначили командиров. В итоге бóльшая часть ушла на восток, переправившись через Днепр на плотах. Несколько десятков солдат остались, решив организовать партизанский отряд, создать базу в глубине леса и бороться с фашистами на месте. Командиром стал Иванов И. А., а комиссаром избрали отца — Смирнова В. Е. Отряд решили назвать «Грозный».

В это трудное, тяжёлое время для нашей страны люди без приказов, по собственному желанию объединялись для борьбы с врагом. Намного позже, после войны, отец рассказывал о годах, проведённых в тылу врага. Это были трудные, тяжёлые годы. Много людей, товарищей погибло. Кое-что отец описал в своих воспоминаниях, но это очень малая часть. Иногда он рассказывал отдельные эпизоды моему сыну, когда они вдвоём гуляли по лесу. Остановлюсь на последнем эпизоде его боевой жизни.

В мае 1944 года Красной армией была освобождена территория, на которой действовала их диверсионная группа, и в следующем месяце им предстояла очередная, уже четвёртая, заброска в тыл врага на территорию Румынии. Это была группа опытных партизан в составе командира Иванова И., комиссара Смирнова В., начальника разведки, радиста, переводчика, знающего молдавский, румынский, немецкий языки, и другие специалисты — всего 15 человек. На самолёте «Дуглас» группа вылетела в Румынию, в район Восточных Карпат. Задача отряда — организация подрывной, диверсионной, разведывательной работы.

В районе высадки был сильный дождь и порывистый ветер. Отец приземлился на окраине города. Парашют запутался в проводах. Убрать парашют с проводов не удалось. Он служил наглядной уликой выброски десанта. До рассвета оставалось мало времени. Надо было быстро уходить.

Уходя от города на запад, отец встретил своего адъютанта Соловьёва Григория. Он был уже со свёрнутым парашютом. Идя дальше, они нашли переводчицу, собиравшую парашют. Втроём быстро направились в сторону гор. Они прекрасно понимали, что утром, обнаружив парашют, фашисты приложат все усилия для поимки парашютистов. Погода для высадки была плохая, низкая облачность, лил сильный дождь. И это помогло им скрыться от преследователей.

С наступлением рассвета они оказались в длинном узком овраге, по дну которого бурно текла вода. На склоне оврага увидели глубокую яму, а под ней небольшую нишу, которую поток как бы маскировал своим течением. Видимо, тут брали глину. Забились в эту нишу, прикрылись ветками и глиной с боков и сверху и таким образом замаскировались. Дождь лил как из ведра. Отец видел немецкие сапоги сквозь щели маскировки, слышал их переговоры, когда они проверяли глубокую яму. Переводчица потом рассказала, что они говорили про эту яму, и туда спускалось двое немцев, чтобы проверить, и один из них снизу, отвечая на вопрос сверху, сказал, что там никого нет. Сидели они в своей нише целый день, в сумерках еле выбрались из неё. Тело затекло от долгого нахождения в скрюченном состоянии, всё было в жидкой глине. Долго приходили в себя от этого стресса, так как были на волосок от смерти.

Несколько дней и ночей они втроём двигались на запад и наконец увидели горы. Поднялись на одну из них и увидели узкоколейную железную дорогу, проходившую по расщелине. Продвигаясь вдоль неё по верху расщелины, вышли на каменоломни. Увидели бараки, окружённые колючей проволокой и вышку для охраны. Мой отец и Соловьёв спустились к деревянному настилу — узкой дороге, на которой они увидели человека с тачкой и захватили его. Это был военнопленный, русский. Отцу пришлось распороть воротник и предъявить удостоверение, напечатанное на шёлке, где указывалось, что он является представителем 3-го Украинского фронта, с подписью и печатью начальника СМЕРШа (это удостоверение сохранилось до настоящего времени). Только после этого пленный поверил, что они заброшены в немецкий тыл Красной армией. Он рассказал, что их 80 человек, добывают ценные породы камня. Работы осталось на два-три дня, и что будет с ними дальше, они не знают. В охране пять человек. Быстро договорились, как действовать. Мы снимаем часового на вышке, они нападают на охрану. Отец отдал ему свои часы, назначили время. Всё прошло по плану. Военнопленные радовались как дети. Своих спасителей качали, обнимали, целовали. Они уже знали, что их через день уничтожат.

Через неделю группа отца встретила других десантников, у которых была связь со штабом партизанского движения, находившимся уже в Тирасполе. Вместе спустились с гор и передали бывших военнопленных первой встречной воинской части наступавшей Советской армии. После этого группа отца добралась до штаба партизанского движения, где им сообщили, что штаб должен быть расформирован в сентябре 1944 года. Здесь они встретились ещё с тремя выжившими из их группы, в их числе с командиром Ивановым. Отцу и Иванову начальник штаба Асмолов предложил заброску в Югославию для организации партизанского движения и оказания помощи югославам. Но по состоянию здоровья их комиссовали и отправили по домам. Они оба были больны болезнью Боткина.

Отец приехал к моей матери в конце сентября 1944 года в город Тейково Ивановской области, где она жила со своей матерью в